Фон Клотц недовольно поморщился, но приставать к невесте с расспросами не стал. Видимо, он решил заняться этим после того, как устранит последнюю досадную помеху, то есть меня.

М-да, звучит это довольно пакостно… Не надо меня устранять! И нейтрализовывать тоже. И ликвидировать. Давайте остановимся на «временно изолировать».

Изображать вежливого хозяина герр Фридрих больше не считал необходимым. Во всяком случае, нести мою довольно объемистую сумку с вещами желания он не изъявил. Пришлось мне сражаться с ней самостоятельно.

Дотащив свою ношу, которая очень даже тянула, до конца лестницы, я с облегчением уронила ее на пол и направилась в столовую.

– Куда вы ходить? – недовольный окрик фон Клотца заставил меня притормозить.

– Что значит – куда?! Завтракать! Я же не знаю, куда вы меня отвезете, сколько это займет времени и когда мне удастся снова поесть? Организм у меня после ранения ослабленный, для его полного восстановления мне необходимо полноценное питание.

– Ничего, потерпишь. – У входной двери появился Голубовский.

– С каких это пор мы на «ты»? – Я брезгливо посмотрела на это членистоногое.

– С недавних. За что боролась, на то и напоролась. Бери свой баул – и марш в машину! – зашипело оно.

– Сию минуту! Только спляшу перед этим огненную тарантеллу, – хмыкнув, я не спеша вошла в столовую, взяла из вазы пару яблок, пристроила их в самый большой жилеточный карман и, с аппетитом жуя свежий круассан, вернулась к своим вещам.

Продолжая наслаждаться выпечкой, я пинками погнала сумку к выходу. Коротким передвижками, медленно, но верно моя поклажа приближалась к двери. Фон Клотц невозмутимо шел следом.

А вот Андрей выдержал не больше трех минут. Посинев от злости, он подскочил ко мне, схватил сумку и выбежал вон.

Вот так бы и сразу!

Мне была оказана огромная честь – в Клатовы меня собирался отвезти лично герр Фридрих фон Клотц! Интересно, почему он отказался от услуг водителя? Видимо, для меня подготовили ну о-о-очень секретное место, расположение которого не следовало открывать даже проверенной прислуге.

Прежде чем сесть за руль, фон Клотц, как истинный джентльмен, открыл передо мной заднюю дверцу автомобиля, поддерживая под руку, помог мне устроиться поудобнее и, вежливо улыбнувшись, аккуратно захлопнул капкан. Бр-р-р, что это я – дверцу, конечно же, дверцу!

Но восхищенно аплодировать рыцарю в сияющих доспехах я не стала, поскольку спектакль был разыгран ради одного-единственного зрителя, замершего у окна. Садясь в машину, я оглянулась и помахала Вике рукой.

Голубовский уже сидел в машине на переднем сиденье. Он вальяжно откинулся на спинку, заложил руки за голову и напевал что-то не очень музыкальное, но веселенькое. Андрюша наслаждался жизнью и предвкушал скорое победное завершение своего замысла. Нет уж, зая, рано радуешься!

Словно услышав мои мысли, Голубовский прекратил сипеть и взлаивать и развернулся ко мне. Он рассматривал меня с брезгливым интересом, словно мадагаскарского таракана, невесть каким образом забредшего в коммунальную кухню.

Я не обращала на этого типа никакого внимания, приводя в порядок прическу. Для этого мне приходилось ерзать и приседать, поскольку трудно разглядеть себя должным образом в зеркало заднего вида.

Тем временем наш аристократичный водитель, послав воздушный поцелуй невесте, занял наконец свое место за рулем.

Автомобиль рыкнул, передернул «плечами» и плавно вынес своих пассажиров за ворота замка.

Господи, всего две недели тому назад мы въезжали в эти ворота, предвкушая великолепный отдых в роскошном замке! Две недели – и целая жизнь… Нет больше семьи Голубовских, от нее остались только осколки – два измученных, преданных и проданных человечка, чья единственная надежда – я.

Перед поворотом на главную дорогу я оглянулась на замок, красоту и величие которого не могли испортить человеческие гнусность и подлость. Естественно, с такого расстояния невозможно было разглядеть силуэт Вики, но я знала, чувствовала – девушка все еще стоит у окна, провожая взглядом автомобиль. Ничего, родная моя, потерпи, совсем немного осталось!

В этот момент щелкнули блокираторы дверей. Я усмехнулась и покачала головой:

– Какие мы предусмотрительные, с ума сойти! Неужели вы думаете, что я выскочу из машины на полном ходу? Смею вам напомнить: совсем недавно я уже это проделала, и теперь совсем не горю желанием повторить эксперимент. Больно, знаете ли!

– А ты, значит, боли не любишь? – снова повернулся ко мне Голубовский.

– А ты, значит, любишь? – в тон ему ответила я. – Плети там разные, черную кожаную одежду, цепи?

– Цепи, говоришь? – Андрей хмыкнул и слегка толкнул фон Клотца в бок: – Слышишь, Фридрих? Как там насчет цепей? Присутствуют?

– А зачем? – пожал плечами тот.

– Для антуражу, конечно, – пакостно хихикнул Голубовский, потирая руки.

– Вас? Что есть антураж?

– Ну… Как бы тебе объяснить попроще… Короче – предметы, усиливающие общее впечатление.

– А, я понимать! Нет, я думать, что цепи есть лишний. Тогда Анна не иметь ни один шанс. Так не есть интересно.

– Фу-у-у, какой ты нудный! Интересно ему должно быть! Главное – надежность и предсказуемость. Она же, лапушка заботливая, вон как дочу мою утешала: «Пока я жива, с вами ничего плохого не случится», – цитируя мою вчерашнюю фразу, Голубовский внимательно наблюдал за моей реакцией, предвкушая растерянность и испуг.

Я, стиснув зубы, молча смотрела в окно, стараясь не реагировать на этот тошнотворный раздражитель, кривляющийся на переднем сиденье и несущий какой-то бред про цепи.

Значит, эти уроды опять нас слушали! Вариант только один – фон Клотц, лапая Вику, подсадил ей насекомое с большими ушами. Раздосадованный моим поведением Голубовский болтать, тем не менее, не прекратил. Он только перестал пялиться на меня, приняв более естественную позу. Хотя для него сейчас самая естественная и подходящая поза – это оказаться подвешенным за ноги на дереве. И чтобы внизу, сантиметрах в десяти от его шляхетского носа, благоухала любовно собранная куча свежайшего свинячьего навоза. А веревку иногда можно ослаблять, опуская и вновь поднимая светлейшего пана Голубовского.

Я с удовольствием мысленно баловалась с веревкой, совершенно отключившись от болтовни объекта моих виртуальных развлечений. Увлекшись, я даже хихикнула.

И сделала это, похоже, в не самый подходящий момент. Во всяком случае, реакция со стороны объекта показалась мне не совсем адекватной.

– Смеемся, значит?! – зашипел Голубовский, по-змеиному вытянув шею в мою сторону. – Думаешь, я тебя пугаю? Нет, милочка, все будет именно так, как я пообещал!

– А что ты пообещал? – Я непонимающе посмотрела на Андрея.