сказал Джулиан, опасливо проскользнув в дверной проем и подходя к ней. – Всю ночь устанавливал камеры видеонаблюдения на «Матросской песне», а теперь то же самое делает в ангаре у Эванджелины, чтобы у нас были доказательства, если «Тич» опять решит туда заявиться.

– Жаль беднягу, – сказала Мари. – На шпионские игры он, наверно, не подписывался.

– Это да, – кивнул Джулиан. – Как и мы.

На некоторое время установилось уютное молчание – Мари фотографировала интерьер дома, Джулиан осматривал вещи на случай, если она упустила что-то важное. Дождь снова усилился, волны ревели в восьмидесяти футах внизу, а до обрыва от домика смотрителя было не более десяти. Во времена Сильвестра Свана это расстояние, наверное, было больше, и отсюда, с опушки леса, открывался чудесный вид на маячную башню и океан. Теперь лес был ближе к краю скалы, которую все это время разрушали ветра и волны и продолжали разрушать сейчас. Пройдет еще сотня лет, и домик смотрителя, вероятно, тоже окажется на дне. Мари от этой мысли стало грустно.

– Тебе не показалось, что Эванджелина сдала? – спросил Джулиан, перебирая мокрые поленья у очага, пока она задумчиво смотрела на океан.

– Что ты имеешь в виду?

– Что она выглядит старше, чем… чем обычно. – Он поморщился: – Только не говори ей. Просто я очень за нее переживаю. Она делает вид, что ее не встревожила выходка Борегара, но для человека, которому за сто, это должен быть серьезный стресс.

Мари почти забыла, сколько лет Эванджелине. Эта женщина не выглядела ровесницей века, и Мари не заметила, чтобы она стала выглядеть старше, чем при их первой встрече. Ей вспомнилось, как внимательно Эванджелина слушала прошлым вечером ее рассказ о маяке, как рассматривала чертеж.

– По-моему, она сильнее, чем мы думаем, – сказала Мари, и в этот момент у нее зазвонил мобильный телефон.

– Проверьте свою почту, – быстро и возбужденно заговорила Кия; Мари сразу переключила звонок на громкую связь и открыла приложение электронной почты. – Мы кое-что нашли по чистой случайности. Я попросила своего коллегу просмотреть архивные документы банка Натаниэля Веттри и выяснить, действительно ли на борту «Сент-Грей» могло быть золото. Оказалось, у Веттри была еще одна дочь, Лоуэлл, она-то и унаследовала все его состояние, так что мы навели справки заодно и о ней. Лоуэлл увлекалась фотографией и со временем оцифровала свою коллекцию снимков. Посмотрите, что мы среди них нашли.

В прикрепленных файлах письма от Кии были две черно-белые фотографии. Мари открыла первую – и у нее перехватило дыхание.

На переднем плане снимка был подоконник, за ним – чей-то случайно попавший в кадр затылок, а дальше – с поразительной четкостью запечатленный маяк из белого камня с железной галереей наверху, перекрещенными балками окон фонарного отсека и куполовидной черной крышей. Второй снимок был сделан с края скалы. Но вместо волн под ней чернела половина корпуса парохода, лежавшего на боку, палубой к скале.

– Эту фотографию сделала Лоуэлл Веттри? – спросила потрясенная Мари.

– Нет! – торжествующе воскликнула Кия. – Ее сестра Клара. Это написано на обороте снимка с маяком. Три слова карандашом, поэтому цифровой поиск раньше и не давал результатов: «С любовью. Клара».

Мари ошеломленно смотрела на сканы фотографий. Она знала, что Сильвестр Сван помог терпевшему кораблекрушение пароходу «Сент-Грей», но фотографии рассказали об этом гораздо больше. Клара Веттри вернулась на маяк после катастрофы – снимки были сделаны в хорошую погоду из домика смотрителя. Она не осталась для Сильвестра Свана безымянным пассажиром парохода. Сван знал ее лично.

– Эти фотографии, – продолжила Кия, – привели нас к шестнадцати другим и к дневнику Клары Веттри. Вот тут-то и выяснилось кое-что странное. Все эти материалы входят в некий научный архив, к которому мы не смогли получить доступ. Он зарегистрирован на одну компанию, чьи представители несколько лет назад наводили у нас справки о Кларе и Норманах.

Мари с Джулианом переглянулись.

– Дайте-ка я догадаюсь, – проговорила Мари. – «Тич Интернэшнл»?

– Верно, – сказала Кия. – Оттуда нам тогда звонили всего один раз, и общение было неприятным. Однако сейчас нам все-таки удалось кое-что выяснить. У них на сайте есть юридическая информация с упоминанием о том, что местонахождение оригиналов их архивных документов внесено в реестр «Морского фонда Новой Англии». Так что я позвонила в этот фонд и получила адрес. Штаб-квартира «Тича» находится в доме номер пятнадцать на Соляной улице в Бостоне. Там и хранится дневник Клары Веттри с остальными интересующими нас фотографиями.

– Соляная улица, пятнадцать, – повторил Джулиан, когда они попрощались с Кией. – Я знаю, где это. Дай мне минутку. – Он вышел из домика смотрителя, доставая свой мобильный телефон.

Мари присела на подоконник, машинально обновляя страницу с электронной почтой и погрузившись в размышления. Значит, вот почему люди из «Тич» интересовались Маяком Свана и Норманами. У них все это время были дневник Клары Веттри и сделанные ею фотографии, но по ним охотники за сокровищами не смогли установить точное место крушения «Сент-Грей» и, вероятно, попросту отложили их. На тех двух снимках, которые прислала Кия, нет никаких признаков, дающих возможность идентифицировать конкретную скалу: если не знать побережье у городка Норман-Клиффе как свои пять пальцев, то определить, где эти фотографии сделаны, нельзя. Дневник Клары, вероятно, и вовсе не привлек внимания «Тича», но в нем могут быть ответы, которые ищет Эванджелина…

В почте оказалось много новых мейлов, пришедших раньше письма от Кии, и Мари, занятая своими мыслями, не сразу заметила, что один из них – от Гектора. Она открыла текст, и у нее сразу пересохло в горле.

Привет, Мари. Исследования продолжаются, и у меня для тебя плохая новость. Вернее, две плохие новости. Команда потеряла прошлой ночью второй ТНПА. Тим все еще надеется его вытащить, но вряд ли получится. Вторая плохая новость заключается в том, что к моменту потери робота они уже осмотрели большую часть места крушения «Урсулы». Мари, все выглядит очень скверно. Похоже, мы неверно определили длину корпуса, потому что гидролокатор отобразил часть его как разрозненные объекты. В общем, общая длина «Урсулы» превышает длину «Калифорнийца» на 18 футов. Ребята собрали материал, я его изучаю пока, но уже могу сказать, что мы всё это время ошибались.

Мари сунула телефон в карман, не став дочитывать письмо до конца. «Урсула» не могла быть «Калифорнийцем».

У нее закружилась голова от вихря мыслей, в которых перемешались новости от Кии и Гектора. Ее уверенность в том, что «Урсула» – это «Калифорниец», во многом основывалась на идеальном совпадении корпусов, до последнего фута. После взрыва на борту, затопления и десятилетий, проведенных под водой, корпус затонувшего корабля может стать меньше. Так бывает. Но нет ни одной причины, по которой он может стать больше.

Она действительно ошиблась.

А это означало, что