– Чего же ты так боялась? – удивилась я. – Ладно врачи, ониорганизовали незаконный бизнес, но медсестры! Средний медицинский персонал,ваше дело приказы выполнять. И потом, все-таки вы делаете благородное дело,спасаете умирающих.

Женя устало взглянула на меня.

– Только того, у кого деньги есть. Что вы знаете о пересадкеорганов?

– Ну так, в целом ничего конкретного.

– Понимаете, для того, чтобы пересадить почку, надо иметьдонорский орган.

– Искусственных не делают?

– Искусственная почка, – терпеливо объясняла медсестра, –довольно большой аппарат, и человеку, подключенному к нему, не позавидуешь. Этотяжелая, длительная процедура, которую следует проводить регулярно, несколькораз в неделю. Конечно, искусственная почка спасает жизнь людям, но постояннонаходиться на ней нельзя. Знаете, какая должна быть почка для пересадки?

– Ну, подходить по всяким параметрам, чтобы организм ее неотверг.

– Это правильно, понимаете, у кого она берется?

– У родственников.

– Случается такое, правда, реже, чем думают. В основномпочку вынимают у трупа.

– В морге?! Ничего себе!

– Нет, не в морге, – объяснила Женя, – ее следует изъять уживого человека, но у такого, который, считайте, уже умер.

– Не понимаю…

– О господи! – воскликнула Женя. – Ничего не знаете, арасследованием занимаетесь! Если у вас скончался семидесятилетний дедушка, егоорганы никому не нужны. Донором может быть человек до сорока, вообще, чеммоложе, тем лучше, и он должен иметь здоровые почки.

– Такие не умирают?

– Почему? – пожала плечами Галя. – Сколько угодно,автокатастрофа, например, самоубийство, болезнь сердца, легких,психиатрические, наконец. Когда врачи понимают, что все, произошли изменения,несовместимые с жизнью, тут-то и появляется специальная бригада, изымаеторганы, помещает в контейнер и везет по нужному адресу. Маленькая деталь. Для изъятияорганов требуется официальное согласие родственников умершего, а те редкопроявляют сознательность, в особенности женщины. Как правило, кричат вистерике: «Не дам потрошить, не смейте трогать».

И бригада центра трансплантации уезжает с пустыми руками. НоМаргарита Михайловна и ее подельники никогда не спрашивали разрешения. У нихбыли налажены тесные связи со «Скорой помощью» и больницами. Безнадежногочеловека доставляли в «Инфекционное отделение», где доктора споро и четкоделали свое дело. Безутешные родственники потом долго вспоминали добрым словомсотрудников клиники. Покойных им отдавали в изумительном виде, причесанных,загримированных, с легкой улыбкой на устах. При этом никаких денег за этиуслуги не брали. Только доноры-мертвецы это всего лишь крошечная часть отобщего числа тех, у кого забирались почки.

– Еще случалось так, что приезжали совсем здоровые, молодыеи ложились под нож, – объясняла Женя, – деньги нужны, вот и решались себяуродовать. Да только зря.

Она замолчала.

– Почему? – тихонько поинтересовалась я.

Но девушка упорно не желала отвечать.

– Послушай, – разозлилась я, – сказала «а», говори и «б».Похоже, ты влипла по самую маковку, а ну как правда не сегодня завтра к вамявится милиция?

– Что же мне делать? – со слезами на глазах воскликнулаЖеня.

– У тебя только один выход, – решительно заявила я, – тырассказываешь все мне, в деталях, а потом то же самое повторяешь в милиции.Называется это – явка с повинной, таким людям, как правило, ничего не бывает.

– Ага, – прошептала Женя, – то-то по телевизору показывают,какие менты звери. Я им правду, а они меня хоп и в тюрьму.

– Я тебя познакомлю с одним майором, честным, справедливым…Только сначала расскажи, в чем дело, чтобы мы вместе решили, как поступить.Поверь, иногда лучше покаяться.

– Я так измучилась, – призналась Женя, водя пальцем поклеенке, – даже спать перестала. Все думаю, думаю. С одной стороны, деньгинужны, с другой, понимаю, живой не отпустят, с третьей… Ладно, лучше попорядку. Только имейте в виду, в операционную меня не пускают, что тампроисходит, не знаю, только догадываюсь.

Людей, желавших продать почку за деньги, находилось мало.Женя помнит за два года всего троих. И все они умерли. Что-то происходило наоперационном столе, отчего совершенно здоровые люди вмиг оказывались на томсвете. Родственникам потом долго объясняли что-то в кабинете врача. То, чточеловек решил продать жизненно необходимый орган, держалось в секрете от всех.Маргарита Михайловна требовала, чтобы мужья не сообщали женам и матерям. Послучайному совпадению все трое добровольных доноров оказались мужчинами. Накорпусе висела вывеска «Инфекционное отделение», поэтому родственникам, недолгомучаясь, сообщали шепотом: «У вашего мужа был СПИД, давайте напишем в историиболезни и справке для загса что-нибудь приличное, менингит, например. Подумайтесами, что начнется, если ваши родственники и друзья узнают истинную причинусмерти? Да от вас все шарахаться начнут!»

И все три женщины согласились на такой вариант.

– Может, они, конечно, и умерли по какой-нибудь случайности,– тихо журчала Женя, – может, их никто и не убивал…

– Только трое? – удивилась я. – Так мало? Сама же говорила,что «мертвых» доноров не хватало, а добровольных за два года было всего три?Быть того не может! Да только с Нового года они соперировали более сорокалюдей! Откуда же брались почки?

– Богдан Семенович привозил, – прошептала Женя.

– Кто?

– Богдан Семенович Шевцов, – тихо пояснила Женя, – врач, ону нас главным был, его даже Маргарита побаивалась. Вот он и привозил вконтейнерах столько, сколько надо. И ведь вот странность…

– Какая?

Женечка тяжело вздохнула.

– Прямо мистика. Кладут в корпус человека, делают анализы, ачерез день Богдан Семенович контейнер везет, прямо фокусник. И что еще болеестранно, именно эта почка и подходит, просто как на заказ. Где он их брал,понятия не имею, знаете, как трудно донорский орган подобрать? Иные люди вгосударственном центре по году ждут, и все никак. А тут бац и готово, есть чемуудивляться… У нас, когда Шевцов погиб, несколько дней операций не проводили.

– Шевцов умер? – я решила прикинуться ничего не знающей. –Из-за чего? Сердце?