Двери барака были распахнуты настежь, изнутри лился свет и неслась странная музыка – смесь треньканья и пиликанья.

– Слушай, Жень, а здесь все такие агрессивные? Ну, как те четверо, которых мы по дороге встретили?

– Всех, кто ночью на улице, нужно опасаться. В дома заходи смело, если дверь открыта.

Когда Олег переступил порог, в ноздри ударил кисло-сладкий запах. Очертания большого помещения плыли в клубах дыма, на полу вдоль стен вповалку лежали люди. Кто-то курил, кто-то уже спал, в углу подвывали высоким голосом, не попадая в такт музыке. Справа было что-то вроде прилавка или барной стойки. К ней Женя и направился.

Азиат в белой рубахе и переднике кивнул ему как старому знакомому.

– Квадрат дома?

Вместо ответа бармен снова кивнул.

– Идем. – Женя увлек Олега через комнату с курильщиками опиума. – Нам дальше. Когда постучу, перед дверью не стой – он спьяну может и пальнуть.

Они вошли в полутемный коридор, справа и слева тянулись фанерные перегородки, сквозь щели пробивался тусклый свет. Плакал младенец, мужчина и женщина устало бранились визгливыми голосами не по-русски, в других комнатах хриплое дыхание вторило скрипу кроватей. Кто-то пытался подпевать песне, доносящейся из зала…

– Между прочим, преуспевающий проводник мог бы получше устроиться.

– Мог бы. Но Квадрат не хочет.

В дальнем конце коридора Женя остановился и постучал, далеко вытянув руку. Он держался так, чтобы не оказаться напротив двери.

– Квадрат, это я, Кожинов, из научного центра!

– Женька! – заревели изнутри. – А ну давай сюда! Давай-давай! Сто лет тебя не видел! Слух прошел, что тебе башку проломили!

От этого рева сразу заткнулись и певец, и супруги-скандалисты, и младенец. Женя заглянул в комнату и предупредил:

– Я не один. Человека привел по делу. Хороший человек, надежный.

Гости вошли в комнатенку проводника. Это был крепкий лысый мужчина с окладистой бородой и приплюснутым носом, как у борца. Квадрат расположился за столом лицом к двери, перед ним на газете стояли почти пустая водочная бутылка, котелок с китайской лапшой, рядом лежали помидоры и крупно нарезанный лук.

– Голова на месте, – объявил хозяин, оглядывая гостя. – Значит, есть куда пить!

– Нога вот… – промямлил Женя, наблюдая, как хозяин добавляет к припасам на столе запечатанную пол-литровую бутылку и стаканы. – Квадрат, ты снова? Я не буду с тобой пить!

– Ничего не знаю, а трезвыми не выпущу. – Квадрат пребывал в отличном настроении. – А ну давайте к столу, парни. Женька, я ж для тебя нарочно придержал такую вещь! А тебя нет и нет! Но я держу, не продаю, я ж помню, что ты спрашивал! – Проводник отодвинул бутылку и выложил на газету аккуратный алюминиевый контейнер, приподнял крышку и показал: – Гляди, какая цацка!

– Ух!.. – Кожинов, вмиг забыв о том, где он и зачем пришел, потянулся к «сувениру». – «Графиня»? Живая? Свежая?

– Но-но! Эта штука стоит пятьдесят тысяч.

– Чего?.. – Олега сумма поразила.

– Он в рублях считает, – пояснил Кожинов. – Квадрат, мы к тебе по другому делу. Верней, я просто познакомил вас, а там решайте. Не при деньгах я, а то бы…

Квадрат посопел и предложил:

– После первой отдам за сорок пять. Обрыдло в одиночку бухать. А дела… надоели мне дела. Не хочу никаких дел. – Он положил широкую ладонь на горлышко бутылки.

Олег задумчиво перекатил круглый помидор по газете – отвлекал внимание проводника. Тот послушно повел глазами за аппетитным красным шаром. Олег подбросил помидор, за ним полетел второй, третий. Квадрат открыл рот и привстал, потом махнул рукой, пытаясь поймать помидор на лету. Не вышло.

– Эй, ты чего? Положь овощ!

– Вообще-то томат – это ягода, – заметил Олег, складывая помидоры пирамидкой на газете. – А где «сувенир»-то твой? Я думал, может, куплю Женьке…

Квадрат уставился на стол – контейнера не было.

– Ты его в карман положил, – сказал Олег. – Нет, не в этот, а слева.

Проводник полез в карман, лицо вытянулось – контейнер был там. Квадрат погрозил Олегу пальцем. И громко расхохотался:

– Ловкач! Фокусник!

– А теперь гляди сюда, – Олег закатал рукава и выложил на стол карточную колоду, – сейчас будут чудеса.

* * *

Лиза пересекла пустырь и оказалась в городе. Это был странный город – совсем не похожий на тихий Лихославль. Здесь растекались странные запахи, тишину нарушали непривычные звуки. В пятиэтажных домах – Лиза и в темноте видела, что стены грязные и размалеванные уродливыми картинками, – одно за другим гасли окна. Скрипели, захлопываясь, рамы. Ветер раскачивал над головой паутину веревок. Немногочисленные прохожие шарахались в стороны, когда замечали друг друга. Пару раз Лиза видела неподвижные тела, замершие на скамейках и под стенами домов. Живые, но с затуманенным сознанием – Лиза чувствовала это.

Издалека донесся звук работающего мотора. Медленно, словно нащупывая дорогу вытянутыми руками света из фар, по разбитому асфальту полз крытый грузовичок. Свернул между пятиэтажками, похрипел напоследок мотором и встал. Шаги, голоса… похоже, приехавших уже ждали. Лиза обогнула угол дома и увидела стоящий автомобиль; дверцы кузова были распахнуты, в слабом свете, струящемся изнутри, стояли трое. Двое смуглых, черноволосых, одетых в жилеты и пестрые рубахи, и блондин в красной куртке. Блондин поставил в кузов большую сумку, черноволосый полез в нее и стал копаться.

Лиза вскарабкалась по стойкам ограждения балконов, подергала бельевые веревки, выбрала ту, что понадежнее. С нее – на другую, третью… вскоре она оказалась над грузовиком. Повисла, зацепившись ногами, и стала слушать.

– Всегда бы так! – говорил внизу один из смуглых мужчин. – Мы не обманем, золотой ты мой, с нами дела хорошо вести!

– Да разве я против? – отозвался блондин. – Только решает шеф. На него Гоча наезжал, требовал всю добычу сдавать. Что тут сделаешь?

– А Гочу завалили! Теперь можно и с нами дело иметь! – рассмеялся брюнет. – Золотой, передай профессору, что я весь товар забирать буду. Пусть больше не ищет перекупщиков. Мы хорошие дела вместе будем крутить!

– Я-то передам… Ну что, проверил?

Второй брюнет, до сих пор молчавший, подал голос:

– Похоже, нормально.

– Деньги? – с тревогой произнес блондин.

– Вот… Остальные – когда новую партию примем.

– Нет, мы не так договаривались! Шеф скажет, что остальное я прикарманил.

– Володечка, красивый мой, ну посуди сам: я же не мог знать, что у тебя такой груз окажется. Столько налички при себе не держу. Сообщишь о новой партии – я приготовлюсь, в следующий раз полный расчет.