шум, мол, воры, я перепугался за свой портфель… Началась драка. Я думал лишь об одном, как сохранить мои пять тысяч! Побоялся… Своими глазами видел, как вы… Эх!

Е  С я о с я о. Это ведь ваши кровные денежки, достались они вам не легко! Любой бы так поступил.

Ф а н ь (не вытерпев). Сяосяо, не нужно заявлять столь беспринципные вещи! В газетах ведь серьезно критиковались сторонние наблюдатели, говорилось, что они эгоистичны, бездушны и ко всему безучастны.

Е  С я о с я о. Верно говорите. Но я должен войти в их положение. А если бы вы оказались в подобной ситуации, что бы вы сделали?

Ф а н ь. Я? Конечно же… Хм, но меня ведь не было в автобусе!

С е с т р а. Мы все, кто был в автобусе, не пришли вам на помощь…

Е  С я о с я о. Я припоминаю. Ты, кажется, упала и прикрыла собой большую корзинку, оберегая то, что в ней находилось… Ты не могла помочь мне.

С е с т р а (как бы оберегая корзинку). В ней находились двадцать крольчат, им исполнилось всего месяц… Двадцать маленьких жизней.

Е  С я о с я о (садится на корточки около корзинки). Крольчата? Как интересно.

С е с т р а. Городской детский сад номер один хочет устроить для ребят живой уголок. Нужно с детства воспитывать у детей любовь к животным. Ребятишки смогут кормить крольчат травкой, листиками овощей. Маленькие такие, пушистенькие…

Е  С я о с я о (радостно). Замечательно! С детства прививать детям любовь к животным, как хорошо!

Вбегает другой  а к т е р.

А к т е р. Разрешите доложить! Машины с начальством уже прибыли.

Ф а н ь. Быстро! Сначала пригласите в гостевую комнату!

Фань собирается уйти, но возвращается и усаживает Е Сяосяо за раму.

Б р а т. Товарищ заведующий, эти пять тысяч мы с сестрой не хотим потратить просто так… Мы накопили…

С е с т р а (умоляюще). Примите их! Пожалуйста! У нас на душе так тяжело!

Ф а н ь. Поймите, я этих денег принять не могу, не могу!

Брат и сестра бегут за Фанем, умоляют взять деньги, все трое удаляются. Входит  Т а н  Т я н ь т я н ь в белоснежном костюме с гитарой за плечами.

Т а н  Т я н ь т я н ь (осматривает зал, медленно подходит к раме). Сяосяо, я опоздала. Ты не сердишься? То, о чем ты меня просил, я не забыла. Посмотри, кто пришел…

Подходит  Л я н л я н  в новом платье «Весенний парус».

Лянлян, Сяосяо здесь!

Л я н л я н (дрожащими руками ощупывает раму, лицо и плечи Е Сяосяо). Сяосяо! Я вас увидела! Увидела! А вы меня видите? Я красивая?

Е  С я о с я о. Вижу! Красивая! Ты просто прекрасна!

Л я н л я н. Сегодня я в этом платье буду для вас танцевать. Слепая девушка проводит вас в последний путь.

Е  С я о с я о. Спасибо, Лянлян!

Ф а н ь (вбегает, волнуясь). Эй, Тяньтянь! Не видели Лю Фэна? Он не с вами? Черт возьми! Руководство в сборе, а начать траурный митинг нельзя!

Т а н  Т я н ь т я н ь. А что случилось?

Ф а н ь. Эх! Текст! Текст у Лю Фэна. Тот текст, который Сяосяо просматривал.

Т а н  Т я н ь т я н ь. Что же делать? Куда он девался?

Е  С я о с я о (высовывается из-за рамы). Ничего! Не будут читать, так еще лучше…

Ф а н ь. Сяосяо, и без вас тут тошно! (Толкает Сяосяо обратно на место.) Куда же подевался этот Лю Фэн? Вот устроил!

Т а н  Т я н ь т я н ь. Зачем нужен этот траурный митинг, скорбные речи! Я проведу здесь Вечер демонстрации мод, ради Сяосяо, в последний раз!

Е  С я о с я о (сидя за рамой, хлопает в ладоши). Вот здорово! Чудесно!

Ф а н ь (разгневан). Тяньтянь! Пришло все руководство города, не выкидывай фокусов! Хочешь нас опозорить?

Т а н  Т я н ь т я н ь. Товарищ Фань, поскольку все начальство в сборе, не забудьте им напомнить о пособии — пять тысяч!

Ф а н ь. Тяньтянь, давай сейчас не будем говорить о деньгах? Может, сначала подумаем о последствиях?

Е  С я о с я о. Тяньтянь, не проси пособия…

Т а н  Т я н ь т я н ь. Нет! Мне как раз не хватает пяти тысяч…

Е  С я о с я о. Не проси, правда. Сейчас всюду такие трудности, сэкономь свои деньги, их можно будет употребить на что-нибудь другое.

Т а н  Т я н ь т я н ь. Сяосяо, добрая душа. Ты думаешь о других, а разве о тебе некому подумать?

Ф а н ь. Посмотрите на Сяосяо! Неудивительно — ведь герой, достоин того, чтобы у него учились!

Т а н  Т я н ь т я н ь. Ладно! Товарищ Фань, вы меня не агитируйте, болтать языком всякий умеет. Сяосяо, хоть ты теперь и известная личность, но люди на фабрике художественных изделий себе в убыток работать не хотят… Я уже внесла пятьдесят тысяч — все, что получила от распродажи! Скульптура должна быть бронзовой, недостает еще десяти тысяч…

Е  С я о с я о. Зачем все это? Тяньтянь, что ты теперь будешь делать?

Т а н  Т я н ь т я н ь. Во всяком случае, никогда не буду больше торговать модной одеждой…

Е  С я о с я о. Ты должна выйти замуж… Не нужно медлить.

Т а н  Т я н ь т я н ь. Конечно, я не смогу, обняв надгробный камень и рыдая над ним, прожить до конца дней своих в одиночестве!

Е  С я о с я о (искренне). Лю Фэн ведь любит тебя.

Т а н  Т я н ь т я н ь. Может быть, я и выйду за него. Ты этого хочешь?

Е  С я о с я о. Через некоторое время меня отправят в большую печь, и я превращусь в серый пепел… Когда я начну гореть, это, наверно, будет очень больно?

Т а н  Т я н ь т я н ь (готова заплакать). Нет, Сяосяо, тебе не будет больно. Живым людям бывает больно, больно будет тем, кто тебя любит. Сяосяо, ты сожалеешь о том, что сделал?

Е  С я о с я о. Я не сожалею. Я жил во имя красоты… Мне только жаль, что…

Т а н  Т я н ь т я н ь. Я понимаю. Жизнь прекрасна, но ты предпочел смерть.

Е  С я о с я о. Тяньтянь, я сожалею о том, что не смогу на траурном митинге сделать отчетный доклад… И не найти такого удивительного пера и бумаги, чтобы можно было записать мысли и чувства мертвого, которые он хотел бы оставить живым. Во время всех этих моих визитов я увидел в людях настоящий душевный трепет, увидел искреннюю любовь… И у меня на душе стало теплее. Я не чувствую теперь себя одиноким… Я расстаюсь с миром