Теперь признаки активности усилились, а большая старая вывеска «Продается» исчезла.

Финлей, который знал всех в Таннохбрэ и был всеми любим, крикнул в глубину большого сада:

– Что случилось, Дэви? Только не говори мне, что дом продан.

– Да, так оно и есть, доктор Финлей, сэр.

– Кто купил его, Дэви?

– Не знаю, сэр. Это наши юристы в городе занимались продажей. И они же организуют уборку, покраску, переделку и все остальное. Я считаю, что сад тоже надо привести в порядок, газоны засеять, восстановить разбитые дорожки, вымощенные камнем.

– Здорово! Может, этот герцог снова станет нашим соседом.

– А почему бы и нет, сэр, в городе только об этом и говорят. Дом для него или для герцогини, поскольку, как вы знаете, он им и принадлежал.

Когда Финлей повернул назад, Джанет, слышавшая этот разговор, крикнула:

– Он не сказал, когда герцогиня переедет?

– Нет, ты об этом узнаешь первой, Джанет.

Произнеся этот давно заготовленный комплимент, Финлей заглянул в приемную, дабы убедиться, что доктор Камерон имеет дело с вполне сносным количеством пациентов, а затем дошел до Гиелстон-роуд, чтобы проверить, достаточно ли многоводен ручей для рыбалки. Никогда еще он не чувствовал себя таким здоровым, никогда еще так хорошо не владел собой и, по правде сказать, своей профессией, как если бы он уже стал главным врачом, вместо доктора Камерона с его подложным аппендиксом в банке на каминной полке.

Шли дни, и старый дом по соседству, так давно заброшенный, начал возрождаться, снова превращаясь в красивую резиденцию, которой когда-то и был. Не столь уж большой, он отличался совершенством внутренней и внешней формы и равно – отделки. Как и сад, который расцветал вместе с домом, – с зелеными лужайками, новыми клумбами и мощеной дорожкой вдоль стены дома, которая вела как к боковой двери, так и к гаражу в глубине, с заново мощенным двором.

Ремонт дома неуклонно приближался к завершению, а Джанет все никак не удавалось проникнуть в тайну – кто же его новый владелец. На лужайке теперь росли примулы, нарциссы и крокусы.

– Доктор Финлей, сэр, – однажды утром сказала Джанет, – я удостоилась большой чести заглянуть внутрь этого дома. Сегодня рано утром один из рабочих, Джок Блэр, впустил меня, чтобы я осмотрелась, и могу сказать вам: исходя из того, что я видела собственными глазами, там очень мило. Отполирована великолепная антикварная мебель, расстелены чудесные ковры. Джок сказал, что они из Персии и Турции и стоят довольно дорого. Имейте в виду, сэр, когда вы находитесь внутри, дом не кажется большим, он настолько уютен, насколько это возможно. Уверена, его купила герцогиня. Я буду держать ухо востро, чтобы увидеть, когда она прибудет.

С наступлением весны и теплой погоды восстановленный дом и великолепный сад стали и в самом деле радовать глаз. Рабочие ушли, и он стоял один во всей своей красе. Поскольку пациентов было не много, Финлей после завтрака прогуливался взад и вперед, наслаждаясь прекрасным видом, зачастую вместе с Джанет, которая с живым интересом ожидала прибытия герцогини.

Однажды утром из дальнего квартала неожиданно вывернула машина. Это был большой сверкающий автомобиль, выпущенный не в Англии, а на континенте, причем самого высокого качества. Дама за рулем притормозила у тротуара и проворно вышла, давая возможность зевакам заметить, что она очень красивая, в модном элегантном сером платье, в алом шелковом шарфе и в очаровательной черной шляпке. Внимательно осмотрев дом, она повернулась, подбежала к Финлею и бросилась в его объятия. Осыпая его страстными поцелуями, она прошептала:

– Наконец-то, наконец-то! И навсегда!

Джанет, потрясенная до глубины души этой сценой, тихонько вскрикнула:

– О боже! Герцогиня целует нашего Финлея! Все целует и целует!

Издав сдавленный крик, она как безумная понеслась на кухню.

Между тем влюбленные продолжали крепко обнимать друг друга.

– О, Грейс, милая. Я думал, это никогда не сбудется. Много лет я плакал по тебе, тосковал…

– А теперь я твоя, ты – моя самая большая, самая верная любовь. Наш сын рассказал, как ты горевал обо мне.

– С тех самых пор, с нашего первого нежного поцелуя, я любил, любил только тебя и никого больше.

– Ну а теперь, мой дорогой Финлей, твоя верность будет вознаграждена. Пойдем осмотрим чудесный дом, который я для нас купила.

Обняв его за талию, она прошла с ним к дому, достала из кармана ключ и распахнула дверь. Затем, не отпуская своего возлюбленного, она повела его по дому и показала все сокровища интерьера.

– Это все твое, мой ангел? – запнувшись, спросил он.

– Наше, дорогой.

– Но сколько же это стоило, моя любимая! Как это, господи, у тебя получилось?

– Финлей! – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Это место уже много лет было в запустении. Ты бы удивился, узнав, с каким рвением городской совет искал кого-нибудь, кто мог бы все это привести в порядок сверху донизу. И знаешь, что было решающим аргументом, милый? – Она помолчала. – Тот факт, что его владельцем будешь ты! Я приобрела его практически за стоимость ремонта!

– Но, Грейс, дорогая, я не владелец и никогда не буду владельцем этого чудесного дома. Фактически ты солгала городскому совету.

На осмысление этого потребовалось еще одно долгое объятие, но Финлей отважился на коварное замечание:

– Откуда ты знала, что я буду с тобой, девочка?

– Потому что я знаю тебя, любовь моя. Даже без писем Боба я знала, что ты верен мне. И, Бог свидетель, я точно так же была верна тебе. Этот славный маленький адвокат, который боролся и выиграл мое дело… он умирал от желания заполучить меня. Ни за что! Я была твоей, и вот я здесь, в чудесном доме, готовая стать твоей женой.

– Ты была моей, моя радость, с тех самых пор, как мы поцеловались после бала выпускников. Но скажи, скажи мне, пожалуйста, как ты себе представляешь мою дальнейшую врачебную практику?

– Милый, твои дни в качестве обычного сельского врача закончились. Ты слишком, да, слишком хорош для этого. Можешь сказать доктору Камерону, что хочешь начать собственную частную практику здесь, в специальных апартаментах, с боковым входом, который я тебе уже показала. Я уверена, что к тебе пойдет еще больше пациентов. И я убеждена, что вскоре ты получишь назначение в новую больницу Таннохбрэ, с палатами на твоем собственном попечении. Это же много лучше, чем когда Джанет будит тебя в два часа ночи со словами «звонят из Андерстонской больницы», а твой любимый Камерон слишком ленив, чтобы встать? С твоими талантами ты, такой прекрасный человек, заслуживаешь гораздо, гораздо большего. Мы вместе пойдем к Камерону и обо всем договоримся. А потом, любовь моя, мы устроим тихую свадьбу у алтаря Святого Томаса, в присутствии всех жителей Таннохбрэ, в открытых экипажах, которые отвезут нас домой, и вечер с шампанским будет продолжаться вечно.