— Все это лишь исключения, — проворчал Боиндил, ясно давая понять, что он не одобряет занятия гномок мужскими ремеслами. — Они должны хранить семейный очаг. Вот в чем их предназначение.

— Значит, у гномов все так же, как и у людей, — пришел к выводу Тунгдил, выслушав все это.

Его все больше разбирало любопытство, как же выглядят гномки, и он был рад, что вскоре ему придется повстречаться с ними.

В конце концов они добрались до Пористы. Тунгдил залюбовался башнями и куполами дворца, но у близнецов архитектурное мастерство долговязых вызвало лишь улыбку, ведь в этом гномы значительно превосходили людей.

Надеждам Тунгдила встретить тут Лот-Ионана и не нести дальше книги и разбитые артефакты не суждено было исполниться. Он узнал, что маги несколько дней назад отправились назад в свои земли. Нудин Любознательный никого не принимал, поэтому трем путникам ничего не оставалось, как направиться в Ионандар к Лот-Ионану Терпеливому.

Проходя мимо какого-то переулка, Тунгдил вдруг заметил лошадь, которая стояла в стойле. Животное показалось ему знакомым.

— Погодите-ка. — Он подошел к лошади, которую, похоже, когда-то подковывал.

Осторожно приподняв переднюю ногу, гном взглянул на подкову. Ее явно прибивал он, о чем говорила форма гвоздей.

— Это они, — прошептал он.

— Твои друзья? — переспросил Боендал, поправив боевой молот на плече.

Его брат осторожно провел кончиками пальцев по бритым щекам, пытаясь определить, не пропустил ли он участков щетины.

— Я бы не назвал их друзьями.

Тунгдил подхватил ведро, стоявшее рядом, и подошел к сумкам, притороченным к седлу. Перевернув ведро, гном сумел дотянуться до кожаных завязок. Один из мешков раскрылся, и Тунгдил, сунув руку внутрь, нащупал большой горшок.

— Вы помните об убитом гноме из передвижной кузницы? — Он резким движением вытащил горшок из сумки.

Интуиция его не подвела: сняв с горшка крышку, он обнаружил обритую голову гнома. Охотники за головами лишили гнома волос, чтобы голова поместилась в горшок. Мед не давал воздуху доступа к плоти и хранил голову от разложения. В золотистой прозрачной жидкости плавали красные капельки крови.

— Это его убийцы.

Послышался звон кольчуг, и близнецы уже через мгновение оказались рядом. Все молчали, в ужасе глядя на то, что люди сотворили с их сородичем ради денег.

— Во имя Враккаса! Да я их в капусту порублю! — закричал Бешеный. Ярость волной прошла по его телу, и боевые топоры сами собой прыгнули ему в руки. — Только дайте…

Дверь, ведущая из конюшни в дом, распахнулась. Тунгдил тут же узнал охотника за головами. Видимо, наемник тоже его узнал. Замерев на месте, он уставился на троицу гномов.

— Будь я проклят! — Судя по всему, соотношение сил показалось ему неподходящим, поэтому, резко развернувшись на каблуках, убийца скрылся в доме.

— Сражайся, трус! Даже свинорылые способны на большее, чем ты! — Боиндил бросился вслед.

Из дома послышался шум боя, который завершился предсмертным криком наемника.

Бешеный не успел услышать возглас Тунгдила.

— Живьем он был бы более полезен!

Но кузнец не стал укорять Боиндила, ведь ярость, скопившаяся в нем, помутила его разум, который мог мыслить логически лишь тогда, когда гном видел кровь, сочащуюся из бездыханного тела противника.

— Давайте подождем, пока придут остальные, — сухо сказал Боендал. — Если я правильно помню, с этим было еще четверо…

Тунгдил кивнул, и троица укрылась среди стойл конюшни. Наемники появились в начале вечера. Судя по их лицам, им не очень-то повезло — они возвращались без добычи.

Бешеный, сопя, спрятался за дверью, сжимая топоры в обеих руках. Он с нетерпением ждал, когда же наемники войдут. Его брат выбрал в качестве укрытия небольшую копну сена. Тунгдил же отошел подальше, ведь, учитывая, насколько слаженно действовали Боиндил и Боендал в бою, он бы им скорее помешал, чем помог.

Когда четверо наемников оказались внутри и спешились, близнецы переглянулись.

— Оставьте одного из мерзавцев в живых! — успел сказать им Тунгдил до того, как они бросились в бой.

Один из наемников заметил гномов и потянулся к рукояти меча. Он успел вытащить лезвие из ножен лишь наполовину, когда топор Боиндила врезался в его левую ногу. Сила удара отбросила наемника к стене. При этом второй топор, пролетев снизу вверх, вспорол кожу и, перерубив связки, раздробил человеку правое колено. С криком несчастный упал.

Но Бешеный этого уже не видел. Он знал, какое воздействие оказывали удары. Захохотав, он бросился на следующего противника.

Его брат в это время занялся двумя другими убийцами. Наклонив голову, Боендал бросился к наемнику, стоявшему поближе, и замахнулся боевым молотом.

Воин успел сорвать с седла лошади щит и выставить его перед собой, но он недооценил невероятную мощь гномьего удара. Острие шипа пробило металл и дерево щита и вышло с другой стороны, где находилась рука противника. Шип не останавливаясь вошел в плоть. Наемник закричал.

Вырвав шип, гном развернул молот тупой стороной и ударил им наемника по ноге. От чудовищного удара нога вывернулась и с хрустом сломалась. Еще один противник был повержен.

— Я тебе покажу, как трусливо убивать гномов! — Ослепленный яростью Боиндил быстрыми движениями рубил врага топорами.

Тунгдил видел, что наемники пытались парировать удары, но отчаянье на их лицах красноречиво говорило, что исход битвы ясен. Страх — предвестник поражения. Так и случилось.

Боиндил бешено вращал топорами, его враг никак не мог понять, с какой стороны произойдет атака. Запаниковав, наемник развернулся, пытаясь добежать до лошади. Бегал он, конечно, быстрее гнома, но молот Боендала все же его опередил.

С глухим хрустом молот ударил человека в спину в тот самый момент, когда он пытался вскочить в седло. Тупой край оружия сломал ему ребра. Бешеному этого было достаточно, чтобы сравнять шансы.

— Слишком уж ты высокий, долговязый, — выдохнул он, перерубая человеку сухожилие.

Охотник за головами упал, и Боиндил добил его двумя ударами топоров.

Четвертый наемник попытался спрятаться за копной сена, но Боиндил его настиг.

— Так, теперь ты! — В его глазах горело безумие, а по кольчуге стекала кровь убитых противников. — В какого бога ты веруешь? Паландиэль? Самузин?

Отбросив оружие, охотник за головами поднял руки.

— Я сдаюсь, — поспешно прокричал он.

Гном усмехнулся.

— Мне на это наплевать, — прорычал он, всадив безоружному оба топора в живот.

Наемник со стоном рухнул. Он умер быстро, но, судя по его стонам, мучительно.