– Как ты меня выведешь? – хрипло спросил киллер. Все, что ему только что сказал разведчик, было правдой, значит, и предложение его должно быть правдой. Бенито в знак того, что стрелять не будет, опустил пистолет.

– Через тоннель воздуховода, – сказал Ганс, вытянув правую руку и указав на нишу с огнетушителями, и опытный киллер сделал главную в своей жизни ошибку – слегка скосил глаза в указанном направлении. Этого было достаточно. Легкое нажатие мизинца на стальной рычаг, и в руке разведчика оказался портативный двуствольный пистолет. Не было слышно звука выстрела, не было пламени, просто дернулась рука разведчика, а в центре лба убийцы появилась кровавая точка. Тело отбросило назад, и по стене растеклись кроваво-красные подтеки.

Спрятав своего безотказного спасителя обратно в рукав, Ганс наклонился к убитому. В остекленевших безжизненных глазах некогда беспощадного Муссолини читалось предсмертное удивление. Вытащив из теплой руки убитого пистолет, Краух откинул полу смокинга и нашел у пояса убийцы кожаный подсумок на три магазина. Опустив обоймы в карман своего пиджака и держа оружие перед собой, разведчик бросился вверх по лестнице. Судя по звукам выстрелов, бой шел уже на крыше.

«Четырнадцатый, пятнадцатый, шестнадцатый», – поднимаясь вверх по большой лестнице, выложенной плитами розового мрамора, считал этажи Краух. К треску автоматных очередей примешивались звуки разрывов ручных гранат и непонятный тяжелый протяжный гул, заглушающий все остальные звуки.

«Черт, так я добегу и до двадцать третьего, где охрана министерского совещания без лишних вопросов сделает из меня решето», – тяжело дыша, размышлял Ганс. На семнадцатом этаже он увидел чернокожую женщину в форменном платье горничной. Испуганная стрельбой женщина, увидев в руках белого незнакомца пистолет, пронзительно закричала. Разведчик хотел попытаться ей объяснить, что он не опасен, но, увидев открытую дверь пустой кабины лифта, метнулся туда. Раскрытой ладонью резко ударил по кнопке верхнего этажа, дверь с шипением закрылась, и кабина лифта устремилась вверх на крышу. Только сейчас разведчик смог перевести дух. Вытерев рукавом пиджака потный лоб, он вздохнул и мысленно сам себя спросил: «Для чего я лезу в этот ад? Свою миссию я выполнил, совещание обезопасил. Пора бы подумать и о собственном отходе…» – но тут же на ум пришло воспоминание о том, что совсем недавно бывший офицер разведки бывшего государства ГДР готов был разнести себе голову из «токарева». А сейчас переживает за свою жалкую жизнь. «В конце концов, иногда полезно прочистить кровеносные сосуды порцией адреналина», – подумал Ганс в тот момент, когда лифт замер, достигнув вертолетной площадки.

Едва двери кабины отворились, Краух выскользнул наружу, по правилам огневой подготовки перевернувшись, в два прыжка достиг ближайшего укрытия. Это было бетонное основание мачты с развевающимся государственным флагом Ботсваны.

На крыше гостиницы было уже тихо, раздавались только стоны раненых да затихающий звук удаляющихся вертолетов.

Переждав минуту, Ганс выглянул из своего укрытия. В лужах крови лежало несколько оперативников Фулгама и двое наемников из команды Курта Шейхаса. Их белые пиджаки были залиты алой кровью. Один лежал на спине, раскинув руки, в каждой было зажато по короткоствольному автомату. Другой же, наоборот, замер на боку в позе эмбриона. В предсмертной агонии он содрал ногти с пальцев о бетонный пол площадки. Раненый оперативник замер недалеко от пятерки трупов, сжимая руками развороченный живот. За его спиной, опрокинутый набок, лежал советский вертолет «Ми-8» ангольской делегации. В стороне от «Ми-8» полыхала вовсю громада французского «Супер Пума» замбийского министра. В центре площадки стоял изрешеченный белый «Ирокез» с разбитыми стеклами кабины и рваной обшивкой, где с трудом можно было разглядеть опознавательный знак республики Зимбабве. Из-за бетонного основания государственного флага Мозамбика на Крауха настороженно смотрел капитан Фулгам. Ганс вышел из своего укрытия. Роберт тяжело поднялся на ноги, вставляя в свой пистолет новую обойму.

