— Он не братоубийца, отец! — вдруг почувствовала себя маленькой и беспомощной Линдиэль. — Он храбрый и справедливый! Он настоящий герой!

— Герой?

— Да! Астальдо… Я только имя его услышала… Астальдо.

— Принц Фингон, — задумался Кирдан, — и что у вас было?

— Я ему меч отдала, — всхлипнула дева. — Он меня даже не заметил.

— Вот и хорошо, — улыбнулся лорд, — я уже говорил, что не хочу воевать с внуками, поэтому браков между Синдар и Нолдор отныне не будет.

— Но если слухи не подтвердятся? — чуть не плача, спросила Линдиэль. — Если вражды не будет?

Взгляд Кирдана был красноречивее любых слов.

— Ты же говорила, что хочешь власти, девочка моя, — напомнил лорд. — Леди должна думать о благе народа, а не о своих желаниях. Брак с Нолдо навредит Синдар, Линдиэль. Ты не можешь поступить так безответственно. — Увидев отчаяние в глазах дочки, Новэ смягчился. — Ты поедешь в Виньямар к лорду Тургону вместе со мной.

Линдиэль улыбнулась, вытерла слёзы и бросилась отцу на шею.

***

Воронвэ стоял на пороге зала с таким лицом, что главный летописец Тургона, и без того недолюбливавший вечно придирающегося к словам Нолдо, не стал скрывать недовольство его появлением.

— И ради чего мне пришлось вернуться на берег? — спросил Воронвэ, постукивая мыском по мрамору.

— Ради того, чтобы снова уплыть и надолго, — пшикнул Умник, — только прихватив с собой больше экипажа. И выходите дальше, берите все корабли. Зря рисковать нельзя, но на берегу должно остаться как можно меньше наших. Все, кто готов уехать по торговым делам, должны уехать немедленно и максимально далеко. Исследователи — уйти глубже в леса.

— И зачем? — повторил интонацию главного летописца моряк. Нолдо злился, что ему досталось лишь составление сборника легенд побережья, которые нужно записывать, плавая по морю практически бесцельно, а по сути проверяя, насколько хороши отстраиваемые Синдар Новэ корабли.

— Чтобы нас сложно было выселить с этой земли, — неожиданно резко сказал Турукано, и Воронвэ, открыв рот, но так ничего и не произнеся, ушёл. — Кирдан нам не враг, — обратился лорд к Умнику. — Думаю, он сам не хочет остаться без таких безотказных помощников, поэтому и дал мне время подготовить ответ для него и отдельно для короля нашего, Элу Тингола. Подумай, Кельсамо, как объяснить, что наши руки не в крови, что мы пришли не со злом и не хотим разрывать союз. И что мы не прокляты Валар. Может быть, предложим совершить какое-нибудь чудо? Я знаю, друг мой, ты сможешь спасти всех нас.

Турукано говорил, но сам не до конца верил собственным словам, поскольку быть вечным слугой средиземского лорда бывшему валинорскому принцу совершенно не нравилось, однако лучшей перспективы для своего народа сын Нолофинвэ не видел.

— Мне нравится, как Синдар называют меня Пенголод, — отрешённо сказал летописец, вчитываясь в пересказанные посланниками Кирдана события Праздника Объединения. — Неужели правда этот бессовестный певец устроил на сцене поединок твоего отца с Морготом? Это же глупый, бессмысленный фарс, недостойный королевского менестреля! Что за не стоящий трухлявого пня пафос?

Турукано печально улыбнулся, не комментируя: лорду Невраста было сейчас не до вечного соперничества летописцев и певцов о том, кто лучше несёт историю и культуру в массы. В сердце сына нолдорана теплилась надежда, что, так или иначе, всё обойдётся.

***

На улице совсем стемнело, когда лорд Новэ скомандовал привал. Корабел не сообщил семье, что предупредил вассала о предстоящем разговоре, и думал в основном о том, как успокоить сына, чтобы тот не наломал дров.

Виньямар был уже совсем близко, остановка на отдых не требовалась, однако Кирдан тянул время.

***

Уйдя от костра в сторону мелодично звучавшего родника, Линдиэль сбросила обувь и вошла в прохладную прозрачную воду, переливающуюся серебром в свете небесного ночного цветка.

Серебро… Так сверкал клинок и звёзды на доспехах Астальдо. Небо синее, как его плащ. О чём печалился в тот миг прославленный, купающийся в любви толпы герой? Почему его взгляд был столь печален и… безразличен?

Пройдя вверх по ручью, Линдиэль, надеясь, что никто за ней не наблюдает, тихо запела:

— В одной небесной книге, 

Что пишет звёздами Варда, 

В главе «Любовь», наверно, 

Строка про нашу тайну. 

Есть в той небесной книге, 

Что пишет звёздами Варда, 

Цена разлук и боли — 

Расплата за любовь, 

Соединило небо 

В едино быль и небыль. 

Как сладок плод запретный

Дражайшего секрета!

В другой небесной книге, 

Где козни, ложь, интриги, 

В главе «Вражда», как странно, 

Гербы с двух наших флагов. 

Готова я молиться, 

С самой судьбой сразиться!

Чтоб нам соединиться 

В объятиях любви. 

Перевернём страницу, 

Ту, где вражды граница, 

И повторять мы будем 

Главу «Любовь» по буквам. 

Ведь в этой главной главе 

Всё обо мне и тебе! 

Пусть той небесной книги, 

Что пишет звёздами Варда, 

Слова не канут в лету, 

Сияя ясным светом. 

Соединило небо 

В едино быль и небыль. 

Прекрасней нет сюжета, 

Под ясным звёздным светом.

Линдиэль была слишком занята своими мечтами, чтобы видеть и слышать, поэтому не заметила наблюдавших за ней отца и брата.

— Найди сестре мужа, Каленовэ, — тихо произнёс Кирдан, — пока не случилась беда.

Оссириандский лорд понимающе кивнул. Да, хватит уже бед от Нолдор.

***

Иттариэль бежала по коридору беломраморного дворца быстро, словно легконогая лань.

— Отец! Отец! Что случилось? Почему лорд Новэ уехал так быстро? Что происходит?

Турукано со вздохом обнял дочь.

— Всё будет хорошо, моё золотце, — погладив деву по волосам, тихо произнёс сын Нолофинвэ. — Новэ лишь спросил, сколько моих подданных создали семьи с местными, я ответил, что не меньше шести сотен, лорд выслушал и ушёл.

— Это значит, всё хорошо?

Отстранив дочь, Турукано кивнул. Сейчас владыке Невраста хотелось только одного — чтобы Иттариэль не волновалась. Пусть хоть у неё не будет горестей и тревог.

Примечание к части Песня из мюзикла "Ромео и Джульетта" - сцена на балконе. Изменена сильно