Форт вытер руку и протянул Прядке.

Она пожала ее, скрепляя сделку.

«Спасибо. От всего сердца».

— За еду?

«За сделку».

— Почему тебе так нравится торговаться, Форт? — спросила Прядка, опершись о стойку.

«По профессии я охотник, — пояснил он. — Среди моего народа и особенно моей семьи удачная охота — это предмет гордости».

— Охота?..

«Со временем мы расширили понятие. Оказывается, общество, состоящее из одних охотников, плохо вписывается в общую картину. Кому делать обувь? Выпекать хлеб? Планировать свадьбы? — Форт постучал пальцем, убирая текст с дощечки, и продолжил. — Итак, с наступлением совершеннолетия каждый из нас выбирает собственный объект охоты. И это мой. Достойный выбор, как и у моей матери. Я записываю все свои великие победы, а потом отсылаю на родину, и письма вывешивают в фамильном зале».

— Ого!

«Тебя это впечатлило? Энн просто рассмеялась».

— Меня это и правда впечатлило. Кроме того, у меня есть друг, которому эта история придется по душе. Надеюсь, однажды вы встретитесь. Наша сегодняшняя сделка попадет в одно из твоих писем?

Форт снова рассмеялся.

«Прядка, тебе стало бы стыдно, узнай ты, насколько успешной вышла эта охота. Ты пробовала мою еду? Один кусок твоего пирога стоит всех ужинов, которыми я тебя кормил. А ты не только пообещала готовить еще, но и позволишь мне присвоить всю славу перед Дагами? — Он подмигнул. — Такой добычей я буду хвастаться три страницы! А ну, хватит болтать. Я хочу отведать пирог с чайкой».

Глава 41. Философ

Когда разбираешь заряженную спорами ракетницу, лучше не отвлекаться, но Прядка, надо признать, вовсе и не думала отвлекаться. Все произошло само по себе, как приступ икоты или неизбежный и неумолимый энтропийный распад вселенной.

Сняв с ракетницы жесткий колпачок из вощеной бумаги, она вспомнила, как искренне радовался Форт, когда торговался. Сама Прядка нервничала всякий раз, как приходилось спорить на рынке из-за цены, поскольку не хотела, чтобы торговцы думали, будто их товары ничего не стоят, а услуги не ценятся. Но Форт любил именно торговаться.

А Энн — стрелять из пушки. О ней Прядка вспомнила, пока осторожно высыпала споры из ракетницы. Встречала ли она вообще людей, которые приходили в такой же восторг, как Энн? Настолько довольным не выглядел даже Чарли, когда ему доставался свеженький пирожок.

Прядка осторожно постучала по ракетнице и глянула на Ака. Тот настоял на том, чтобы присоединиться к ней за верстаком, но спрятался под большой суповой миской и выглядывал из-под нее, приподняв край примерно на дюйм. В тот момент крысеныш больше всего боялся спор, хотя в последнее время Прядка часто замечала, как он прячется, даже когда рядом нет кота.

— Что это? — спросил Ак, когда из глубины ракетницы выкатился розовый шарик.

— Водяной заряд.

Прядка посмотрела шарик на свет и потрясла. Внутри заколыхалась тень от воды.

— Когда он разбивается, вода выплескивается и активирует споры, в данном случае солнечные. Они вспыхивают ярким обжигающим светом.

— Значит, эти споры не взрываются? — Ак приподнял миску выше.

— Нет. Но могут обжечь. — Прядка с глухим стуком положила на стол пушечное ядро. — А вот это ядро заряжено зефирными спорами. И взорвется будь здоров.

Ак демонстративно опустил свой щит. Прядка покатала наполненный водой розеитовый шарик по верстаку. Вспомнились проповеди, которые читали по разным лунодням на самой вершине ее острова. По Зеленым лунодням можно было наблюдать парад солнца и луны. Ей всегда казалось, будто она что-то упускает в этих проповедях, ведь с ее точки зрения астрономический парад ничем не отличался от любой лунотени, которая и так случалась каждый день. Однако, судя по всему, солнце располагалось точно по центру за луной лишь дважды в год.

Во время такого затмения проповедники вещали об уважении к лунам и смысле жизни. Вот только у всех посещавших остров проповедников было собственное мнение насчет того, в чем заключается этот самый смысл. Даже два проповедника из одной луношколы расходились во взглядах.

Это успокаивало. Если уж религия не способна разобраться с главным вопросом, то можно простить и Прядку за кавардак в голове.

Впрочем, роясь в останках ракетницы в поисках таймера, она снова задумалась. Все проповедники вели себя так, будто знали правильный ответ, будто у жизни всего один смысл. У всей жизни разом. Прядка понимала, откуда проистекает этот соблазн. Единственный ответ определенно все упрощает. Два плюс два равно четыре. Вода закипает при определенной температуре. А смысл жизни в том, чтобы научиться подражать воплю мартышки. Вперед!

Для Форта смысл жизни заключается в поиске удачных сделок. Для Энн — в том, чтобы научиться стрелять из пушки и при этом случайно не оторвать руки-ноги друзьям. Получается, ответов на этот вопрос много? Или это один и тот же ответ для разных сфер применения?

Надо заметить, что из Прядки вышел бы отменный философ. Она уже поняла, что философия далеко не так ценна, как ей казалось раньше, а ведь даже у величайших философов на осознание этой мысли уходит не меньше трех десятков лет.

Наконец она извлекла таймер. По принципу действия ракетница довольно сильно напоминала обычный пистолет.

— Так… чем именно мы занимаемся? — спросил Ак.

— Взгляни сюда. — Прядка подцепила серебряную деталь таймера — конической формы, заостренную с одной стороны, как кончик карандаша. — Вот из-за этого срабатывает ракетница. Серебро пробивает розеитовое ядро, внутри которого заключена вода. Я собираюсь построить обратный механизм. Помещу наконечник снаружи, но направлю его в противоположную сторону. Когда снаряд обо что-нибудь ударится, серебро вдавится внутрь, розеитовый шарик треснет, и вода вытечет наружу.

— Само собой, — отозвался Ак. — Звучит, как вполне рабочая схема. Но зачем тебе это?

— Я должна придумать, как остановить Ворону, — объяснила Прядка. — Но как мы уже поняли во время атаки на тех торговцев, обычный пистолет ей вреда не причинит.

— А ракетница, по-твоему, причинит?

— Не совсем.

Прядка принялась пересобирать ракетницу. Она не только поместила серебряный детонатор под колпачок, а не в основание ракетницы, но еще и заменила солнечные споры песком, добавив к нему несколько зеленых спор. Соединила части корпуса, не устанавливая внутрь таймер, и осмотрела результат.

— Сегодня я говорила с Улаамом, и он сказал, что споры в крови Вороны защитят ее от любого оружия, которое попытается пробить ее кожу. И я решила, что ее нужно остановить, не причиняя вреда.

— И как, во имя всех морей, ты этого добьешься?

— Точно так же, как мы останавливаем корабли, не пуская их ко дну. Я