– Шерман! Шерман, очнись!

Моран мягко тряс его за плечо. Голос друга звучал глухо, словно в уши набили вату, и еще зверски болела голова. Над левой бровью боль была наиболее сильна, кажется, туда ему что-то прилетело. Он потянулся рукой, чтоб проверить, что там у него, и с удивлением обнаружил, что руки крепко связаны в запястьях. Тем не менее, дотянувшись до лба, он обнаружил шишку не детских размеров и глубокую рваную рану со следами запекшийся крови. Да, здорово его шибануло.

– Шерман! Шер, ты как? – не унимался Моран. – Скажи что-нибудь.

Шер открыл глаза, чтобы посмотреть на друга, но кроме кромешной темноты ничего не увидел.

– Мне кажется, я ослеп, – тихо выдавил он из себя.

Моран испустил вздох облегчения.

– Уф, живой. Ну и перепугал ты меня. Ты не ослеп, просто здесь темно, как в желудке у дьявола.

– Где это «здесь»? – мысли Шермана все еще путались.

– Судя по всему, мы все же попали в «Ковчег», – хмыкнул Моран. – Правда, не своим ходом.

При упоминании «Ковчега» сознание стало проясняться, и он вспомнил бой с мертвяком на подходах к убежищу, колдовство Винсента и странную темную пелену, обрушившуюся на них. В том числе вспомнил и как замер мир, когда это случилось, но осмыслить свои ощущения решил позже. Сейчас его больше волновало другое.

– Где Винс и Тамира?

– Не знаю, – ответил Моран. – Когда я очнулся, рядом был только ты. Никак не могу вспомнить, чем и когда меня вырубили.

– Темной волшбой, – сказал Шерман и попытался приподняться, но голова отозвалась просто адской болью, и он оставил эту попытку. – Нас попросту отвлекли этими ходячими трупами, а потом прихлопнули как мух.

– Откуда ты это знаешь? – удивленно спросил Моран.

– Видел, – просто ответил Шерман.

– И когда это ты успел? По мне так все произошло мгновенно, так что я и глазом моргнуть не успел, – признался Моран.

– Я и сам не вполне понимаю, как это произошло, – честно ответил Шер. – Но только там наверху случилось что-то весьма странное. Хотя мне это и не помогло.

Он вновь потрогал шишку на лбу.

– Ну и что мы теперь будем делать? – Голос Морана звучал немного подавленно. – Надо как-то выбираться из этого проклятого места.

– Как? – переспросил Шерман. – Ходить сквозь стены я еще не научился.

Они замолчали. Каждый думал о том положении, в котором они оказались, и пытался найти достойный выход, да только в голову ничего не шло, особенно Шерману по причине жуткой головной боли. Все, чего ему сейчас хотелось, это закрыть глаза и так и лежать, предоставив событиям развиваться своим чередом. Но Моран был более настойчив.

– Я вот тут подумал, что раз нас оставили в живых, значит, мы им для чего-то нужны, – высказался он. – Рано или поздно сюда кто-нибудь придет, и мы этим можем попытаться воспользоваться. Неожиданность – вот наш шанс. Я не думаю, что захватившие нас будут ожидать какого-то сопротивления, а мы можем устроить им хороший сюрприз, а, Шер?

– Мысль хорошая, после этого нас точно прибьют и сделают таких же мертвяков, что мы видели совсем недавно.

– Так ты что предлагаешь, просто сидеть и ничего не делать?

– Пока да. Надо подождать первого шага от них, а потом уже делать выводы. Геройски погибнуть мы успеем в любой момент. Пойми, Моран, прежде чем предпринимать какие-то действия, надо хоть немного осмотреться на месте, иначе…

Что бы произошло иначе, Моран так и не узнал, так как раздался звук открываемого замка. Шерман тут же умолк. Они, не сговариваясь, повернули головы на этот звук, ожидая увидеть все, что угодно, хоть самого черта на пороге их камеры.

Дверь отворилась без скрипа, и в их маленькую комнату проник луч света. Он исходил от фонаря, что держал в руках вошедший, за его спиной смутно виднелась вторая фигура. Человек, а это был именно человек, а не какой-нибудь монстр, чего вполне можно было ожидать после встречи с мертвяками, шагнул внутрь их маленькой камеры. Второй сопровождающий остался за дверью.

Вошедший был одет в темно-синий комбинезон, и помимо фонаря держал в руках ружье, заряженное стальной стрелой. Шерман знал подобные системы, они применялись для подводной охоты и с нескольких метров запросто прошибали двухдюймовую доску. Свет, бьющий из коридора и фонаря, что сжимал в руках вошедший, разлился по их маленькой комнате, и Шерман рассмотрел два пластиковых лежака, наглухо прикрепленных к полу, глухие стены без окон, лампу дневного освещения на потолке, сейчас естественно не работающие, и в углу умывальник с белым санфаянсовым другом для отправления естественных нужд. Вот и вся обстановка.

Вошедший человек поводил в воздухе фонарем и внимательно осмотрел сначала Морана, затем Шермана. Его одутловатое бледное лицо с темными запавшими глазами, кроме брезгливости, не вызывало никаких чувств, хотя почему возникло такое ощущение, тяжело было сказать. Чем-то он напомнил Шерману мокриц, таких же белесых и противных.

Между тем пришелец, видимо, окончательно определившись, ткнул ружьем в сторону Шера.

– Ты. – Голос под стать внешности, пустой и невыразительный. – Пойдешь с нами. Мастер хочет на тебя посмотреть.

Шерман позволил себе маленькую наглость.

– Кто такой этот Мастер и какого черта ему от меня надо? – Несмотря на сильную головную боль, он сел на лежаке. – И где мои друзья? Девушка и парень.

Вместо ответа вошедший коротко дернул оружием, что держал в руках. Удар тяжелого приклада пришелся точно в челюсть, в голове опять зазвенело, и Шер чуть не потерял сознание. Дернувшемуся на помощь Морану пришлось гораздо хуже. Второй человек, стоящий за дверями, без колебаний разрядил свое оружие, и если бы не природная ловкость друга, дело могло закончиться весьма плачевно. Но и так выпущенная стрела все же сделала свое дело, вырвав изрядный кусок мяса из ноги Морана. Тот, ругнувшись, упал на пол.

– Меньше разговоров. – Бледнолицый тюремщик направил дуло своего ружья в глаз Шерману. – Сказано идти, значит, иди.

Осознав, что спорить бесполезно, Шерман с трудом поднялся на ноги. В голове звенело и слегка подташнивало, не иначе заработал сотрясение, понял он. Но спорить уже не хотел и не столько боялся за себя, сколько за импульсивного Друга. Шерман взглянул на него и одними глазами спросил: «Как ты?» Тот уже отполз к стене и, немного морщась, зажимал рану на ноге. Перехватив взгляд друга, коротко кивнул, дескать, в порядке, переживу как-нибудь.

В спину бесцеремонно толкнули.

– Пошевеливайся, нечего здесь топтаться.

Шерман еще раз оглянулся на приятеля и в знак солидарности сжал кулак. Мы еще покажем этим ублюдкам, дай только срок, после чего, понукаемый конвоиром, шагнул за порог. Дверь так же неслышно закрылась, и Моран остался один на один со своей раной и целым ворохом проблем.