– Теперь представляешь, сколько я тебе с-с-сэкономил? Я тебе говорю – это моя тема! Хорошо, шо ты мене сразу позвонил! Без меня п-пораздаёшь все деньги и голый останешься!

– Григорий Николаевич, сколько я вам должен? – серьёзным голосом спросил молодой человек.

– Давай так! Я всё решу до конца, а потом посчитаем, прикинем, короче обижать не стану.

– Договорились…

– О! Друзья, у меня встреча, н-надо уходить, – Самосвалов заметил сидящего через столик Косовского. – Да! Шось я гроши оставил, в машине, наверное! Витя, рассчитаешься? Потом с меня высчитаешь.

– Да какие проблемы, Григорий Николаевич! Не будем так мелочиться!

Молодой человек наконец-то прикурил сигарету.

– Ну вот и отлично. До свидания.

Через мгновение Гриша важно восседал уже возле Ростислава.

– А вы всё в своём репертуаре, Григорий Николаевич, – Косовскому очень захотелось подтрунить Гришу за бесконечные мелкие аферы, создающие партнеру дурную славу, – мажориков разводите. Вернее, правильней будет сказать – водите несчастных, юных буржуа по коридорам бюрократизма! Вы мне очень напоминаете Ивана Сусанина, только вот у вас цели менее благородные, слишком меркантильные.

– Шо я могу сделать? Попросили п-помочь. Я же не могу отказать! Не бесплатно, конечно, но п-помочь должен…

– Конечно! Оставишь парня в одних трусах, так он ещё и радоваться будет!

– Ладно! То всё ерунда, – Грише удалось перевести разговор в другое русло, – я сегодня одного бывшего сослуживца встретил в экологии, кстати, был там по делам именно этого мажора, так он мне по секрету рассказал про конфликт между их шефом и Сашей Радужным.

– Интересно…

– Он не может узаконить свой кабак. Они работают полулегально! Кажется, это то, шо нам нужно.

– Давай выкладывай подробно…

Довольно противоречивые эмоции появлялись у любого человека, знакомившегося с хозяином ресторана «Любава». Дело в том, что имя и фамилия так же подходили Саше Радужному, как фотографии прославленного шахтера, вышедшего из шахты в каске, перепачканного углем и с отбойным молотком на плече подписи «Изя Соломонович Штольцман»! Его внешность – это готовая копия для карикатур на пожилых мужчин ближнего востока, измученных солнцем и жарой. На вид 50−60 лет, среднего роста, узкие щелочки вместо глаз, огромный орлиный нос и толстые губы, словно два слизняка необычного коричневого цвета. Волосяной покров на голове практически отсутствовал, не считая коротких кучеряшек на затылке и висках. В выражении его лица что-то было крысиное и отталкивающее. Но самая удивительная деталь его внешности – это старый сине-серый плащ, который Саша одевал всегда, невзирая на погоду. За умение сохранять один и тот же имидж на протяжении лет двадцати пяти Саше дали прозвище Вечный Жид. Называли его так еще с тех времен, когда бедный еврей Радужный, работая на заводе инженером, организовал оригинальный бизнес по предоставлению необычных услуг соплеменникам, выезжающим за границу. Суть услуги заключалась в оказании помощи по уходу за могилами умерших родственников отъезжающих. Обычно Саша приходил с грустным видом к потенциальным эмигрантам, уже «сидящим на чемоданах», и часами рассказывал им о долге перед усопшими близкими.

– Не, это, конечно, не мое дело, решать вам. Вам жить, – уже долго уговаривал Саша семью, перебирающуюся в Израиль, – но я считаю, шо два раза в год там надо появиться. Выкосить бурьян, убрать мусор, то, сё. А в следующем году ну хоть какой-то косметический ремонт надгробия надо сделать. Не, можно и не делать, если вам все равно, пусть все рушится к чертовой матери. Но тогда шо скажут про вас, а как ваши дети и внуки после такого отнесутся к вам? Вы об этом подумайте. А я согласен взвалить на себя эту ношу и, прошу заметить, практически совершенно даром. Даже денег сейчас не прошу, потом пришлете, когда уже там обустроитесь, а я вам вышлю фото, где будет видно проделанную работу.

И выезжающие навсегда соглашались. Затея имела колоссальный коммерческий успех, Саше пришлось даже бросить завод и карьеру инженера. А уже через несколько лет бывшие соотечественники Радужного предложили ему возглавить благотворительный фонд «Сочувствие», занимающийся опекой тех, кто не сумел или не захотел покинуть свой дом в поисках лучшей жизни. Попросту говоря, людей преклонного возраста, чьи дети перебрались на землю обетованную и пытаются теперь оттуда исполнить свой сыновий долг. С неимоверным энтузиазмом Радужный взялся за сложное дело формирования и распределения продовольственных пайков. После такого поворота в карьере Саши в городе появился неизвестно кем придуманный слоган «Саша Радужный – опекун живых и мертвых». Теперь он стал уважаемым человеком – председатель фонда, офис, штат подчиненных и, самое главное, огромная популярность среди бабушек и дедушек. А, как считают социологи, именно пенсионеры – самая активная часть электората. И это обстоятельство спровоцировало в Сашином мозгу мысль об участии в предвыборной кампании: «На мэра, пожалуй, не хватит голосов, а вот на депутата городского совета… Здесь можно попробовать». Офис фонда стал одновременно и штабом предвыборной кампании кандидата Радужного. Получая бесплатные сахар или гречку, пенсионеры выслушивали агитационные рассказы о неимоверном трудолюбии кандидата, о трудностях, с которыми ему и возглавляемому им фонду приходится сталкиваться каждый день, преодолевая бюрократические препоны чиновников. Самого же себя Саша Радужный в выступлениях позиционировал как бескорыстного филантропа, идущего во власть, преследуя исключительно благородные цели:

– Вы все прекрасно знаете, шо мне лично ничего не надо. Мне и так хорошо, Слава богу! Но есть вопросы! Почему помещение для фонда нам выделили на окраине города? Почему не в центре? Ведь старикам туда удобней будет ездить. А почему такое маленькое? Нам надо раз в пять больше. И, главное, почему в местном бюджете нет статьи о финансировании нашего фонда? Почему городские власти остаются безучастными к судьбам тысяч жителей нашего города? Нет! Сейчас они меня не слышат, но пусть попробуют не услышать, когда я стану депутатом! Шутка ли сказать – посланЕц народа! – слово посланец он произнес с ударением на букву е и многозначительно поднял указательный палец вверх. – Вот тогда пускай мене ответят!

Бабушки на выборах не подвели. Радужный стал депутатом городского совета, где сразу с головой ушел в работу и вскоре возглавил комиссию по земельным вопросам. Место, как утверждают другие народные избранники, прибыльное, хоть и хлопотное. Благотворительным фондом и любимыми бабушками теперь занимались заместители, самого же Сашу стало заботить исключительно собственное благосостояние. Не прошло и года, как в собственности у Саши оказалось здание столовой обанкротившейся обувной фабрики, где новый хозяин решил сделать маленький уютный ресторанчик.

– Ой! Таки это одна головная боль! – жаловался новоиспеченный ресторатор всем знакомым при встрече. – Эти повара воруют, эти официанты бестолковые, они даже сдачу посчитать не могут! Не хватает никаких нервов! Я не рад, шо вляпался в это дело! Но ресторан сильно хотела Софочка – моя жена! Я сказал: «На, бери, занимайся, я не хочу даже про это слышать!..» Я вам скажу – это одни растраты, одни только заботы, один только геморрой от этого кабака!