И все же, прежде чем пойти на столь ответственный шаг, он решил заручиться поддержкой и благословением своей крестной, пожилой одинокой женщины, которая жила в Лондоне. Пожалуй, это был единственный человек, которому он всецело доверял и к чьему мнению прислушивался. На следующий день после приема лорд Клиффорд сообщил леди Торнтон, что совершенно неожиданно возникли дела, которые не терпят отлагательств, и, попрощавшись со всеми, в спешке покинул поместье, пообещав непременно быть к балу.

Предстоящая неделя накануне музыкального вечера обещала быть одной из самых насыщенных и грандиозных. На этот прием собиралось огромное количество гостей. С наибольшим волнением к нему готовились молодые леди, которым предоставлялась возможность в полной мере проявить свои музыкальные навыки и поразить приглашенных великолепным пением. Как правило, темы, затрагиваемые на таком приеме, были довольно легкими и непринужденными, под силу любому среднему уму. И если на научном вечере все помалкивали, опасаясь ошибиться и сказать какую-нибудь глупость, то здесь многие высказывались довольно смело и красноречиво.

Буквально за день до приема от Фредерика пришло письмо, а вернее два, для матери и Виктории. Понимая, что, написав лишь одной из них, он непременно заденет чувства другой, Фредерик решил написать обеим, хотя содержание посланий было примерно одинаковым.

Он сообщил, что уладил все дела и успел встретиться с друзьями. Среди которых, как всегда, собрались герцог Изенбургский, сэр Лонгмани мистер Льюис Кеннот, а также в этот раз к ним присоединился младший брат Льюиса – мистер Генри Кеннот.

В письме Фредерик указал, что выедет из Лондона в пятницу ранним утром, что позволит ему прибыть в поместье еще до обеда. Вероятнее всего, с ним приедут только братья Кенноты и герцог Изенбургский. Сэр Лонгман, к сожалению, не сможет составить им компанию.

Обрадованная такой новостью, Виктория с нетерпением ждала своего дорогого Фредерика. Что же касается Летти, то она и сама не могла дать четкой оценки своим чувствам. Миллион раз представляя встречу с Эдвардом, она готова была совершенно ко всему. То думала, что он безумно обрадуется при виде ее, потом решила, что отнесется с презрением, а возможно, просто сделает вид, что не замечает ее присутствия. Накручивая себя все больше и больше, она зареклась вообще думать об этом. «Все будет так, как и должно быть…» – говорила она себе.

Прогуливаясь следующим утром по парку, сестры Торнтон, Летиция и Виктория весело обсуждали нелепые казусы последних дней и прогнозировали вероятное развитие событий на предстоящем приеме.

– Уже представляю, мисс Мери Ричарде вновь будет утомлять наш слух своими шотландскими куплетами. Каждый год она играет одно и тоже и все же умудряется сбиться и не попасть в ноты, – игриво сказала Софи.

– Ты к ней не справедлива, – одернула ее сестра. – Не все обладают идеальным слухом. Мисс Мери – дочка одной из подруг нашей матери, – пояснила Шарлотта. – Бедная девушка, Бог не наделил ее ни красотой, ни способностями. Даже размер приданого не привлек к ней достойного кавалера. Сейчас ей уже двадцать девять лет, и доля старой девы для бедняжки окончательно предрешена.

– Вот так, Летти, двадцать девять лет, старая дева, каково? – обратилась к ней Виктория, с сожалением покачав головой.

Несмотря на серьезность ее слов, Летти, конечно, сразу поняла всю иронию сказанного. Ведь действительно, если женщина к такому возрасту не вышла замуж, в далеком 1811 году ее уже считали старой девой, и рассчитывать, что кто-то сделает ей предложение, было бессмысленно. Летти слегка улыбнулась, прикрыв лицо рукой, чтобы не вызвать к себе осуждения, про себя подумав, как много в ее окружении знакомых девушек такого возраста, которые даже и не думают о замужестве, говоря о том, что жизнь еще только начинается, и они слишком молоды, чтобы связывать себя узами брака.

– А чем вы нас сегодня порадуете? – спросила Виктория у Шарлотты.

– В последнее время я полностью поглощена творчеством Людвига Ван Бетховена. Мое всецелое расположение он завоевал после своих слов о Наполеоне. Говорят, он собирался посвятить ему свою третью симфонию, но отказался от этого намерения после того, как Наполеон отверг идеалы французской революции и провозгласил себя императором. Бетховен назвал Наполеона совершенно обыкновенным человеком, который сделается тираном и будет топтать ногами все человеческие права. Бетховен оказался прав. Сейчас я регулярно слежу за его творчеством. Говорят, он стал совсем глух, но все еще пишет музыку. Поразительно, как ему это удается, при отсутствии слуха? Этим вечером я исполню вам его Лунную сонату.

– Потрясающий выбор, – согласилась Виктория. – Это воистину бессмертная композиция.

– А я приготовила вам сюрприз, – лукаво заявила Софи. – И даже не пытайтесь расспрашивать меня. Я ничего не скажу.

Девушки лишь с улыбкой переглянулись, именно такого заявления они ожидали. И хотя Софи не хотела признаваться, зная ее озорной смешливый характер, можно было предположить, что исполнять она будет что-то ритмичное и веселое.

Так за разговорами, насладившись прогулкой на свежем воздухе и обществом приятной компании, девушки возвращались в поместье. Поднимаясь по ступеням парадной лестницы, они заметили вдалеке быстро приближающийся экипаж. Сомнений не было, это был Фредерик.

Не прошло и десяти минут, как карета подъехала к дому.

Виктория, не скрывая радости, засияла в лучезарной улыбке при виде дорогого ей Фредерика. Карета еще не успела полностью остановиться, как он поспешил выйти ей навстречу.

– Моя дорогая Виктория, как же я тосковал по вам, кажется, прошла целая вечность с момента нашего расставания, – сказал он, нежно поцеловав ее руку.

– Я так рада, что вы наконец вернулись, – улыбнулась она.

Сразу за Фредериком появился Льюис Кеннот, при виде которого Шарлотта радостно вздрогнула.

В это время Софи внимательно всматривалась в окна кареты, пытаясь рассмотреть, кто еще с ними прибыл.

И только Летти стояла дальше всех, с волнением ожидая появления Эдварда.

Вслед за Льюисом вышел его младший брат Генри, который сразу привлек внимание Софи. Куда-то вмиг исчезла ее беззаботная смешливость, а на щеках выступил легкий румянец. Застенчиво и скромно она сделала легкий поклон, когда Фредерик представил ее.

Больше в карете никого не было. Летти поймала себя на мысли, что готова была ко всему, но что Эдвард вообще не приедет, она никак не ожидала.

Молодые люди прошли в гостиную, и вскоре к ним присоединилась сама Леди Торнтон.

– Мой дорогой сын, как я рада видеть тебя! Как дорога, утомились?

– Все хорошо, мама. Я совершенно не устал и, думаю, мои друзья тоже. Разреши представить тебе, Генри Кеннот. Очень перспективный молодой человек. Совсем недавно он окончил Кембриджский университет. И, используя громадный запас полученных знаний, успел проявить себя на должности адвоката в крупной лондонской конторе. За короткое время с лучшей стороны зарекомендовал себя в обществе и, между прочим, уже избран в палату общин.