правильные кнопочки. Вселенная слегка покачивалась, убаюкивая меня, словно в лодке или в колыбели. Даже буквы на экране доносились до меня, словно сквозь туман.

Я: наверно я мешаю вам спать…

Сергей: Нет, я ещё не сплю

Я: спасибо вам

Я: я выговорилась и стало легче

Сергей: Неужели вам некому выговориться?

Я: трудно поверить да?

Я: но это правда

Я: одной легче

Сергей: Не всегда

Я: не все мужчины такие как вы

Я: ой… я сейчас наговорю глупостей

Я: давайте спать

Я: в смысле я у себя – а вы у себя

Сергей:))))))))))))))

Я: оооййй)))

Послала смайл, личико с румяными смущёнными щёчками. Потом ещё один, ангелочка с нимбом. И наконец, третий, с поцелуем. Полюбовалась на него пять минут, удалила и у себя, и у него и, довольная, уснула.

* * *

Я спала как младенец, как ангел на облачке, как цветок на умытой росой полянке. Я выспалась, и это было лучшим подарком судьбы.

Весы показали лишних два килограмма. Сломались, наверное. Я посмотрела на коврик для йоги, отвернулась и решила позавтракать в крафтовой кофейне в двух кварталах от дома. Благородный напиток к утру оставил только лёгкий шум в голове, который развеялся с первой чашкой капучино из зёрен дизайнерской обжарки.

Я поглощала панкейки, сидя за столиком прямо на мостовой, смотрела на умытую ночным дождём Москву и вдыхала свежий аромат озона.

Смешливая девчушка принесла мне ещё одно блюдо с пирожными и огромную чашку кофе с восхитительно плотной пенкой, на которой бариста вывел многослойное белое сердечко. Он сам, смуглый и бородатый, белозубо улыбался мне с кухни.

Столики в кафе накрыли белыми и зелёными скатертями, намекая на итальянский колорит. На каждом стояли крохотные вазы с цветами. У меня были пышные летние флоксы, а на соседнем столике красные астры напоминали о строгой осени.

Вся игра казалась сейчас странным сном. Все эти орки и варвары, данжи и боссы, эликсиры и спеллы были от меня так далеко и воспринималось абсолютно несерьёзно.

Где-то там, в нарисованном мире, ждёт меня чернявый варвар Чингиз. Чешет репу Макс, соображая, пошутила ли я, или сказала правду. Узница совести, шлюховатая танцорка Сусанна надеется, что я вмешаюсь в её незавидную судьбу. Печалится о своей запропавшей подруге Жакоб, по крайней мере, мне хотелось бы так думать.

Все они казались героями книги, которую я читала накануне, а теперь думаю, стоит ли продолжать, или лучше взять с полки другую. Хотелось сделать что-то реальное, настоящее. Я взяла телефон и набрала Тошу Соколова. Что-то он не спешит с ответом. А через три дня для меня при любом раскладе эта тема станет не актуальна.

– Маргарита Дмитриевна, – Тоша щебетал, как воробей перед хлебной коркой, – конечно, мы получили ответ на претензию… только сегодня и получили… – Он зашуршал бумагами.

Я представила себе как распиздяй Соколов экстренно машет руками, призывая к себе помощников с нужной бумагой, а до этого момента тянет время.

– Тоша, вот не звезди насчёт сегодня, – сказала я больше для солидности, чем по-настоящему ругаясь.

Антон сам звёзд с неба не хватал, но обладал потрясающим чутьём на сотрудников, другими словами – умел подбирать людей, которые станут работать на него и вместо него.

– Вот только что, – звенящим от честности голосом заверил Тоша, – с утренней почтой принесли. – «По существу выдвинутой претензии ПАО “Дорога славы”… бла-бла-бла… – юрист ловко пропускал абзацы, оставляя суть, – что на основании антропометрической экспертизы… бла… бла», – продолжил он и вдруг неожиданно хрюкнул.

– Что-что? – не расслышала я.

– Ма…марга… рита Дми-и… триевна… – запинаясь произнёс Тоша, и тут я отчётливо поняла, что эта скотина откровенно ржёт.

В бешенстве я вскочила из-за стола и рванула к дому.

– Счёт! Счёт! – закричала мне вслед официантка.

Она уже не казалась мне милой. И бариста. И прохожие. И весь этот мерзкий город жлобов и шлюх. Нетерпеливо я приложила телефон к мобильному терминалу, ни оставив ни копейки чаевых.

Моя «аудюшка» остановилась у офисной коробки на Пресне через двадцать минут. Я взлетела на лифте на семнадцатый этаж и зашагала по коридору, распугивая офисную шушеру одним своим видом. Каблуки звонко цокали по плитам из искусственного мрамора. Мальчики и девочки прятались за своими столами, утыкались в компьютеры и старались не пересекаться со мной взглядом.

В тёмно-синем брючном костюме от Гуччи и остроносых красных туфлях от Джимми Чу я выглядела как корпоративный ангел мщения.

– У Антона Сергеевича совещание! – вскочила со своего места юная круглолицая секретутка с крохотными точками веснушек на налитых щёчках.

Девушка была милой и свежей как «Мисс Студенчество», именно таких и набирал Антоша себе в штат. Они вызывали у клиентов доверие и симпатию. У всех, кроме меня. Я ненавидела, когда мне перечат, и никакие веснушки в этом случае не могли быть оправданием.

– Мне назначено, – буркнула я, давая соплюшке шанс отступить.

Но конопатая всей своей немалой грудью встала на защиту босса, перегородив мне вход в кабинет. Скромную белую блузку распирало изнутри. Она была готова защищать Тошу любой ценой, и я на минуту решила, что она влюблена в Соколова безнадёжной любовью верной собаки.

– Брысь! – сказала я.

– Да что вы себе поволяяа-а-а-а-а! – взвыла секретутка.

Согнув указательный и средний пальцы, я ухватила сучку за кончик носа и потянула вверх. От резкой боли она выгнулась, отклячив назад упитанную попку.

Тогда я сжала нос ещё сильнее, двинула руку вперёд, и секретутка собственной задницей открыла желанную дверь.

Тоша сидел, откинувшись в кресле, закинув на стол ноги в жёлтых носках с «Симпсонами». Он легкомысленно смеялся и болтал по телефону, пока не увидел свою цепную псинку из приёмной пятящейся назад в позе раком.

Я отпустила ставшую ненужной девчонку. Та сразу же села на корточки, размазывая по щекам сопли. Тоша не успел и ойкнуть, когда я откинула спинку кресла ещё резче назад, лишая устойчивости, и на двух колёсах потащила его из-за стола в центр кабинета.

Тоша ойкал, испуганно оглядывался, но не решался со мной спорить.

– Над чем ты ржал, скотина?! – рявкнула я ему в лицо.

– Там на столе… ответ… почитайте… – лепетал юрист зажмурившись.

Я перестала удерживать кресло, и оно шваркнулось об пол спинкой, выбрасывая из себя владельца. Тоша выкатился и застыл в позе эмбриона. Я подошла к заваленному бумагами массивному столу из резного дуба и отыскала сверху зажатую «крокодильчиком» стопку распечаток.

Прямо на первой странице красовалась я, абсолютно голая во всей своей полуэльфийской красоте. Нечеловеческое происхождение выдавали острые ушки, кончики которых торчали из-под волос.

Я хмыкнула, переведя