Так что зря Тимур бурно возмущается засильем бюрократов вмедицине. Если, по его мнению, лекарство вот прям щас пустить в аптеки или хотябы дать врачам, то сколько сотен тысяч жизней будет спасено! Но эти медлят, тормозят…

На обед пошли в свое любимое кафе, где теперь у нас, как упостоянных клиентов, свой небольшой зал. Для прочих открывают уже после того,как уходят последние отобедавшие сотрудники нашей фирмы.

Я жевал свою неизменную гречневую кашу, в мозгу копошиласьмысль, что если продажи пойдут так, как мечтаем, то есть смысл снять или купитьместо для офиса втрое больше, и тогда такое кафе можно разместить там же, напервом этаже, сэкономив еще по пятнадцать минут на каждом работнике…

Тимур вскинул голову, глаза сощурились, а губы раздвинулисьв саркастической усмешке.

— Вот что значит исполнительный директор… Уже к обедуначал приходить…

Гулько шел к нашему столу улыбающийся, бодрый, чуть ли непританцовывающий.

— Что, — спросил Тимур с иронией, — сумелсервер установить?

Гулько плюхнулся на свое место, где уже ждет глубокая мисканаваристого борща с мясом, довольно потер ладони.

— Сервер? — удивился он. — Уже настроены всечетыре!.. Я отлаживал мелочи.

— И как?

— Комар носа не подточит, — сказал онбодро. — Вчера понял, как здорово, что наконец-то пришел конецобязательным «пакетам». Я имею в виду жвачник.

— Медленно до тебя доходит, — заметил Тимуредко. — Жираф бы уже все понял. И как это ты сообразил такую сложную вещь?

Гулько, не замечая или не обращая внимания на яд в каждомслове, пояснил кротко:

— Вчера совсем пал куда уж ниже: начал смотретьток-шоу, как правильно ссориться и разводиться.

Тимур слушал, как всегда слушает Гулько, с неприязненнымвыражением лица. Мы поддакивали, мол, хорошая новость, будем брать только то,что хотим, а Тимур сказал с неудовольствием:

— На эти ток-шоу нападаете совершенно зря. Они тоженесут «доброе, вечное» на своем уровне. Для своей аудитории. Когда не было ещетелевидения и даже кино, существовали книги для богатых и бедных. И не пообложкам отличались, а по содержанию…

Роман поддакнул:

— Даже Лев Толстой писал для крестьян! Я сам видел,примитивненькие такие байки. Нравоучительные до тошноты. Глу-у-у-упые…

— Как телешоу, — вставил Тимур ехидно.

— Ага, как они самые.

— Вот-вот, — сказал и Роман. — Для бедныхумом были одни книги, попроще, для интеллектуально развитых — другие. Точно также сейчас на телевидении. Есть программы для развитых, есть — для народа. Длянарода, понятно, побольше и пожиже. Но если книги ты выбирал еще в магазине,упрощенные вообще не покупал, то тупые телеканалы сами выпрыгивают при каждомклике… ну и что? Просто заблокируй.

— Как? — взвился Тимур.

— Отверткой поработай, — предложил Роман. — Авообще-то новость хороша. Ну что за дурь, если к каналу «Новостинанотехнологий» надо брать каналы о спорте, который и на хрен не нужен? Икоторый никогда не включаю, но оплачивать обязан?

— А потом умники, — вставил Тимур, —составляли рейтинги о популярности спортивных программ! Нет, это здорово, чтоможно выбирать и оплачивать поканально. Чтоб даже названий не видеть всякихдурацких… Надо, чтоб как после похода в магазин: в доме только те книги,которые сам купил.

Роман отодвинул пустую тарелку, произнес задумчиво:

— И вот так начинается расслоение людей на элоев иморлоков…

— Оно давно началось, — возразил Тимур.

— А мы кто? — спросил Гулько мрачно.

— Элои, — сказал Тимур.

— Морлоки, — тут же сказал Роман. — Я вон каккорячусь… пока ты рассуждаешь!

— Роман — морлок, — рассудил Гулько, — аТимур — элой.

— А разве они уживались? — удивился Скопа.

— До поры до времени, — ответил Гулько,внимательно посмотрел на Тимура, потом на Романа и добавилмногозначительно: — До поры до времени.

Тимур поплевал через плечо, Роман отодвинулся брезгливо старелкой блинчиков и со вздохом взялся стирать грань между элоями и морлоками.

Гулько взглянул на часы, охнул:

— Ого, так и опоздать недолго!.. Андрюша, ты со мной?

Скопа вздохнул:

— Если шеф разрешит. Он мне как раз подбросил срочнуюработенку.

Гулько сказал с мольбой:

— Шеф, разреши!.. Это же первый раз в России такоепроводят!..

Остальные насторожились, я спросил с подозрением:

— Куда это вы нацелились? Новый секс-шоп открыли, чтоли?

Гулько всплеснул руками:

— Ваше благородие, вы не знали? И все здесь такиеневежественные, что мировые события проходят мимо?.. Вчера Госдума принялазакон о легализации международного движения Go Topless Russia! В Америке кактолько узнали, что у нас разрешили то, за что там бьются вот уже тридцать лет,сразу прошли акции протеста в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Майами, Гонолулу,Беркли, Санта-Фе, Омахе, Индиане и в других местах, а в Чикаго и Детройтеначали строить баррикады, бить витрины и поджигать автомобили!

Тимур присвистнул:

— Круто. Хотел бы я посмотреть, как голые бабы строятбаррикады.

— А кто тебе мешал раньше? — удивилсяГулько. — Некоторые каждый год ездят на их демонстрации, как нааттракционы.

Скопа сказал довольно:

— Молодцы наши. Впервые пошли впереди планеты всей.Правда, у нас с голыми сиськами не расходишься, теплых дней в году мало, такчто, думаю, наши депутаты сразу двух зайцев убили: и демократичность проявили,и мужскому населению удовольствие доставили…

— А женскому? — возразил Тимур. — Это женщиныборются за право ходить с голой грудью, а не мужчины!

Я, про которого за спором забыли, рявкнул, повышая голос:

— Никаких отлучек!.. Поели — и взад в стойло! Работать,работать, негры! Я приду проверю, чтобы все мониторы были включены. Вам не закрасивые глаза платят.

Тимур взмолился:

— Шеф, компот допить можно?

— Только быстро, — велел я. — А то ишь…

На выходе из кафе мне показалось, что все ускоряют шаг,все-таки выползаем все нажратые, малость осоловевшие, солидные, как чемберлены,и медленные в движениях, как черчилли.

Переступая порог офиса, Тимур негромко, но отчетливо назвалкод, стена вспыхнула, вся из небольших картинок, он выбрал нужную камеру, весьэкран заполнили обнаженные до пояса женщины. Вид с птичьего полета, площадь иприлегающие улицы заполнены голыми телами. С этого ракурса кажется, что всеобнажены до туфлей, но Гулько восхотел планы покрупнее, и стало видно, чтоженщины в самом деле обнажены только до пояса, оправдывая название Go Topless.