Следует сказать, что судьба Истинного Креста неясна. Захваченный в битве при Хаттине, он был перевезен в Дамаск, а затем в Багдад, где халиф закопал его под порогом Врат ан-Нуби (4 июня 1189 г.), чтобы его попирали ноги входивших в город мусульман. Однако Баха ад-Дин говорит, что Крест находился в лагере Саладина под Акрой. Когда переговоры с крестоносцами были прерваны, Крест был отослан в Дамаск и выставлен для поругания в мечети Омейядов. Как утверждается, из Дамаска он был вывезен в Константинополь в качестве подарка византийскому императору Исааку. Однако имеется сообщение, что якобы епископ Солсберийский видел святыню в Иерусалиме с разрешения Саладина в сентябре 1192 г. Несомненно, что было несколько Истинных Крестов. Видимо, прав был Баха ад-Дин, уверяя, что Святой Крест (или его убедительная копия) находился в лагере Саладина. Он рассказывает, что когда его показали английским рыцарям, то они распростерлись перед ним ниц в пыли. По утверждению секретаря султана, англичане 2 августа прибыли в лагерь в качестве послов короля Ричарда I и сообщили о принятии им предложения Саладина передать королю пленных воинов и денежные суммы, оговоренные в договоре. Три его отдельных пункта должны были быть выполнены с интервалом в месяц. В конце первого месяца можно было говорить о готовности первого. Послы франков подтвердили правильность численности пленных; лишь несколько конкретных имен не было включено в список. 11 августа прибыли послы для выполнения своей миссии. Саладин сказал так: «Либо передайте нам наших товарищей (пленных Акры) и возьмите то, что предусматривает пункт соглашения, и мы передадим вам заложников на время, пока не будут выполнены остальные условия. Либо берите то, что мы вам предлагаем теперь, и передайте нам заложников на то время, пока наши товарищи, находящиеся в ваших руках, не воссоединятся с нами». Уполномоченные ответили: «Мы этого не сделаем. Но отдайте нам то, что требуют условия договора, и верьте нашему обещанию, что ваши люди будут переданы вам». На это Саладин не согласился. У него уже было много поводов убедиться, чего стоила клятва христиан. Явно одна сторона нисколько не доверяла другой. Естественное требование Саладина дать некие гарантии того, что его выполнение договора будет сопровождаться соответствующим освобождением пленных Акры, было расценено христианами как уклонение от выполнения своих обязательств. Если мы поверим заявлению Баха ад-Дина, то не было причин для подобного подозрения. Однако несмотря на то, верим мы ему или нет, нет возможного объяснения той жестокой резне, что за этим последовала. Ужасные события подробно описаны европейским хронистом.

«Был отдан приказ отрубить головы заложникам, за исключением наиболее знатных среди них, которых можно было обменять на пленных христиан. Король Ричард I, всегда готовый истреблять турок, не признававший закон Магомета и ратуя за закон Христов, в пятницу после праздника Успения [Баха ад-Дин и Роджер из Ховедена называют иную дату: вторник 20 августа] повелел вывести из города 2700 заложников и обезглавить. Что и было исполнено незамедлительно. Находившиеся на службе короля поспешили выполнить его повеление, и благодаря Божьей милости они отомстили так за христиан, которых эти пленные убили из луков».

Когда сарацины на передовом посту у Акры увидели, как их соотечественников хладнокровно казнят прямо у них на глазах, они сломя голову бросились на помощь, стремясь предотвратить убийства. Бой продолжался до самой ночи, но им не удалось спасти осужденных. «Пощадили только знатных людей и тех, кто мог работать», а престарелые и больные, и даже женщины и дети, были безжалостно преданы смерти посредством меча. После стольких свидетельств милосердия и благородства со стороны Саладина проявленная королем Англии жестокость потрясала. Но тем, кто изучает историю крестовых походов, не следует думать, что в войне человеческие добродетели, великодушие, терпимость, истинное рыцарство и культура были характерны только для поведения сарацин.

