Она посмотрела ему в глаза.

– Знаешь, Гарриет сразу его раскусила. Она видит людей насквозь, – покачала головой Пен. – Мне следовало ее послушаться. – Пен тряхнула головой, будто отгоняя какую-то мысль. – В другой раз буду умнее. Даже не сомневайся, в другой раз я Гарриет послушаюсь. – И она улыбнулась. – Думаешь, тебе удастся убедить герцога прислать нам хорошего викария?

Гарри не собирался играть роль свата Пен.

– Услышав столь странную просьбу, Грейнджер надо мной посмеется или предложит поискать удобную койку в Бедламе. У него нет оснований прислушиваться к моим рекомендациям относительно викариев. Я в этом деле полный профан.

Пен опустила плечи.

– Но ты можешь описать мою ситуацию? Это никого не ранит.

Даже слишком сильно ранит.

– Пен, а как же любовь? Не ты ли говорила, что мне не следует жениться на леди Сьюзен, если я ее не люблю?

– Да, но это совсем другое дело.

– Почему?

Она посмотрела на него как на недоумка.

– Ты – мужчина. Граф! Ты сам говорил, что у тебя есть и власть, и деньги. У нас разные возможности распорядиться своей судьбой.

Пен закусила губу, явно расстроенная.

– Гарри, если бы не Гарриет, я бы мужа не искала. Но я подумала: если я выйду замуж сейчас, то, когда Гарриет достигнет совершеннолетия, люди забудут, что она – ублюдок.

От ее слов у него внутри все закипело от ярости и боли. Но он имел все основания гордиться собой – не кричал, не ругался. Он просто помолчал и сказал:

– Думаю, нам пора уходить.

Пен шла по тропинке вдоль берега ручья, держа Гарриет за руку.

Другую руку девочка подала Гарри и болтала с ним, прыгая и рассказывая ему обо всем, что делали утки, пока он разговаривал с Пен. И Гарри тоже рассказывал ей об утках, о других птицах и животных, которых он видел в Лиссабоне, Париже, Вене.

Гарри был обаятелен и забавен, а Гарриет – очарована.

Пен тоже.

После их ужасного разговора Пен хотелось спрятаться за работу, бежать в хмельник. Гарри бросал на нее кинжальные взгляды. По правде говоря, распластал бы ее на земле и пронзил в стольких местах, чтобы она напоминала подушку для булавок.

Но Пен не спешила из-за Гарриет. Да, сбор урожая на носу. Да, ей надо внимательно следить за вредителями и болезнями растений. Но утром, еще до похода к гостевому домику, она проверила хмель и снова проверит, когда они с Гарриет вернутся в приют.

О Гарриет тоже нужно подумать. Девочка так терпеливо ждала у пруда, пока Пен и Гарри разговаривали. И так рада, что родители вместе. Ради дочери Пен могла себе позволить эти несколько часов.

А если уж совсем честно, она и сама счастлива. Ей хотелось быть с Гарри. Ей хотелось сохранить в памяти теплоту его глаз, когда он смотрел на Гарриет, его улыбку, звук его голоса. Сохранить на долгую зиму, которая наступит, когда Гарри уедет, женится на леди Сьюзен и будет обожать наследника. В конце концов, он приехал всего на день или два.

Потом судьба, возможно, ей улыбнется, и герцог пришлет в деревню викария, который примет ее девятилетнюю дочь, мужчину, ищущего не великую страсть, а удобную, уютную женщину для создания семьи.

Пен посмотрела на Гарри – сердце сжалось. Он улыбался Гарриет, внимательно слушая ее витиеватый рассказ о поросятах фермера Смита и корове Бэсси. Говоря по правде, – в этом ему Пен у пруда не призналась – она очень боялась, что никогда не полюбит другого мужчину, по крайней мере так, как любила и все еще любит Гарри. Другого она сможет уважать, ценить, возможно, даже полюбить и наслаждаться с ним супружеской близостью, но испытать такую любовь, какую она испытывала к Гарри?..

Нет.

А может, это и к лучшему. Может, сильной любви суждено сгореть. Заполучи она Гарри навсегда, она, вероятно, возненавидела бы его так же страстно, как любит сейчас.

Лучше пиво и баранина, чем шампанское и пирожные.

* * *

– Ба, да это же лорд Дэрроу! Смотри, Летиция. Мы наконец его выследили.

Пен как раз смотрел на Гарри, когда он услышал эти слова. Она увидела, как Гарри напрягся, шокированный, как застыло его лицо. Но тут же расслабился и улыбнулся, хотя улыбка вышла формальной и холодной, разительно отличавшейся от той, что он только что дарил Гарриет.

– Леди Сьюзен. Летиция. Как… – Он сделал многозначительную паузу. – Странно видеть вас здесь.

Пен перевела взгляд на женщин – двух изящно одетых дам, неуместных на этой деревенской тропе, как Аякс Гарри в стойле рядом со Шмелем.

– Папа, кто они? – Колокольчиком прозвенел голос Гарриет.

Удивление и, как минимум в случае леди Сьюзен, отвращение исказили лица обеих дам при слове «папа», хотя они не могли не понять, что к чему, увидев Гарри, держащего Гарриет за руку, а скорее, увидев волосы Гарриет. Ее шляпка после сбора дичков отправилась в корзину для пикника.

Пен вспыхнула. Скажи хоть одна из них нелюбезное слово Гарриет – ей придется пожалеть, сильно пожалеть.

«Гарри собирается заявить свои права на Гарриет? Если нет…»

Было бы хорошо. Откажись Гарри от их дочери, Пен полностью излечилась бы от чувств к нему.

Но это убьет Гарриет. Пен этого не допустит.

Пен принужденно улыбнулась и продолжила замерший было разговор.

– Добро пожаловать в Литтл-Падлдон. – Она отпустила руку Гарриет и шагнула вперед, закрывая дочь от женщин. – Я – Пенелопа Барнс, а это – моя дочь Гарриет.

Лицо Летиции сделалось непроницаемым. Ага. Все верно. Безудержная склонность покойного мужа к распутству приучила ее не удивляться седым прядям детей.

Лицо леди Сьюзен, напротив, раздулось от отвращения. Выражение у нее было такое, словно она столкнулась с говорящей навозной кучей.

– И моя дочь тоже, – весело сказал Гарри из-за плеча Пен. – Пен, ты же догадалась, что это – моя невестка, леди Дэрроу. – Гарри указал на женщину справа, ниже ростом и полнее. – Не знаю, встречалась ли ты с леди Дэрроу, живя в поместье.

«Буду бить любезностью».

– Не думаю, но, леди Дэрроу, я помню вашу свадьбу с предыдущим графом. Все веселились несколько дней.

К удивлению, Летиция посмотрела на нее и улыбнулась, а в глазах дамы Пен заметила грусть.

О, как Пен могла позабыть, что Уолтер погиб чуть больше года назад? Летиция совсем недавно сняла траур.

«Может, между нами не так мало общего?»

Обе они внезапно потеряли мужчин, хотя потеря Летиции, разумеется, куда тяжелее. И пусть Летиции никогда не придется, как Пен, выживать в одиночку – Гарри о невестке и племянницах позаботится, – теперь графиня не может не задуматься о шаткости своего положения. Она была графиней Дэрроу, хозяйкой большого имения, но Гарри женится и появится новая графиня. Летиции придется покинуть ставший за долгие годы привычным дом и жить в другом месте.