– Эти суки захватили два вертолета, принадлежащие ЮАР, мать их так, твари… – Капитан, как всегда, матерился на чем свет стоит.

– Что все-таки случилось? – поинтересовался Ганс.

– Что случилось? – раздраженно переспросил Фулгам. – А то случилось, что тактика борьбы с террористами – детский лепет, когда надо обезвреживать диверсантов. Мы как лихие кавалеристы атаковали наемников в фойе и отбили заложников. Чем и развязали руки боевикам Борга и его племянника Шейхаса. На нас обрушили шквал огня, не припомню, чтобы я видел такое даже в кино. Мои люди отличные оперативники, а не антитеррористы… – Капитан с горечью сплюнул себе под ноги. – Мне еще повезло. – Он указал на свой бронежилет с двумя золотистыми пятнами на груди и одним на животе. – Это «Хеклер Кох», – пояснил Фулгам. А Мансу повезло меньше, его насквозь прошил «калашников» Хогарта. Я эту сволочь уложил, но Мансу от этого легче не станет. Херст, дубина, услышав стрельбу, выскочил. Этому идиоту перебили ноги. В общем, я растерял всех своих людей. – Безнадежно махнув рукой, капитан закончил свой рассказ. Это был очередной «прокол», он хоть и спас заложников, но растерял людей и упустил драгоценности.

Неожиданно Фулгам поднял глаза и посмотрел в лицо Ганса, потом с подозрением спросил:

– Откуда у тебя пистолет?

– Одолжил у Бенито Жармоно.

– А сам он где?

– Умер, – ухмыльнулся Ганс.

– Как? – Глаза Роберта подозрительно сощурились.

– Как? От инсульта! – пожал плечами Ганс. – Скоропостижно и почти безболезненно.

– Ты что, сломал ему шею?

– Что-то вроде этого, – уклончиво ответил Краух, не собираясь открывать контрразведчику тайну «Грозы».

– Вот так запросто и убил Муссолини, машину для убийств? – с сомнением спросил Роберт, все еще не веря в гибель киллера.

– Ну, и на старуху бывает проруха, – усмехнулся разведчик. Чтобы сменить тему этого деликатного разговора, он обратился к капитану, указывая на вертолет, стоящий в другом конце вертолетной площадки: – Как ты думаешь, Боб, у нас есть еще шанс догнать наемников?

Взглянув в направлении, указанном разведчиком, капитан засомневался:

– Этот новейший американский вертолет «Долфин» принадлежит министру внутренних дел Мозамбика. Будет скандал, кроме того, вон часовой выставлен. – Возле вертолета действительно стоял чернокожий солдат в каске с автоматической винтовкой на плече.

– Он ведь не диверсант? А время идет, – заговорщически подмигивая, произнес Краух.

– Эх, карьера моя все равно накрылась, – делано беззаботно махнул рукой Фулгам и устремился к вертолету, на ходу бросив: – Пошли.

* * *

Рядовой первого года службы Гомишь Аде был призван в армию из глухой деревушки северной провинции Мозамбика. Высокий, плотный юноша имел темно-шоколадную кожу, приплюснутый нос с широкими ноздрями, толстые красные губы и крупные белоснежные зубы, жесткие кучерявые волосы его были коротко острижены. По местным меркам Гомишь был едва ли не красавцем, но вот с умом проблема. Три класса миссионерской школы вряд ли могли соответствовать ритму современной жизни. Недалекий, но исполнительный Гомишь был хорошим солдатом, команды понимал с полуслова и четко следовал статьям Устава, заученного в начале службы наизусть.