Суслов настаивал, что ее поездка в Индию приведет к политическим провокациям. Корреспонденты будут ждать ее прямо в аэропорту, ведь она дочь Сталина. Он говорил, что она должна вернуться на работу, в коллектив, занять «должное место в коллективе» — «подобающее [ее] славному имени». Светлана попыталась сказать о том, что если Сингх умрет, то эта смерть будет пятном позора для Советского Союза. Суслов холодно возразил, что Сингх получает необходимую медицинскую помощь. Если умрет — так умрет.

Сингх только посмеялся, когда Светлана пересказала ему разговор с Сусловым. В Индии Суслова считали интернационалистом, образцовым современным марксистом, чьи жена и дети никогда не выезжали из Советского Союза.

В конце концов, Сингх попросил Светлану забрать его из больницы домой. В воскресенье 30 октября друзья и коллеги по «Прогрессу» пришли его навестить. Когда они, наконец, ушли Сингх сказал Светлане со спокойной обреченностью, которая одновременно смущала и трогала: «Света, я знаю, что умру сегодня». Он рассказал, что видел во сне белого быка, везущего телегу. В Индии такой сон означает скорую смерть. Светлана ему не поверила.

В семь утра в понедельник он указал вначале на сердце, а потом — на голову и сказал, «что здесь что-то трепещет». Потом он умер.

Светлане вспомнилась смерть ее отца — единственная смерть, которую она видела. Она помнила, как он мучительно боролся за жизнь, страх смерти на его лице, его страшный последний обвинительный жест. Смерть Сингха была быстрой и мирной, последним движением он показал на сердце. Светлана подумала, что каждый человек умирает такой смертью, какую заслуживает.

После смерти Сингха Светлана почувствовала, как что-то у нее внутри изменилось. «Какая-то внутренняя демаркационная линия» была пройдена. Что-то ушло навсегда. Она еще не знала, что это значит. Странно, но при этом она чувствовала какое-то внутреннее удовлетворение. Она не плакала. Ей казалось, что добрая, беззлобная душа Сингха была еще здесь.

Светлана поспешила позвонить индийским друзьям Сингха. Ей не хотелось передавать его тело в руки советских бюрократов. Друзья приехали. Они читали на санскрите стихи из «Бхагавад-Гиты». В комнате курились сандаловые ароматные палочки. Тело Сингха отвезли в крематорий.

Туда 1 ноября 1966 года пришли несколько друзей Светланы из Института международной литературы. Они хотели проститься с Сингхом, хотя даже никогда не встречались с ним. Светлана не ожидала и того, что ее сын поцелует лоб покойного при последнем прощании.

Сингх выражал желание, чтобы после его смерти тело кремировали, а прах развеяли над водами Ганга. Поставив в спальне урну с прахом, Светлана приняла решение. Она должна сама развеять его прах над священной рекой.

Ожидая отказа, Светлана написала одновременно Косыгину и Брежневу. Буквально на следующий день ее пригласили в Кремль. К ее изумлению, Косыгин сказал, что она может ехать. Племянник Браджеша Динеш Сингх, ловкий политик, добился вмешательства Индиры Ганди, чтобы обеспечить традиционное погребение для своего дяди. Светлане позволили ехать, так как индийцы пообещали, что не допустят никаких контактов с зарубежной прессой. Тем же вечером она получила все нужные документы, подписанные заведующим общего отдела ЦК КПСС Константином Черненко.

Седьмого ноября она написала грустное письмо по-английски брату Браджеша и его жене:

Мои дорогие Суреш и Пракашвати!

Сейчас мне очень трудно выразить мои чувства и мое горе. Но я так много слышала о вас от моего дорогого Браджеша, который любил вас и был так сильно к вам привязан…

Мне нужно… провести несколько дней на берегу Ганга, увидеть его спокойные воды, посмотреть на его великие волны. У меня виза всего на две недели, но даже неделя в Калаканкаре даст мне величайшее удовлетворение и утешение…

Мой сын, которому сейчас двадцать один год, и моя дочь, которой семнадцать, были глубоко привязаны к Браджешу. Все, кто знал его здесь, были очарованы его спокойной натурой, его юмором, терпением, добродушием, несмотря на то, что последние полгода он был очень сильно болен.

Я была очень счастлива с ним, невзирая на болезнь, врачей, больницы и так далее. Он дал мне очень много хорошего… Я очень благодарна судьбе за то, что она подарила мне встречу с Браджешем и три долгих года, когда моя жизни была наполнена им и его любовью.

…Светлана.

Ее заграничный паспорт был готов одиннадцатого ноября. Светлана получила вежливое письмо от племянника Браджеша Динеша Сингха, который пригласил ее остановиться у него в доме. Но он также просил ее отложить поездку до двенадцатого декабря, когда у индийского парламента начнутся каникулы, и он будет свободен. Было ясно, что Динеша Сингха назначили ответственным за пребывание Светланы в Индии.

Полтора месяца Светлана почти не выходила из квартиры. Она боялась оставить без надзора урну, словно опасалась, что власти могут передумать и забрать ее. В конце ноября ее сын Иосиф женился. Хотя Светлана и его отец Григорий Морозов уже двадцать лет были в разводе, и он снова вступил в брак, на гражданской церемонии они стояли рядом, держась за руки. Праздник был веселым. Светлане казалось, что Сингх рядом, «его веселая, добрая душа жила с нами и согревала нас».

19 декабря 1966 года Светлана в своей квартире ждала информации о своем рейсе в Дели. С ней были сын Иосиф, его жена Леночка и дочка Катя. Самолет должен был вылететь из аэропорта Шереметьево в час ночи, но сколько Светлана ни звонила диспетчеру, никто толком не знал, будет ли летной погода. Шел сильный снег, начиналась метель. Друзья и знакомые звонили Светлане и спрашивали, правда ли, что она получила разрешение на выезд за границу. Путешествие в Индию было поистине экстраординарным событием.

Наконец прибыла сотрудница Министерства иностранных дел Кассирова, назначенная Светлане в качестве «сопровождающего лица». Перед выходом из дома произошла сцена, огорчившая всех, хотя никто не был виноват. Леночка, жена Иосифа, схватила саквояж Светланы, чтобы помочь ей. Но Светлана испугалась, потому что там внутри была урна, о чем Леночка и не знала, и резко крикнула: «Оставь, не трогай!». Иосиф подскочил, со злыми глазами. Леночка обиделась. Светлане было досадно, что она только наспех поцеловала Катю, стоявшую в дверях своей комнатки.

Светлана выехала в аэропорт около десяти вечера. С ней был ее сын, подруга Лиля Голден и Кассирова. В машине все молчали. В аэропорту Светлану быстро провели в отгороженную стеклянной стеной секцию «для пассажиров, отбывающих за рубеж». Ей едва хватило времени обнять все еще злящегося Иосифа. Она смотрела из-за перегородки на печальное лицо сына. Она еще не знала, что не увидит его следующие восемнадцать лет. Иосиф так сказал о ее отъезде: «Я и не представлял, чем закончится это путешествие».

Затем Светлана села в самолет вместе с Кассировой. Сингх всегда обещал ей, что она увидит маленькую деревушку Калаканкар. И судьба действительно подарила ей такую возможность. Сумка с урной лежала на соседнем сидении весь полет до Индии. Светлана усматривала горький юмор в том, что, поскольку она была дочерью Сталина, как она сама говорила, «государственной собственностью», ей не разрешили сопровождать Сингха в Индию, когда он был жив. Но она получила визу, чтобы вернуть на родину его прах, когда он умер.