– Сегодня утром ты и папа казались не слишком счастливыми. Когда ты вернулась так поздно вчера вечером, я подумала, это будет как наш пикник в саду…

«Черт! Мне показалось, что я вернулась тихо и не разбудила Гарриет, но нет».

– Папа просил тебя стать его любовницей?

– Да.

– И ты ему отказала? – скорее разочарованно, нежели сердито спросила Гарриет.

– Да. Прости. Знаю, ты хочешь жить рядом с отцом. И собственный дом иметь было бы неплохо. Но…

Возможно, встреча с леди Сьюзен, сколь бы ни была болезненной, пойдет им на пользу: Гарриет поймет, что такое высшее общество.

Одно дело плевать на то, что невозможно изменить, другое – нарываться на новые оскорбления.

– Ты ведь не хочешь жить рядом с леди Сьюзен?

Гарриет яростно замотала головой, ее глаза вновь наполнились слезами.

– Значит, папа уедет и не вернется? Я больше его никогда не увижу?

Пен положила руки на плечи дочери.

– О Гарриет, нет! Папа вернется. Сегодня утром он ясно мне об этом сказал. Сказал, что, сколько бы у него ни родилось детей в браке, ты всегда будешь его первенцем. Папа тебя никогда не бросит.

Гарриет сморгнула слезы, но вид у нее был далеко не счастливый.

– Я хотела бы, чтобы папа женился на тебе.

Господи! Сердце Пен защемило. От тоски?

Неважно, что подпитывало эту фантазию. Неважно, чью именно – ее или Гарриет.

– Граф на мне жениться не собирается. Я тебе уже говорила.

Гарриет косо на нее посмотрела.

– Ты была бы ему лучшей женой, чем подлая леди Сьюзен.

Пен делано рассмеялась.

– Нет, не была бы. Я понятия не имею, как вести его дом, и уж точно не знаю, как вести себя в высшем обществе. Можешь представить меня на лондонском балу?

– Да.

У Гарриет явно очень живое воображение. Пен этого вообразить не могла.

Ну, могла, но только как кошмар. Кровь стыла в жилах от одной только мысли о посещении великосветского раута. Она не знала, как себя вести, как одеться, что говорить. Даже танцевальных па не знала. И это не считая того, что все благородные дамы и господа примутся над ней насмехаться. Презрение леди Сьюзен всего лишь бледный намек на то, что Пен ждет, попробуй она только соприкоснуться с высшим светом.

Она будет жалкой, а Гарри сгорит от стыда. Пен никогда не поставит себя и его в такое положение.

– Гарриет, я буду сильно напоминать рыбу, выброшенную из воды. Я ведь не была в Лондоне, да и ни в каком другом городе.

– Ты бы оставалась в Дэрроу, когда папа поедет в Лондон. – Гарриет не собиралась просто так отступать.

Разумеется, не собиралась, уж очень ей этого хотелось.

– Гарриет, твой отец – граф. Во время сессии парламента он должен жить в Лондоне неделями. Думаешь, он не захочет взять с собой жену?

Гарриет помрачнела и пожала плечами.

– Оставаться в Дэрроу – тоже не решение. Подозреваю, в роли графини тамошний народ невзлюбит меня сильнее, чем живи я в деревне любовницей твоего отца. – Пен нежно отвела прядь со лба Гарриет. – Прости, Гарриет. Порой то, чего нам больше всего хочется, как раз и невозможно.

– Это не невозможно! – топнув ногой, заявила Гарриет, развернулась и побежала к дому.

Пен не двинулась с места. Понимала, выяснять отношения с Гарриет, в особенности сейчас, бессмысленно, но не это удерживало ее на месте. Нет, дело было намного хуже.

Она знала, что не может выйти за Гарри, но не могла себя убедить в этом в глубине своего сердца.

Теперь, когда она увидела надменное лицо леди Сьюзен и объяснила все Гарриет, до нее наконец – наконец! – дошло.

Самое желанное – быть женой Гарри и составить семью с ним и Гарриет – было совершенно, абсолютно невозможно.

* * *

Гарри, смотревшего, как Пен буквально утаскивает Гарриет, душил чистый, беспримесный гнев. На леди Сьюзен и Летицию он даже взглянуть боялся, чтобы не взорваться. Какого черта им понадобилось в Литтл-Падлдоне?

Объяснение только одно: они решили узнать, где он находится, и выпытали это у кого-то из Грейнджеров, а потом не мешкая бросились сюда.

Его предал сам Грейнджер? Если так, при следующей встрече Гарри с ним поговорит или лучше вызовет на боксерский поединок в клубе. Грейнджер считался отличным бойцом, но Гарри ему не уступал. Пару ударов он пропустит, но и сам в долгу не останется.

Эта мысль его сильно утешила.

А когда леди Сьюзен фыркнула, Гарри невольно на нее посмотрел: губы сжаты, нос задран, будто она чуяла зловоние.

От ярости его бросало то в жар, то в холод. Леди Сьюзен сильно пожалеет, что у нее хватило смелости преследовать его в Литтл-Падлдоне.

– Лорд Дэрроу, не могу поверить, что вы осмелились представить мне свою шлюху и ублюдка, – гневно промолвила она.

Он сжал зубы и сдержал готовую сорваться с губ непристойную брань в адрес испорченного отродья лорда Лэнгли. Если взгляд убивал, она бы бездыханно простерлась в грязи.

«Леди Сьюзен – женщина. Мне надо оставаться культурным человеком».

Летиция знала его плохо, но сразу заметила его холодную ярость.

– Леди Сьюзен, может, вернемся в гостиницу? Матушка лорда Дэрроу и лорд Мадлгейт, должно быть, волнуются.

«Боже милосердный! Мать тоже здесь?»

Гарри обратил взор к Летиции – она, любезно пожав плечами, извинилась.

Леди Сьюзен как ни в чем не бывало вышагивала впереди. Видимо, она приняла его молчание за раскаяние, а не за неспособность даже слово сказать от ярости.

– Поймите, я и не думала осуждать вашу связь как таковую, – надменно заявила леди Сьюзен. – Разумеется нет. Светские нравы мне известны. Вы вольны иметь столько шлюх и ублюдков, сколько захотите. Но, пожалуйста, никогда больше не совершайте подобного промаха и не представляйте их мне. Вы должны понимать, насколько это унизительно.

Гарри обрел дар речи.

– Да. Вы правы. Крайне унизительно. Можете не сомневаться, при следующей встрече я извинюсь перед миссис Барнс.

Леди Сьюзен улыбалась – или ухмылялась, – пока он не упомянул Пен.

– Извинитесь перед миссис Барнс? За что?

– Леди Сьюзен, нам действительно надо идти, – вставила Летиция.

Ни леди Сьюзен, ни Гарри не обратили никакого внимания на жалкую попытку Летиции предотвратить катастрофу.

Катастрофу? Не для него. Гарри воспринял слова Летиции как замаскированное благословение.

Ну, не сильно и замаскированное. В глубине души он понимал, что женитьба на леди Сьюзен – идея скверная. Почему он раз за разом откладывал помолвку? А разговоры с Пен заставили его признать, что леди Сьюзен он не просто не любит, она ему даже не нравится. А увидев, как она относится к Пен и Гарриет…