Конечно, сообщить Киру о назначении предстояло ей самой. И как можно быстрее – если он узнает от кого-то другого, будет хуже. Но что ей сказать ему? Нужно ли придумывать объяснения, и если да, то какие? Что она – мать-одиночка, с ипотекой и кучей проблем, и что прибавка ей не повредит? Или что она просто воспользовалась шансом, несмотря на то, с каким намеком Август ей этот шанс дал? Нет-нет-нет… когда-то она приняла незаслуженный подарок от Кира, а значит, подарок Августа она не должна была принимать. Это алчность. Распутство. Или просто желание выжить. В любом случае это мерзко. Этого он ей не простит.

Но есть и другая сторона медали: теперь они с Киром будут на равных. Подумал ли Август об этом, когда подписывал бумаги о ее назначении? Конечно, да. Именно поэтому он так пристально наблюдал за ее реакцией: он хотел знать, не окажется ли это повышение – ее единственной целью. Действительно ли ей нужен Кир или она просто использовала его как ступеньку наверх. И она, пожалуй, правильно отреагировала. А может, и нет. Впрочем, неважно. Ей должно быть наплевать, какое впечатление она произвела на Августа. Важен был только Кир.

Она впервые постучала к нему, прежде чем войти. Может быть, она вообще была первым человеком за всю историю, кто постучал в косяк этой стеклянной, вечно распахнутой настежь двери.

Он поднял на нее глаза. Встал.

- Прости, что опоздала, - смущенно сказала она, входя.

- Ничего, - ответил он.

- У меня новость. Хорошая, наверное.

Произнеся это, она так и не смогла улыбнуться, и он нахмурился.

- Тогда почему ты такая бледная? Не заболела? Сейчас по офису эпидемия ходит. Уже отпустил двоих и...

- Кир…

- Что?

- Я теперь глава хедхантеров. Официально, - она снова попробовала выдавить улыбку. Кажется, она вышла виноватой.

- О. Ну я тебя поздравляю.

Кир потерянно смотрел на нее. А она никак не решалась подойти ближе и коснуться его. И не потому что за стеклянными перегородками они были как на ладони, а просто потому что боялась, что это выйдет фальшиво. Не так страстно, как на Байкале. Она боялась, что успела остыть в одиночестве. Охладеть под ледяным взглядом серых глаз. Перестать хотеть его.

Он поднял руку с закатанным до локтя рукавом. Совершил непринужденное, простое движение - от клавиатуры к подбородку, провел пальцами по гладко выбритой коже. И этого хватило, чтобы ее сомнения испарились. Она смотрела на его руки и хотела, чтобы они также коснулись ее лица, провели вокруг ее губ, скользнули по щеке, отвели прядь волос за ухо. Она хотела, чтобы Кир приласкал ее и согрел после той заморозки, которой она подверглась у Августа.

Но сперва ей нужно было ему объяснить. Осторожно. Чтобы он понял и не оттолкнул ее.

- Мы о стольком еще не успели поговорить, - произнесла она.

- Ты хоть знаешь, какой кошмар – говорить – в вашем понимании? – спросил он с легкой усмешкой.

Но она не улыбнулась. Кир заметил, что она не сводила глаз с его пальцев, все еще покоящихся вокруг подбородка, и опустил руку. Тогда она посмотрела ему в глаза.

- Я хотела бы, чтобы мы вместе поднялись посмотреть мой новый кабинет. Для меня это важно.

- Хорошо.

Она хотела добавить, что у её кабинета нормальная, не стеклянная дверь, но промолчала. Они прошли до лифта и в молчании дождались его, хотя подниматься нужно было всего на один этаж вверх. В лифте, к сожалению, было несколько человек, поднимавшихся выше. Искра и Кир поздоровались, вошли и встали у выхода. Когда дверцы сомкнулись перед ними, она протянула руку, пряча ее за складками юбки, к руке Кира и схватила его за кончики пальцев. Он вздрогнул и покосился на нее. Дверцы лифта открылись, Искра отпустила его и вышла. Он на мгновение задержался, а потом последовал за ней.

Еще утром, по дороге в офис, обдумывая и планируя начало их отношений, она не собиралась его целовать так сразу. Она думала, что до их поцелуя еще очень и очень далеко. Сперва им нужно будет сломать все старое и непонятное, а потом только, постепенно начинать строить новое.

Но едва он закрыл за собой дверь и произнес «тут мило», как она уже была в его объятиях. Именно так: она заключилась в них сама, утонула, завернулась в его руки, прижалась лицом к его шее, вдохнула его запах – запах огня и дерева, запах лесного костра.

И он взял ее поцелуй. Осторожно, хотя разрешения не требовалось. Он прихватил ее губы своими. Неглубоко. Просто... чтобы поздороваться, чтобы пообещать большее на потом.

Когда поцелуй прервался, они еще бесконечно долго стояли, просто замерев, лицом к лицу. И ничего не говорили. Она поняла, что оправдываться не нужно: ни за свое недельное отсутствие, ни за то, что приняла новую должность. Она не могла поступить иначе, и он это понимал.

А потом оказалось, что Кир-любовник может быть одновременно все тем же Киром-другом. Без никаких перемен. Он разомкнул объятия, весело подмигнул ей и в три шага обошел весь кабинет, присвистнув.

- Надо будет вызвать сюда уборщицу. А лучше побелить, - сказал он. - А еще, я подарю тебе в честь назначения что-нибудь антикварное и презентабельное: стол или кресло…

- Кир. Ты не обижаешься?

- Вот еще! Я бы закружил тебя тут, но боюсь, что мы посшибаем мебель – места маловато. Вообще, Август мог бы выделить тебе что-нибудь попросторнее.

- Поверь, мне вполне этого достаточно.

- Так ты счастлива?

Искра замолчала, прислушиваясь к чему-то в себе.

- Кажется, да.

***

Хотя бы что-то произошло так, как она и планировала: они обедали каждый день вместе. И еще он стал обязательно заглядывать к ней в кабинет по нескольку раз в течение дня. Он приносил с собой какую-нибудь папку или демонстративно подкидывал флэшку на ладони, будто собирался обсудить ее содержимое. И чаще всего забывал ее на столе у Искры. Чтобы у нее был повод, когда ей захочется, спуститься к нему и вернуть.

- Теперь ты можешь бросить эти дурацкие курсы, - сказал он на следующий день за обедом.

- Нет, я закончу, ты что. Там осталось всего пару недель...

- Зачем? Никто у тебя этот диплом не спросит.

- Я привыкла все доделывать до конца. Тем более, что вложила в это столько сил.

- Кого-то ты мне этим напоминаешь. Мало спать, много работать, отдаваться полностью работе... Если бы ты была еще и бледная блондинка с аристократическими замашками, то я бы начал вас путать.

Когда разговор заходил об Августе, они оба чувствовали себя слегка неловко, но все равно, понимали, что от этих разговоров им не уйти. И они обсуждали его все чаще и чаще, словно стараясь выработать, наконец, иммунитет к этой неловкости.

- Может, поэтому ты меня и выбрал? Что я – это эдакое женское воплощение Августа? – хитро спросила она.