Сразу же после устроенной им бойни Ричард I принял решение совершить марш вдоль побережья к Аскалону на своем пути к Святому городу, где Саладин так наглядно преподал урок милосердия. Было сложно заставить крестоносцев двигаться быстрее. Не менее 300 тысяч человек было под командой короля, но отряды покидали город «медленно и неохотно». «Итинерарий» отмечал: «Люди, предававшиеся разврату и роскоши, были принуждаемы оставить город, где жизнь была полна удовольствий и неги, где был богатейший выбор вин и красивейших дам. Многие из-за этого приобрели привычку к разврату. Жители города поражались их роскошному образу жизни, их чревоугодию и распущенности, что приводило людей рассудительных в крайнее смущение». Ричард заявил, что из всех женщин сопровождать войско могут только прачки, «которые не могут стать причиной греха», что тоже не способствовало поднятию боевого духа достойных воинов. Все же удалось мобилизовать 100 тысяч воинов, и они вышли в поход накануне Дня святого Варфоломея.

После сдачи Акры Саладин отошел на прежние позиции и расположил свое войско на холмах, которые контролировали две основные дороги: одна вела в Тиверию и Дамаск, другая – на юго-восток через Назарет в Иерусалим. Холм Шафраам (Шефарам) господствовал над обеими дорогами. Ричард I не дал, однако, своему противнику возможности помешать ему, он не собирался идти через холмы, находившиеся в руках сарацин. Он выбрал более длинный, но и более безопасный путь – старую римскую дорогу, которая шла вдоль побережья. Даже имея на левом фланге расположившиеся среди холмов вражеские отряды, король Англии находился под защитой своего морского флота на правом фланге. В его планы входило спуститься по побережью до Яффы и Аскалона и, создав там базу для нападения, нанести удар по Иерусалиму. Расстояние по прямой до Яффы равнялось около 100 км; однако необходимо было переправиться через восемь рек, дорога часто шла через густой кустарник и высокие травы. К тому же стояло самое жаркое время года, и вдоль всего пути тянулась гряда холмов, поросших низкорослым лесом, которые могли служить сарацинам прикрытием, и, если бы у Саладина были здесь метательные орудия, совершить марш было бы абсолютно невозможно. Как бы то ни было, но только твердая решимость Ричарда I поддерживать железный порядок в войсках и продвигаться упорно вперед, не отвлекаясь на действия мусульман среди холмов, спасла его от катастрофы.

В пятницу 22 августа франки пересекли Белус и разбили лагерь на другой стороне реки. На рассвете в воскресенье Саладин увидел огни вражеского лагеря, который снимался со своего места. Султан сразу же снарядил обоз и пошел к холму Талль-Кеймун, расположенному в отрогах горы Кармель, который господствовал над основной южной дорогой, ведшей из Акры и Хайфы во внутренние области Палестины. Отряд, посланный им, чтобы беспокоить франков частыми нападениями, прислал сообщение, что враг форсировал реку Кишон и остановился лагерем в Хайфе. Было ясно, что Ричард I не собирался идти вглубь. Дозору было приказано наблюдать за его передвижениями ночью. На следующее утро, оставив большой отряд под командованием Джурдика, верного эмира из прежнего египетского окружения Ширкуха, вести наблюдения за врагом и дальше, Саладин отправился через холмы в Кесарию, где начинались прибрежные леса и где франки, при условии что они продолжат держаться берега моря, должны были разбить свой следующий лагерь. Здесь султан внимательно разведал местность, чтобы выбрать удобную позицию для будущего сражения. «Он вернулся в лагерь сильно уставший после вечерней молитвы» и сообщил, что франки все еще в Хайфе и что ничего невозможно предпринять заранее, пока они не решатся на следующие шаги. На следующий день Саладин устроил смотр войскам и поднял их дух, восполнив потери своих воинов в лошадях и имуществе и пожаловав им новые дары. 27 августа он трижды проехал к побережью и обратно, подыскивая подходящее место для битвы с врагом, который медленно выходил на равнину, образованную отрогами горы Кармель. На следующий день Саладин двинул войско вперед, чтобы прикрыть Кесарию. К султану были приведены захваченные пленные, которые сказали Саладину, что франки ожидают подход флота, который везет припасы. Все пленники, за исключением женщин, были казнены: жестокость короля Англии не должна была остаться без отмщения, так думал даже Саладин. Восемнадцать франков были преданы смерти за один день.