– Мы закончили с нашим мужским разговором? – спросил Дэвид. – Если закончили, то у меня следующая лекция через пятнадцать минут.

– Еще одно, Дэвид.

– Что?

– Мне кажется, что ты сам значительно круче, чем твой отец. Об этом свидетельствует то, что, несмотря на то что Бенедикт помыкал тобой, ты нашел в себе силы все бросить и пойти своим путем.

– Ну и что?

– Вот я и думаю, что у тебя хватит духу самому пойти к Бенедикту и попросить о ссуде на обучение. – Хэтчард проглотил остатки кофе и поднялся. – Ты хочешь, чтобы старый негодяй заплатил за то, что он сделал с твоим отцом? Действуй. Пусть раскошеливается. Вытащи из него все, что сможешь, и потрать это на то, чтобы получить степень по философии. Лучшей мести не придумаешь, уж поверь мне.

– Да, мне это тоже приходило в голову. Его от одной мысли о научной степени в области философии воротит, – согласился Дэвид с мрачной удовлетворенностью.

– Но мсти самостоятельно, – спокойно подытожил Хэтчард. – Не впутывай Джесси.

Дэвид быстро взглянул на него:

– Мама говорит, что Джесси легче уговорить Бенедикта раскошелиться.

– Отныне нет. Я встану на ее пути. Кроме того, уж поверь мне, Дэвид, месть много слаще, если вершишь ее своими руками. Это мой вклад в философию на сегодняшний день. Основанный на реальном жизненном опыте. Подумай об этом.

Хэтчард вышел из кафе и направился к своему «мерседесу».

– Я надеюсь, ты поступил правильно, Хэтч. Но я не уверена. – Джесси поводила вилкой по тарелке со спагетти и нерешительно взглянула на Хэтча.

– Перестань сомневаться. Дело сделано, и нечего об этом говорить. – Хэтчард отломил кусок хлеба от батона в корзинке и отправил его в рот.

Обычный для этого времени шум в небольшом уютном ресторанчике, где Джесси и Хэтчард ужинали, успокаивал. Еду здесь подавали типично северо-западную, что означало интересную комбинацию свежей рыбы, макарон и овощей.

– Не знаю. – Джесси не отводила глаз от своей тарелки со спагетти, как будто в ней был некий хрустальный шар. – Может быть, тебе не стоило так нажимать на него. Я же говорила, Дэвид очень ранимый.

– Плевать я хотел на его чувствительность, – пробормотал Хэтчард. – Я лишь хотел, чтобы он понял: теперь ему самому придется делать грязную работу.

– Они с папой плохо ладят. Я же говорила, они почти не разговаривают.

– Ты лучше, чем кто-либо, должна знать: для того, чтобы иметь дело с Винсентом, вовсе не обязательно с ним ладить. Требуется лишь некоторая выносливость. Так что пусть Дэвид сам разбирается. Ехли хочет получить деньги на учебу, пусть добивается их сам. Ты в этом больше не участвуешь. Отныне никаких спасательных операций во имя семьи.

– Ты устанавливаешь правила для меня и остальных исходя из своих принципов. Это несправедливо, Хэтч. Мы все думаем по-другому, у нас другие способы вести дела.

– Мне безразлично, к чему привыкла остальная семейка. Я лишь хочу вынуть тебя из петли. Хотя бы на время.

– Что дает тебе право так вмешиваться в мою жизнь?

– Не считаю это вмешательством. Пытаюсь лишь разрубить некоторые узлы, в которых ты запуталась.

Джесси на мгновение потеряла дар речи.

– Ты на редкость нахален, Хэтч. Рубить узлы – надо же такое придумать. Как будто ты в самом деле отдаешь себе отчет в том, что делаешь. Ты ведь не профессиональный советник по семейным делам!

– Разумеется, нет, черт побери. Но я уже давно пришел к выводу, что куда легче разрубить узел, чем пытаться его распутать.

– Оставь эту чушь насчет узлов, – огрызнулась она.

– Хорошо. О чем бы ты хотела поговорить? О нашей грядущей помолвке?

Она сразу же напряглась, как случалось каждый раз при упоминании о браке.

– У нас на этот счет нет конкретных планов.

– Так давай обсудим, – предложил он. – Я считаю, что мы уже достаточно долго валяем дурака.

Джесси вышла из себя:

– А если мне нравится валять дурака? Может, меня вполне устраивает это дураковаляние? Ты об этом не подумал? Не такая уж плохая сложилась ситуация. По крайней мере для меня. Я имею то, что хочу. Все преимущества любовного романа – и никаких неудобств, связанных с браком.

– Выходит, ты меня используешь, ты это хочешь сказать? – Он задумчиво посмотрел на нее. – Мне что, перестать с тобой спать, чтобы вынудить тебя выйти за меня замуж?

Джесси покраснела. Быстро оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что никто из сидящих рядом не расслышал последнего замечания Хэтча. Затем она с гневом повернулась к нему:

– Это что, шутка?

– Почему шутка? У меня же нет чувства юмора, ты разве забыла?

Джесси оставила в покое вилку и взялась за нож. Принялась рисовать им треугольники на скатерти.

– Я не уверена.

– Да что ты? – Хэтч жевал креветку. – А почему ты изменила мнение?

– Я не меняла своего мнения. Пока, во всяком случае. – Она приподняла подбородок. – Но я над этим вопросом думаю.

– Как насчет того, чтобы подумать о чем-то более полезном?

– Например? – спросила она.

– Например, назначить день свадьбы.

– Чтобы ты мог пометить эту дату в своем календаре? – съехидничала она. – Включить этот знаменательный день в свое деловое расписание? А ты уверен, что сможешь освободиться от дел на время медового месяца? Во всяком случае, так вроде бы положено. Ты уверен, что сможешь на такой срок оторваться от офиса?

– Удивительно, как много можно сделать в номере гостиницы, если есть нужное оборудование, – заявил он с серьезным видом. – Все эти факсы, модемы, компьютеры – да, по сути, можно увезти с собой целый офис.

– Никакой свадьбы не будет. – Нож, которым Джесси разрисовывала скатерть, неожиданно вы рвался из ее рук и покатился к краю стола. Она расстроенно смотрела, как он беззвучно падает на пол, покрытый ковром. Когда она взглянула на Хэтчарда и встретилась с ним взглядом, ей показалось, что она увидела в его глазах спокойное удовлетворение.

– Ничего смешного, – пробормотала она.

– Знаю.

Она возмутилась:

– Уверена, ты находишь это забавным, верно?

– Ну как это возможно при почти полном отсутствии у меня чувства юмора? – резонно поинтересовался он. – Забудь о ноже, Джесси. Официант принесет тебе другой. Ты лучше вот что мне скажи.

– Что?

– Ты все еще считаешь, что я не способен уделить семье необходимое внимание?

– После этого замечания насчет факса и модема во время медового месяца, что еще я могу думать?