Но он не сомневается, что это было последнее слово Джонни.

«Мы литские шизовые па-ца-ны…»

Толчок турбулентности. Мелани распахивает глаза и сжимает его руку, а самолет слегка дребезжит, пока не переходит в более спокойные воздушные слои.

Теперь Фрэнк Бегби сидит довольный и ждет восхода солнца, а «Китайская демократия» (он не помнит, когда ее включил) снова плавно сменяется Малером.

Подходит стюардесса и предлагает напитки на выбор.

– Мне просто воду, спасибо, – говорит он.

Затем смотрит на Мелани, пробудившуюся от дремы, и целует ее в щеку.

– Как хорошо с тобой. Знаешь, о чем я сейчас мечтаю?

– О чем?

– О том, как ты, я и девочки пойдем бродить по пляжу. Надо отвезти их прямо к Деверё-Слу – там стока океанской фауны и стока пород птиц. Скоро эти крачки гнездиться начнут.

– А я мечтаю снова потанцевать сальсу, – улыбается Мелани, загадочно понижая голос.

Лицо Франко расплывается в улыбке. Уступая позыву в мочевом пузыре, он встает и направляется в носовую часть самолета. Задержавшись у бортовой кухни, он кивает женщине средних лет, которая освобождает тесную кабинку уборной. Женщина отворачивается, делая вид, будто ничего не заметила. Пошатываясь, Фрэнк Бегби мочится и размышляет над правилами этикета для общих туалетов в небесном пространстве. Зря он обратил внимание на женщину, надо было избавить ее от явного смущения? Жизнь в тюрьме не учит, как вести себя за ее пределами. Надо обсудить это с Мелани.

Удаляясь от Эдинбурга и всего связанного с ним негатива, он будто вырвался на волю. В его жизни больше никогда не будет этого бреда. Что касается выставки, наверное, он все-таки съездит, но только на открытие, повидается с Джоном и, возможно, с Элспет и ее семьей, а потом поскорее съебет к едрене фене. Он стряхивает, застегивается, моет руки и рассматривает красное винное пятно на футболке. По очертаниям напоминает Ирландию. Он прикидывает, можно ли его вывести, но тут простой водой не отделаешься, и он чувствует, что любые старания будут бесполезны. К тому же сейчас оно даже поднимает настроение.

На выходе он первым делом видит мужика, пролившего вино, и тот таращится на него в страхе. Однако Фрэнсис Бегби задерживает взгляд не на нем, а на его соседе слева, которого мгновенно узнает, несмотря на очки и поредевшие волосы. Похоже, старый фортовский приятель старится красиво: на нем голубая рубашка с расстегнутым воротом и темно-синие брюки, и он читает журнал «Диджей». Фрэнк Бегби нависает над нервным пьяным летуном, а затем перевешивается через него. Его сосед, ощутив чье-то присутствие, опускает журнал и поднимает голову. И в шоке расширяет глаза: перед ним стоит дислексик, за которого он много лет назад понес наказание в знак подростковой дружбы и солидарности. Фрэнк Бегби дышит медленно и ровно – вдох через нос, выдох через рот – и говорит с улыбкой:

– Здоров, старина. Скока лет, скока зим.

Благодарю Элизабет Куинн, Робина Робертсона, Кэтрин Фрай, Тома Маллена, Тревора Энглсона, Тиффани Уорд, Алекса Мебеда, Джона Ходжа, Дэнни Бойла, Эндрю Макдональда, Роберта Карлайла, Гранта Флеминга, а также Сели и Кассандру из кофейни «Королева двух сердец» в Чикаго, Иллинойс.