Вера была настолько зла, что пожелала ему исчезнуть, пропасть из ее жизни и чтобы даже воспоминания о человеке навсегда стерлись из ее памяти. Поднявшийся ветер подхватил листы из папки и понес прочь.

– Только этого мне и не хватало для полного счастья! – Она успела подхватить последний листок, уже собравшийся взлететь. Показалось или она ощутила сопротивление, так будто кто-то невидимый держал лист с другой стороны?

Пришлось потратить минут пятнадцать, прежде чем содержимое папки вернулось на место. Оставалось разыскать Воронова и кинуть папку ему в лицо. Увы, ее решимости хватит ненадолго, и, конечно же, она просто передаст это ему, возможно, даже сможет выдать дежурную улыбку.

Часы показывали два часа дня. Это время, в которое все должны собраться возле заброшенного пансионата, там будут снимать первые дубли новой программы. Они и без того сильно опоздали, переезжая с места на место, возможно, придется задержаться на один-два дня. Раскошеливаться на лишнее время никто из руководства не будет, а значит, неизбежны скандалы и стычки. Больше всех начнет возмущаться Диана. Будет пугать своим высоким покровителем и козырять заслугами.

У Веры заранее разболелась голова, а таблетки остались в машине. Она просто не успевала вернуться, пришлось помассировать виски пальцами в надежде, что боль отступит хотя бы на короткое время.

Подходя к нужному месту, она увидела, что все уже собрались. Воронова нигде не было, но к его постоянным опозданиям давно привыкли, доснимут позже и на монтаже добавят к общим кадрам.

– О чем нашим экстрасенсам может поведать обычное здание? Что в нем примечательного и почему вот уже более двадцати лет сюда не ступала нога человека? Меня зовут Диана Соул, и мы начинаем новый шокирующий цикл программ…

– Смотрите! – Вера вздрогнула, не ожидая услышать крик. Кричала девушка, и стоит заметить, получилось очень убедительно. – На крыше!

Все повернули головы точно по команде, хотя Вера внимательно следила и никаких знаков не подавалось. Поддавшись стадному инстинкту, она посмотрела туда, куда были обращены взоры всех без исключения. Просто стало интересно, что на сей раз придумали организаторы и почему она ничего не знала.

Под козырьком крыши висел человек. Сперва Вера решила будто там манекен, даже выдохнула с облегчением. Оказалось, рано она так решила. Ноги висевшего вдруг задергались, безуспешно ища опору, скользя подошвами ботинок по кирпичной кладке. Даже с такого расстояния было видно, насколько напряжены его спина и левая рука, цепляющаяся за что-то, чего рассмотреть не получалось. Правая уже повисла вдоль тела.

Никто не пытался броситься на помощь, не предлагал подняться на крышу и помочь бедолаге.

Он повернулся лишь на миг, посмотрел на разделяющую его с землей высоту, а Вера тут же ощутила, как ее собственные ладони моментально вспотели.

Бежать было поздно, но она все равно подалась вперед, когда человек неловко дернувшись разжал пальцы второй руки и сорвался вниз…

Она не слышала удара тела о землю, потому как зажала уши руками, зажмурилась до рези в глазах. В голове стоял протяжный писк, постепенно переходящий в ультразвук, а она никак не могла заставить себя посмотреть на Воронова. Поверить в то, что он упал и разбился, не могла тем более.

Перед внутренним взором встала ужасная картинка: Марк лежал на спине, раскинув руки в стороны и смотрел остановившимся взглядом в небо. Из-под его головы вытекала темная, почти черная кровь, заливаясь в щели на растрескавшемся асфальте…

Она едва не закричала, когда кто-то коснулся ее плеча. Пришлось все же открыть глаза. Игнат Сергеевич смотрел озабоченно и чуточку брезгливо.

Он-то как здесь оказался? Когда Вера пришла, его точно не было. Она повторила вопрос вслух, Игнат Сергеевич издал нервный смешок, но ответил:

– Что значит не присутствовал? Я стоял здесь, если быть точным, вон под тем деревцем. Жарко, знаете ли, а под деревом тень. – В подтверждение собственных слов, он достал платок и принялся тереть свой блестящий от пота лоб. – Вы чего так перепугались? Все же в порядке.

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем она смогла уговорить себя поверить в слова Игната Сергеевича. Думать, будто он мог специально заставить ее посмотреть на мертвое тело из-за каких-то личных обид, Вера не хотела, но вполне подразумевала подобную возможность.

Она не отдавала себе отчета в том, что вокруг все вернулось к исходной позиции. Операторы заняли места за камерами, актеры встали на оговоренные ранее точки, ведущая приготовилась проговорить свой текст еще раз. Все было по-прежнему, не хватало только Марка Воронова, но и он не заставил себя долго ждать.

– Принесите лед и обезболивающее! – крикнул кто-то из техников.

– Мы вообще начнем сегодня снимать или как? – капризный тон ведущей не спутать ни с каким другим. – Почему нужно прерываться из-за всякой ерунды? Оператор, камеру на меня, давайте работать.

Воронов шел на своих ногах, не было похоже, что ему нужна помощь. Тогда для кого лед? На этот вопрос ответ нашелся быстро. Следом за Марком из здания вышел Борька. В одной руке Кудинов нес камеру, вторую прижимал к лицу. Они что подрались? Что за детский сад! Она, конечно, замечала, что Боря не очень хорошо относится к Воронову, да он и сам неоднократно говорил подобное. Но драться-то зачем? Взрослые мужчины должны уметь выяснять отношения иначе. К тому же их связывают рабочие отношения и такое поведение может повлечь за собой серьезные последствия.

Вряд ли Борю погладят по голове за то, что он покалечил одного из лучших актеров шоу. Хотя, Вера присмотрелась, и поняла, что тот совершенно не пострадал, если не считать длинной царапины от запястья до локтя, он казался невредимым. Воронов вышагивал, закатав рукава рубашки, и она могла оценить нанесенный ущерб.

Тогда почему он идет с таким зверским выражением лица и на кого конкретно направлена злость? Долго гадать не пришлось, он остановился возле Игната Сергеевича и без лишних разговоров ткнул его кулаком в живот. Как показалось Вере, совсем не сильно, даже без замаха.

– Ты чего творишь? – Она кинулась к нему, схватила за рукав, но он оттолкнул ее как пушинку и нанес новый удар согнувшемуся и, кажется задыхающемуся, распорядителю. Воронов действовал хладнокровно, почти механически, нанося удар за ударом, пока его наконец не оттащили в сторону несколько мужчин.

– Вы все не так поняли! – Игнат Сергеевич пятился назад, так и не сумев выпрямиться в полный рост. Он выставил вперед руку с зажатым в ней окровавленным платком. Кровь, кажется, была всюду. Круглое лицо, лысина, даже шея пестрели алыми разводами. – Я здесь ни при чем!

– Ты с ума сошел, Воронов! – Вера зыркнула на все еще удерживаемого Марка и попыталась помочь побитому Игнату Сергеевичу, но он неожиданно резво отскочил от нее на безопасное расстояние. – Нет, вы оба сумасшедшие!

– Вера Павловна, просто скажите ему, что это не я! – плаксиво попросил мужчина, с отвращением глядя на платок в своей руке. – Ей-богу не виноват! Сам не знаю, как все произошло!