Командир Дивизиона прервался, глядя в спину императора. Тот теперь стоял у огромного окна и всматривался в здания города. Ещё и вслух стал размышлять:

— Это ведь совсем рядом, на том краю дворцовой площади. Даже с этого окна отлично видны верхние этажи «Роки». И ведь что интересно, именно в этом отеле я со своей молодой супругой, матерью Патрисии, провёл первую брачную ночь.

Хорошо знающий историю императорской династии, Серджио выждал вежливую паузу и всё-таки осмелился спросить:

— Ваше величество предполагает то же самое, что и я?

Павел Ремминг резко отвернулся от окна и стал с раздражением ходить к столу и обратно. Благо места во внушительном помещении хватало

— Чего тут предполагать! За такое надо наказывать самым строгим образом. И делать это — заблаговременно! — на мгновение он замер, сам смущаясь от нелепости отцовских высказываний, затем пожал плечами и продолжил ходьбу, — Хотя, что мы теперь можем сделать? Тем более что она уже взрослая и имеет право сама ориентироваться в своих симпатиях или привязанностях. Да и поздно уже, наверное, её воспитанием заниматься. — Павел опять замер, недовольно фыркнул и настроение его вновь стало воинственным: — Но наказать — придётся! Я ей такое устрою! Пусть только появится! Не посмотрю что принцесса! И не дам поблажек из-за того что любимая и единственная! Да и вообще, сколько надо времени, чтобы добраться от «Роки» сюда? Или она собирается только к вечеру появиться?

Главный куратор имперской безопасности развёл руками:

— Не могу знать, ваше императорское величество. Хотя подозреваю, что в подобных случаях расстаться не так легко. Вдобавок Патрисии предстоят сложные манёвры по отсечению от слежки за ней со стороны своего приятеля. Разве что она ему в порыве душевной слабости уже раскрыла своё инкогнито. Потом ей следует очень незаметно пробраться во дворец, используя для этого специальный, оговоренный маршрут. И только тогда…, вы её сможете примерно и показательно наказать.

Император попытался окатить лучшего воина ледяным и строгим взглядом, но тот даже не поёжился. Потому что прекрасно понимал: никакого наказания для сумасбродной дочери от Павла Ремминга не последует. Она и так с десятилетнего возраста позволяет себе что угодно. И в данном случае, если конечно все догадки и рассуждения о ночных приключениях окажутся верны, скорей всего великий император не посмеет и полусловом влезть в интимные дела своей обожаемой наследницы. Тем более что ещё на первом, самом полном, без купюр просмотре фильма с Хаитана, который император провёл в кругу близких, им было заявлено:

— Согласен, этот паренёк и в самом деле уникальный воин. В неполных семнадцать лет показывать такую координацию движений и феноменальное владение оружием — не каждому дано. Если бы у нас в армии, хоть треть таких воинов была…

А участвовавший в полнометражном просмотре фильма Винселио Грок, на правах члена семьи, продолжил фразу:

— …То остальные две трети можно было бы смело распустить по домам. Оставшаяся треть и так бы справилась с любой агрессией.

В тот момент Серджио Капочи лишь согласно кивал головой и помалкивал. Ни словом не проговорившись, что он знаком лично с Тантоитаном, вел спарринг и даже пропустил от него затрещину. Но внутренне не мог сдержать улыбку:

"Надо будет этот фильм в обязательном порядке показать наставникам Парадорского. Пусть порадуются за своего воспитанника. Да и не только порадуются, заодно и…поучатся!"

Только Януш остался единственным недовольным. Сразу заподозрив парня весть знает в каких неблаговидных, меркантильных намерениях:

— Слишком уж он шустрый. Такой везде пролезет. И я не удивлюсь, если выяснится, что он каким-то образом узнал кто такая Патрисия. А потом постарался втереться ей в доверие, чтобы со временем поиметь определённые выгоды. Если рассуждать логически, то это именно он со своими дружками и запудрил сестричке мозги романтическими бреднями про космодесантников, великое воинское братство, силу духа, силу бицепсов и т. д. и т. п. и бла-бла-бла…

Сидящие вокруг молодого принца умудренные и опытнейшие воины империи, так не считали. Но, пожалуй, лучшие слова для возражений отыскались у маркиза:

— Человек, действующий по расчёту, в минуту наивысшей опасности в первую очередь думает только о себе. Доказано жизнью. А этот парень вывел всех. Даже идиота капрала бы спас, если бы тот не вмешивался в командование. Ну а частый контроль безопасности твоей сестры во время прохода, так это просто доказательство его огромной симпатии к ней. А может чего и больше.

— И всё равно его следует тщательно проверить, — не сдавался Януш. — Ведь порой и среди шпионов или предателей встречаются феноменальные личности, которые своей безупречной карьерой и незапятнанной репутацией пробивают себе путь к самым сокровенным тайнам государства. А потом безжалостно и коварно это государство уничтожают. Есть в истории и такие примеры. Так что присматривайте за ним, Серджио.

Тогда командир Дивизиона только утвердительно кивнул в ответ. Сейчас он знал о Тантоитане Парадорском всё. Императору доложил о большей части технических мелочей, да живописал несколько историй из детства и юности Тантоитана. Но пока ни словом не обмолвился про путаницу в возрасте парня. По одним документам получалось, что тому ещё нет шестнадцати, а по основным бумагам и электронным свидетельствам — что всё в порядке. И понять, суть ошибок — никак не удавалось. Оно, конечно, несколько настораживало, но и остальных пугать, пока не следовало. Скорей всего несуразица с датой рождения, просто чья-то человеческая ошибка. Чего только не случается в канцелярских дебрях. И если в случае с Патрисией, которая и так училась на подложных документах, один прибавленный год — лишь минута работы для имперской канцелярии, то в случае с простым школьником — череда ошибок могла тянуться и нарастать годами. Да и сам курсант выглядел вполне адекватно на свой истинный возраст. Подозревать, что такому молодцу всего лишь пятнадцать с половиной лет, было не с руки.

Рискованное ерничество, прошло для Серджио безнаказанно. Император выдержал угрожающую паузу и переключился на другие важные вопросы, благо срочных дел хватало без принцессы. Какое-то время оба интенсивно обговаривали последние сообщения с границ. Сквоки со своей стороны с каждым днём вели себя всё наглей и вызывающе. В опасной близости к империи курсировал внушительный космический флот, проводились непонятные учения, а в средствах массовой информации продолжалась разразившаяся словесная война. После того как Оилтон открыл все карты и явил миру сам факт угрозы, обнаглевшие соседи не смогли придумать ничего лучшего, чем громогласно заявить о беспримерной лжи и с настойчивостью, достойной лучшего применения ежечасно твердить, что чёрное — на самом деле белое, и наоборот. Пока во всей Галактике посмеивались, а то и открыто издевались над горбунами, но вот понять глубинную причину такого конфликта, службам имперской безопасности до сих пор не удалось. Предположений и гипотез выдвигалось много, а вот истина до сих пор скрывалась в туманном мраке.