Нудин открыл глаза, и следующий крошечный осколок малахита, пролетев через зал, впился в тело Ранти. Осколки отделялись от камня все быстрее. Прежде чем половина учеников стали жертвами странного нападения, остальные заметили: что-то происходит. Они стали кричать Нудину, что он должен что-то предпринять.

— Оставайтесь на месте! Или вы хотите все испортить? — Он по-прежнему стоял с закрытыми глазами.

Те, кто еще не был ранен, не стали обращать внимания на слова мага. Они попытались покинуть круг прежде, чем их постигнет участь товарищей, но им это не удалось. С ужасом они обнаружили, что не могут оторвать ладонь от руки соседа, и уже в следующее мгновение осколки поразили и их.

Из малахита ударили темно-зеленые лучи. Они коснулись тел учеников, скользнув по ранам, оставленным осколками.

Нудин поднял веки, и в его глазах блеснуло безумие. Распахнув мантию, он прокричал второе слово.

Осколок камня длиной с палец, вспыхнув, вонзился в его тело. К осколку протянулся зеленый луч, становившийся все больше. Луч пульсировал и подрагивал, в то время как зеленые нити силы, соединявшие учеников с малахитом, становились все тоньше. Вскоре они погасли.

— Свершилось! — С уст Нудина сорвался нечеловеческий возглас, а затем маг зашелся жутким хохотом. — Наконец-то все свершилось! Наконец-то можно прекратить весь этот маскарад и стать самим собой, Нод'онном Двуликим.

Ученики попадали на пол. Йолосин и Рантя, как и все остальные, не могли говорить: камень лишил их тела не только магии, но и силы.

Те из учеников, кто был послабее, погибли первыми. Их сердца прекратили биться, а дыхание замерло.

Йолосин и Рантя вместе с немногими оставшимися в живых сумели собрать остатки сил и поползли к выходу, пытаясь сбежать от Нудина.

Маг протянул тонкие пальцы к осколку в груди. Вытащив кроваво-красный камень, он с удовлетворением оглядел его и вновь вставил в свое тело.

Он подошел к малахитовому диску.

— Ты выполнил свою службу. Хватит! — Маг коснулся парящего камня ониксом посоха, и тот, упав, разлетелся вдребезги.

«Не задерживайся, пора плести следующее заклинание».

Подняв мешок с артефактами, Нод'онн направился к выходу. Подойдя к выжившим ученикам, он вогнал каждому из них в спину острие посоха. Кленовое дерево окрасилось кровью.

На пороге он еще раз оглянулся, обведя взглядом зал, в котором запах разложения вскоре станет еще сильнее. Его это не беспокоило. У него не было больше причин входить в зал Совета, ведь его план был почти выполнен.

И тут он заметил Йолосина и Рантю. Одним сильным ударом он раскроил юноше череп, а свою ученицу перебросил через порог обратно в зал.

Перевернувшись на спину, Рантя в слезах попыталась произнести заклинание самоисцеления, но ей это не удалось.

Присев перед девушкой на корточки, Нод'онн нежно погладил ее по длинным каштановым волосам. Он хорошо знал ее и считал одной из своих лучших учениц. Возможно, когда-то она могла бы стать его наследницей в Лиос-Нудине, но она никогда не согласилась бы на его план.

— Ты не сможешь колдовать, потому что в твоем теле осколок камня, осушивший твои запасы магии, — объяснил он. — Ты умрешь вместе с остальными, Рантя.

Темные глаза девушки с презрением взглянули на мага, которому она доверяла и которого знала много лет.

Вид умирающей наполнил душу мага печалью.

— Мне жаль, что пришлось забрать столько жизней, чтобы получить силу, — сказал он. — Но ты никогда не согласились бы на мое предложение, точно так же, как Сабора, Тургур, Лот-Ионан, Андокай и Майра. У меня был лишь один выход, и это решение далось мне нелегко. Сама судьба захотела, чтобы я действовал именно так. Я должен спасти Потаенную Страну от ужасной участи, — мягко сказал он, видя вопрос в ее глаза.

— Не может быть ничего худшего, чем ужас севера, — возразила она. — Ты предатель! Боги покарают тебя!

— Возможно, — задумчиво ответил Нудин. — Возможно. Я готов принять на себя гнев богов, если я сумею спасти людей. — Он встал, и по его знаку огромные створы дверей захлопнулись. — А это возможно лишь при помощи нескольких избранных и Мертвых Земель.

— Ты безумен, — прошептала Рантя, и ее взор помутнел. — Ты… Ее тело обмякло, и голова откинулась назад.

— Нет, — подавленно ответил Нод'онн. — Никто меня не понимает. Но меня предупреждали об этом…

Развернувшись на каблуках, он поспешно зашагал по дворцу, направляясь в подвал, а лучшие маги Потаенной Страны обрели последний покой в зале Совета.

Двуликий спустился по ступенькам в ту зону, где поток магии, пронизывавший всю его страну, ощущался сильнее всего. Лиос-Нудин находился в самом центре магической энергии, и отсюда нити силы тянулись в пять других волшебных королевств. Но так будет продолжаться недолго.

Он, конечно, победил магов и их лучших учеников, но нужно было позаботиться и о тех, кто находился на самых низких уровнях мастерства. Нод'онн не мог остановить магический поток, но у него была другая цель, добившись которой он сумеет лишить всех той силы, которой они обладали.

«Но сперва нужно заняться кое-чем не менее важным». Сняв зеленую тесемку, он открыл сумку с артефактами и перевернул ее, вытряхивая вещицы на пол.

Разбились, упав на мраморный пол, песочные часы. За ними из сумки выпали два амулета и свиток.

Нод'онн в ярости уставился на эти предметы. «Это не те артефакты! — Маг разметал острием волшебного посоха просыпавшийся песок. — Проклятье!»

Он заставил себя успокоиться. Можно было отправить в штольни Лот-Ионана орков, чтобы те забрали там его вещи.

Сосредоточившись, маг мысленно нащупал поток магии и, почувствовав свою связь с полем, произнес заклинание, которому его научили Мертвые Земли. Так он отдал похищенную силу учеников.

Потаенная Страна, Ионандар,

конец лета 6234 солнечного цикла

Трое гномов купили пони, чтобы двигаться быстрее, и спешивались лишь тогда, когда все тело уже ломило от езды верхом. Тогда они шли пешком, ведя животное под уздцы.

Близнецы научили Тунгдила гномьим песням, распространенным во всех племенах. Эти песни были последним связующим звеном, объединявшим детей бога-кузнеца Враккаса.

Мелодии были простыми, а слова навевали меланхолию. Должно быть, все дело было в том, что его народ жил в вечной полутьме. Веселье проскальзывало, лишь когда речь шла о золоте и сокровищах, как в песнях «Золото мерцает в глубине» и «Огонь бриллиантов, холодный и светлый». Застольную «Много кружек, много дружек» они выучили после того, как Боиндил купил небольшой бочонок пива.

На следующее утро Тунгдил мечтал, чтобы у него не было головы.