— Сарп… — позвала снова, оглянувшись по сторонам.

Треск пламени становился тише. Огонь постепенно впитывался в раскалённые стены аванпоста, позволяя различать ярко-алое мерцание прожилок в особом камне — теперь драконье пламя будет жить в нём. А всё то, что было создано из дерева или иных материалов, превратилось в пепел. Ни единой живой души, кроме меня и дракона, не осталось.

— Сарп… — позвала в который раз.

И снова никакой реакции. Со мной по-прежнему оставалась лишь глухая нарастающая боль в сердце. Наверное, именно она заставляла беззвучно лить слёзы, пока я всё острее и отчётливее осознавала собственную беспомощность.

Не смогу помочь ему.

Мне даже треклятое восстанавливающее зелье сотворить не из чего!

Отчаяние…

Беспросветное!

Такое бывает, когда теряешь кого-то очень-очень важного.

И пусть мне самой ещё не до конца было понятно, каким странным стечением обстоятельств я вдруг почувствовала нечто подобное по отношению к князю Эррана… Больно. До такой степени, что хочется не просто рыдать, буквально выть от бессилия, выплёскивая наружу всё то, что сейчас столь безжалостно и неумолимо раздирало изнутри.

А ещё никак не покидало стойкое ощущение собственной вины.

Я виновата!

Сколько лет простоял этот аванпост? До меня. Но именно в эту ночь, тогда, когда все воины были вынуждены сменить привычный уклад собственной жизни, аванпост пал. Если бы не я, не проведённый со мною обряд, не мой побег, приведший ко всему этому… Быть может, они бы выжили. Хоть кто-то из них. Были бы более подготовлены. Дали бы достойный отпор.

Очередная слеза, ко всему прочему, скатилась с моих ресниц, упав мужчине на лицо. Почувствовала себя ещё более виноватой. Вот и принялась осторожно стирать солёную влагу с чужих губ кончиками двух пальцев. Правда, в этом я тоже особой успешностью не отличилась. Стоило дотронуться до холодной кожи, как вздрогнула от неожиданности, потому что запястье оказалось перехвачено, рука отведена в сторону, а на меня уже вполне закономерно уставился мрачный сумрачный взор.

— Что ты делаешь? — всё также мрачно проговорил Сарп Эрран Сагитари.

Поначалу растерялась. Затем смутилась. После… все былые эмоции смело в одночасье! Включая безмерную скорбь и прочую ерунду, включающую в себя чувство вины, а также собственной причастности к произошедшему. Просто потому, что я жутко разозлилась! И дальше была уже не совсем я. В том смысле, что далеко не смиренная и покорная младшая княжна Ордмера.

— А что, не видно? — поинтересовалась встречно и попыталась конечность свою обратно в личное распоряжение забрать, да только не вышло. — Как и положено любой новоиспечённой княжне, накануне вышедшей замуж, страдаю по утрате своего супруга и будущей вдовьей участи!

Не то чтоб, вдовья участь казалась мне такой уж и незавидной. Конкретно в настоящий момент я очень даже непрочь её встретить! Я тут, понимаешь ли, всю себя извела, а он, оказывается, живее всех живых! А ещё обещание своё ко мне вернуться не выполнил. Вот как ему после этого верить?!

— И вообще, если вы тут больше не умираете, то отпустите меня! — возмутилась следом. — Пойду, найду себе занятие поинтереснее!

Всё ещё не высохшие слёзы я безжалостно смахнула свободной рукой. Второй же — дёрнула заново, ничего особо не изменив. А этот, который мой новоиспечённый супруг и мой князь, он почему-то улыбался. Странно-снисходительно и, чего уж там, лично для меня — глубоко обидно! Как минимум потому, что, очевидно, совершенно не считал произошедшее чем-то жутким и ненормальным, да и вообще, судя по всему, чувствовал себя превосходно. Даже уселся с лёгкостью, всё ещё мучая меня пристальным вниманием своего пронзительного взгляда, под которым зародившаяся во мне злость куда-то самым подлым образом испарялась. И так неуютно сразу становилось. Просто потому, что и сама не понимала, что именно испытываю.

Впрочем, вскоре всё былое вот уже в который раз перестало иметь хоть какое-то значение, затмеваемое тихим и вкрадчивым:

— Для чего ты приготовила тот яд, моя княжна?

К чему ему спрашивать об этом именно сейчас, честно говоря, я совершенно не понимала. Можно подумать, других, более насущных тем не оставалось. Это посреди-то случившегося пепелища!

— Эмм… — так сразу не нашлась, как бы поубедительнее соврать, помедлила немного, а после решила быть честной: — Явно не для вас!

Честной я решила быть в удобном мне эквиваленте, да.

Сарп Эрран Сагитари гневно прищурился. Склонился ближе, бесцеремонно подтягивая к себе и меня саму, позволяя ощущать его дыхание. Последнее, к слову, меня немного порадовало — сама мысль о том, что он всё же дышит. Однако радовалась я недолго. Последующее за этим радовать быстренько перестало.

— И для кого же тогда предназначался яд, если не для меня? — вернул себе былую мрачность мужчина.

У меня аж глаза сами собой округлились от удивления.

Это что же получается?!

Он решил, что яд я по его душу приготовила?!

То-то так взбесился тогда.

— Вы же это не серьёзно? — озвучила уже вслух.

Судя по тому, что мрачности в эрранском князе совсем не убавилось — наоборот только, ответ ожидался вполне однозначным.

— Да на вас ни одна отрава не срабатывает! Вы сами мне это говорили! Зачем мне готовить яд для того, кто сам по себе — ходячее противоядие?!

Мрачность в эрранском князе превратилась в запредельную.

— Может быть потому, что не срабатывают — да. Но не та, которую приготовила ты, — пугающе тихо и невообразимо спокойно, вопреки всему, поинтересовался он встречно.

А я…

А что я?!

Это у него тут безумные теории в голове крутятся.

Я тут вообще не причём!

То и вложила в ответный взгляд, благоразумно промолчав.

Жаль, закрытию пренеприятному разговору это нисколько не помогло.

— Не веришь, значит? — усмехнулся холодно.

Поднялся на ноги, потянув за собой и меня. Замер на пару мгновений, словно прислушивался к окружающему. Из окружающего по-прежнему были лишь напитанные драконьим пламени стены аванпоста и местами всё ещё горящий огонь на самых окраинах ограждённой территории. Ещё пара мгновений: меня потащили вглубь сожжённых построек. И уже потом продолжили прежнюю беседу в допросной форме.

— На фурий ни один яд тоже не действует. Но ты одну из них всё же отравила, — показательная пауза, а затем услужливо-любезное: — Поверь, все возможные варианты, в том числе и использованный тобой, на основе бузинного эфира, мы давно перепробовали. Дело не в составе яда. В том, кто его готовил. В тебе.

Прозвучало… Обвинительно!

— Я не специалист по ядам, — отозвалась угрюмо. — Вообще впервые готовила нечто подобное.