Когда Юрайя и Ровена проходили мимо, Серафина отодвинулась в самую глубокую тень. Распространяемый колдуном запах гнили тянулся к ней, как длинные перекрученные ветви больного дерева.

Внезапно Юрайя резко остановился и огляделся.

Серафина сжалась, слушая бешеный стук собственного сердца.

— Что такое, отец? — шепотом спросила Ровена.

— Тихо, — приказал ей Юрайя, вслушиваясь в темноту.

Серафина наблюдала из-за софы, как он медленно поворачивает голову, вглядываясь серебряными глазами в каждую тень на длинной, залитой лунным светом галерее.

Девочка с трудом удерживалась, чтобы не кинуться бежать, ей хотелось немедленно вскочить и мчаться со всех ног, но она знала, что нельзя ни шевельнуться, ни пискнуть, и поэтому сидела, замерев, и смотрела на колдуна.

Юрайя склонил голову набок и принюхался, как хищник, берущий след своей жертвы.

У Серафины заболело в груди. Ей хотелось глубоко вдыхать, хватать воздух ртом, но она не смела, поскольку торопливый выдох мог стать последним в ее жизни.

«Сиди очень тихо», — велела она себе. Потом еще отклонилась в темноту, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце и гудящие ноги.

Юрайя снова понюхал воздух.

— Она здесь… — шепотом прохрипел он.

— Кто? — спросила Ровена.

— Черная… — сказал он.

— Где? — снова спросила Ровена, озираясь.

— Здесь, в доме, прямо сейчас… — прошипел он.

Затем крадучись пошел по комнате между низкими столами и мягкими стульями. Его чешуйчатые руки были вскинуты вверх и чуть согнуты, как у богомола.

— Она в этой комнате… — просипел колдун.

Он начал заглядывать под столы и стулья, сдвигать их в сторону, переходить дальше. Он шел прямо к ней.

— Вот! — внезапно закричал он, указывая на девочку пальцем.

Выскочив пружиной из укрытия, Серафина кинулась бежать.

Серафина мчалась по длинной галерее так быстро, как только могла, но Юрайя нагонял ее с ужасающей скоростью. Воздух вокруг девочки гудел и дрожал. Она не слышала ничего, кроме грохота мебели, которую колдун расшвыривал на ходу, да жуткого стука его зубов.

Выскочив из комнаты в холл, Серафина ощутила, как мимо пронеслась волна раскаленного воздуха. И тут же стекло на старинных часах с маятником покрылось трещинами, а деревянный корпус загорелся. Девочка, пригнувшись, пролетела по коридору, выскочила в салон и перепрыгнула через шезлонг в тот самый момент, когда в комнату ворвался Юрайя и метнул заклятье, которое посшибало все на своем пути, а затем со звоном и треском вылетело наружу через окно.

Серафина дышала быстро, но ровно; руки и ноги наливались силой, и ей безумно хотелось обернуться пантерой, но она сдерживалась, потому что еще было не время.

Позади она услышала разъяренный рев ворвавшегося в дом Вайсы. Кинув торопливый взгляд через плечо, Серафина успела увидеть, как горнолев бросился на спину колдуну и принялся рвать его клыками и когтями.

Вайса задержал Юрайю ровно настолько, чтобы Серафина успела отбежать подальше. Затем колдун скинул с себя льва, ударив его о каменную колонну. Вайса покатился по полу.

Сердце Серафины испуганно сжалось при виде упавшего товарища, но он сделал все, как следовало. Теперь снова был ее черед. Девочка постаралась убежать как можно дальше за отвоеванное Вайсой время. Когда она влетела в утреннюю гостиную, Юрайя снова оказался у нее за спиной и метнул новый огненный шар, осветивший всю комнату оранжевым светом и подпаливший кожаные тисненые обои на стене.

Между жизнью и смертью было не более секунды. Но она уже ворвалась в Банкетный зал. Успела!

Серафина была именно там, где нужно, в самый подходящий момент.

Свернув за угол, скрывший ее от глаз колдуна, она пронеслась мимо трех огромных каминов и только тогда обернулась пантерой. Запрыгнула на дальнюю стену, повисла, зацепившись когтями, на бесценном фламандском гобелене, вскарабкалась по нему с бешеной скоростью и перепрыгнула по воздуху к окну, которое лишь минуту назад приоткрыл для нее Брэден.

Но окно было слишком мало для пантеры, поэтому она на лету обернулась девочкой и приземлилась на подоконник. В отличие от обычных окон эти маленькие неприметные окошки под самым потолком Банкетного зала выходили не на улицу, а в служебный коридор одного из верхних этажей. Серафина скользнула в окошко, и ей навстречу шагнул Брэден.

— Вот, — проговорил он, протягивая девочке, как и договаривались, шипящий, извивающийся черный плащ. — Беги!

Схватив плащ, она кинулась бегом по длинному коридору в обратном направлении, туда, где, по ее расчетам, должен был находиться Юрайя. Она подбежала к следующему окошку, выходящему в Банкетный зал. С виду оно ничем не отличалось от того окна, через которое девочка выскочила в коридор, но у нее были особые причины, чтобы воспользоваться именно им.

Все шло по плану. Ровена заманила Юрайю в Билтмор. Вайса напал в нужное время, чтобы ненадолго задержать колдуна. Брэден ждал в условленном месте, чтобы передать Серафине плащ. И сейчас Серафина стояла точно над дверным проемом, через который Юрайя должен был вбежать в Банкетный зал в погоне за пантерой.

Едва колдун ввалился в зал, Серафина прыгнула. На лету она распахнула полы плаща, став похожей на летучую мышь. Но, уже падая, девочка поняла, что неправильно рассчитала время и теперь не успеет свалиться на Юрайю сверху. Была бы она пантерой, изменила бы траекторию полета движением хвоста, но накинуть плащ на колдуна она могла только в человеческом обличье. И вот теперь она шлепнется на пол прямо за спиной у Юрайи!

Но тут на помощь пришли ее новые возможности. Сильным толчком Серафина подвинула воздух впереди себя и на какую-то долю секунды сама стала воздухом.

«Пепел к пеплу, пыль к пыли, — успела подумать она. — Я человек и пантера, тело и дух. Я все что угодно во тьме».

Вот теперь все совпало. В тот миг, когда Юрайя выскочил из дверного проема, она рухнула сверху, накрыв голову и плечи колдуна полами плаща.

Юрайя завизжал от злости.

Он задергался, забился, с силой откинулся назад, ударив девочку спиной о каменную поверхность камина, но она впилась, как пиявка.

«Я дух, — мысленно твердила себе Серафина, превозмогая мучительную боль, — я сила».

Она держалась как могла: если уж поймала здоровенную, сильную, кусачую крысу, то ни в коем случае не разжимай руки. Стискивай, дави, души… делай что угодно, но только не отпускай!

Юрайя бился под плащом, мотал головой, размахивал чешуйчатыми руками, пытаясь наугад ухватить и скинуть с себя ткань, визжал от ярости. Это же он, Юрайя, великий колдун, хозяин леса, повелитель всего! Он не позволит, чтобы с ним случилось нечто подобное!