Но едва вертолет на мгновение завис, разворачиваясь, рыжий пилот, сделав крен на левую сторону, добавил газу. До «Алуэтта» можно было доплюнуть. Краух, с силой вдавив приклад в плечо, надавил на спуск.

Длинная очередь достигла сферической кабины, хлестнув по пилоту и пассажирам. Вдребезги разбив стекла кабины, пули ударили по двигателю, вырывая куски алюминиевой обшивки под защитным экраном. «Алуэтт» как будто нарвался на невидимое препятствие, хвост вертолета стал задираться вверх, и встав почти под прямым углом, он сорвался в «штопор».

Стремительное пике – и машина вспыхнула спичкой. Немного не долетев до земли, вертолет взорвался. Огненный шар поглотил черного головастика, в одно мгновение превратив его в груду бесформенного железа.

Несколько секунд задержки дали фору пилоту «Линкса». Остроносая стрекоза атаковала «Долфина» с левого борта. Рыжий вертолетчик, увлеченный видом падающего «Алуэтта», поздно заметил опасность. «Долфин» попал под огонь стрелков «Линкса», несколько трассирующих пуль влетели в салон, отскакивая от стальных частей. Одна из них едва не пригвоздила Фулгама к креслу, на котором он сидел, оставив возле плеча большую рваную дыру. Еще несколько пуль попали в кабину, одна ударила пилота в бок, ниже сердца, а две другие разнесли несколько датчиков на приборном щитке. Рыжий пилот, ухватившись за грудь, повалился на штурвал управления, «Долфин» на какое-то мгновение завис, а затем сорвался в штопор. С каждой секундой винтокрылую машину все больше затягивала смертоносная спираль.

Рядовой Гомишь, напуганный событиями последнего часа, сейчас неистово молился, повторяя католические молитвы, которым его обучал священник-миссионер, и вспоминал языческих богов, о которых рассказывал шаман в его родной деревне.

Поборов перегрузку, Роберт Фулгам ввалился в кабину вертолета, оттащив пилота одной рукой, другой он ухватился за штурвал, пытаясь выровнять падающую машину.

Наконец ему это удалось. «Долфин», прекратив вращаться, начал медленно опускаться на трассу. Держась за окровавленную грудь, пилот открыл глаза и прошептал: «Шасси». На губах у него появилась кровавая пена. Но прежде чем потерять сознание, он успел щелкнуть тумблером.

Шасси вышли лишь наполовину, но и этого было достаточно, чтобы смягчить удар посадки. С треском лопнули стальные стойки шасси, вертолет грузно опустился на пыльную грунтовую дорогу. Замирающий винт поднял большое облако оранжевой пыли.

Отстегнув страховочный пояс, Ганс выпрыгнул на твердую почву. «Линкс», медленно снижаясь, удалялся.

Из салона выбрался Фулгам, по его худому лицу струйками стекал пот от недавно пережитого ужаса смерти.

– Эй, рядовой, окажи раненому первую помощь, – приказал он Гомишу.

Солдат, покачиваясь, как в состоянии опьянения, встал. Фулгам помог ему вытащить пилота из кресла. И, пока солдат разрывал на раненом рубаху, капитан контрразведки по рации связался с диспетчером, вызвав «Скорую помощь». Краух бросил в салон вертолета пустой подсумок и винтовку. Без патронов оружие было бесполезно.

– Ну, что там? – спросил Роберт. Разведчик ничего не сказал. Вытащив из-за пояса «беретту», он вышел в центр дороги, к ним приближался небольшой грузовичок.

К вертолету приближался старый «Форд»-пикап, кузов которого был завален пустыми корзинами.

Увидев посреди дороги человека с оружием, водитель резко затормозил. В салоне автомобиля сидели двое чернокожих, мужчина и женщина, видимо крестьяне, возвращающиеся с рынка. Ганс жестом приказал им покинуть машину. Крестьяне безропотно подчинились.

– Зачем тебе пикап? – удивился Фулгам. – Думаешь на нем взлететь?

– Нет, – ответил Ганс. – «Линкс» идет на посадку. Скорее всего, вон за тем лесом их ждет Борг с самолетом «Ганза» покойного норвежца. И если мы поторопимся, то к регистрации на этот полет, или по крайней мере к посадке, обязательно успеем.

– Ну, тогда вперед! – весело проговорил Роберт, направляясь к кузову машины. Но прежде чем туда забраться, распорядился:

– За руль сядешь ты, с меня хватит управления вертолетом.

– О’кей! – ответил Краух, забираясь в кабину.

* * *

Когда «Форд» выскочил за заветную лесополосу и выехал на поле, преследователи увидели замерший неподвижно «Линкс», рядом с ним разворачивался «Ганза». Издалека небольшой двухмоторный самолет был похож на гигантского дельфина, выброшенного природой-матерью далеко на берег.

Самолет начал разворачиваться, два его мотора бешено раскручивали пропеллеры. Сейчас самолет возьмет разгон, и… тогда прощай.

– Держись! – крикнул Ганс Роберту и вдавил педаль газа до самого пола. Машина сорвалась с места и, резво подпрыгивая на ухабах, помчалась наперерез самолету.

«Ганза», развернувшись, начал разбег сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Пикап двигался параллельно самолету, началась бешеная гонка. Краух чувствовал, что через несколько секунд все будет кончено, самолет взлетит.

Фулгам тоже это почувствовал, в бессильной ярости он вскинул пистолет и, упершись локтями в левое колено, сжимая оружие двумя руками, открыл огонь. Контрразведчик стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Бросив «беретту», он выхватил из кобуры своего широкомордого «швейцарца». Прозвучало всего два выстрела, и с грохотом взорвалось колесо шасси, самолет занесло, развернуло поперек поля и понесло юзом. Зацепившись крылом за одинокую старую пальму, самолет срезал ее, как бритвой, но при этом потерял левую плоскость. Такого удара шасси не выдержало и обломалось как тростник. Рыбообразный фюзеляж заскользил по полю, подымая столб пыли. Зарывшись на полметра в рыхлую землю, изуродованный корпус наконец-то остановился.

Ганс затормозил в двадцати метрах от самолета. Они с Фулгамом укрылись за кузовом машины. Протягивая пустую «беретту», капитан задумчиво произнес:

– Если бы все это происходило на бетонном летном поле, здесь было бы столько искр, что не пришлось бы переживать за судьбу самолета. Он сгорел бы вместе со всем содержимым.

– А так? – усмехнулся Ганс, вставляя в «беретту» новую обойму. Отдернув ствольную коробку, он дослал патрон в патронник. Взяв в каждую руку по пятнадцатизарядному пистолету, Краух изготовился к бою.

Фулгам не разделял оптимизма разведчика. Рукой, сжимающей пистолет, он вытер лоб и проговорил:

– А так нас ждут с десяток автоматов и столько же рассвирепевших наемников, которых лишили возможности бежать отсюда. Теперь они из нас сделают «шагреневую кожу» Бальзака.

– А может, у нас есть шанс? – поинтересовался Краух. – Может, их там хорошо взболтало, и нам ничего не грозит?

– Твои слова да богу в уши, – мрачно произнес Роберт. Продолжить свою тираду контрразведчик не успел, с грохотом вылетела входная дверь самолета, однако никто оттуда не показался. «Готовятся», – догадался Фулгам. Единственной надеждой для наемников оставался брошенный «Линкс». Оба преследователя понимали, что наемники будут прорываться к вертолету.