Тем, кто занимал бортовые каюты, велели «закрыть и запереть балконные двери, затем запереть входную дверь в свою каюту и укрыться в коридорах, [таким образом], чтобы между пиратами и пассажирами было две металлические двери»{466}. Эти меры, конечно, несколько подпортили беззаботную атмосферу и, безусловно, были «приняты из перестраховки, а не в ответ на конкретную угрозу», как выразился представитель компании{467}. Но все же лучше проявить чрезмерную осторожность и бдительность, чем полагаться на удачу.

Преследование пиратов в море

Активному преследованию пиратов в море всегда мешало численное несоответствие: слишком малое количество военных кораблей, патрулирующих слишком обширные морские пространства, изобилующие пиратами. Хотя появление судов с паровым двигателем и дало охотникам за пиратами огромное технологическое преимущество, это не решило задачу. Тот же количественный дисбаланс препятствовал осуществлению международных операций, предпринятых в целях борьбы с сомалийскими пиратами в начале XXI века, — операции ЕС «Аталанта»{468}, операции НАТО «Океанский щит»{469} и «Объединенной оперативной группы 151» (CTF 151){470}. Бóльшая часть стран, задействовавших свои военные корабли, приняла также участие в соответствующем международном регулировании и процедурах по борьбе с пиратством, таких как «Контактная группа по борьбе с пиратством у берегов Сомали» (CGPCS) и платформа «Общая осведомленность и устранение конфликтов» (SHADE){471}.

Названия звучат так, будто вдоль берегов Сомали курсировала целая армада кораблей, делая пиратство практически невозможным. В действительности, однако, все происходило по-другому. Операция «Аталанта», например, поначалу располагала лишь тремя или четырьмя военными кораблями, десятком вертолетов и двумя морскими патрульными самолетами, в операции «Океанский щит» принимало участие не более трех-пяти военных кораблей НАТО «одновременно»{472}, а CTF 151 начала свою деятельность, имея в распоряжении три военных корабля ВМС США и десяток вертолетов{473}. Поэтому, когда в ноябре 2009 года от испанского флота поступило предложение заблокировать побережье Сомали длиной в 3300 километров, чтобы решить проблему, отрезав пиратам путь к воде — проверенный временем способ, — командующий ВМС Великобритании Майк Джагер, прекрасно осведомленный о малом количестве военных кораблей, доступных для решения этой задачи, саркастически заметил, что это «то же самое, что охранять восточное побережье Америки с помощью пяти полицейских машин»{474}. Хотя блокирование целого побережья было неосуществимо, после этого выдвинули идею блокады военными кораблями наиболее известных сомалийских портов, чтобы помешать пиратским группировкам действовать оттуда. Однако вскоре стало понятно, что сомалийским пиратам не требуется сложная портовая инфраструктура для проведения своих рейдов — обладателям стеклопластиковых лодок подойдет любой участок пляжа, а те, кто действует с корабля-носителя, для пополнения запасов вполне могут воспользоваться некоторыми йеменскими гаванями. Так что и от этой урезанной меры в итоге отказались.

Вместо этого MSC — HOA организовал безопасный морской транзитный коридор, чтобы ограничить размер патрулируемой зоны, и впервые после Второй мировой войны были сформированы конвои, идущие под охраной военных кораблей. В отличие от своих предшественников, современные охотники на пиратов могли также положиться на «глаза в небе» для упрощения своей задачи: в то время как наземные морские патрульные самолеты и беспилотные летательные аппараты корабельного или наземного базирования, известные как дроны, существенно облегчили раннее обнаружение угрозы, появилось больше вооруженных корабельных вертолетов, которые можно было направить против сомалийских пиратских групп с больших военных кораблей, что в большинстве случаев также обеспечивало быстрое реагирование. Обычно вызвавшие подозрение суда останавливали и инспектировали группы по абордажу, обыску и изъятию судов, часто под прикрытием вооруженного вертолета. Если доказательства преступного умысла — оружие и боеприпасы, лестницы, «кошки» — находили, то экипаж подозрительного судна задерживали для дальнейшего расследования, а их лодку топили выстрелами{475}.

Несмотря на современное вооружение и технологии наблюдения, борьба с пиратами остается рискованным делом, требующим смелости, особенно когда речь идет о возвращении угнанных судов. Борьба с сомалийским пиратством дает несколько поучительных примеров. При освобождении танкера «Московский университет» в мае 2010 года группа российского спецназа спустилась по канату с вертолета и быстро одолела одиннадцать пиратов после непродолжительной интенсивной перестрелки, во время которой один пират был убит. Никто из десантников не пострадал, как и члены экипажа: в отличие от инцидента с Maersk Alabama, когда пиратам удалось захватить капитана судна, экипаж «Московского университета» забаррикадировался в двух цитаделях (в помещении радиолокационной станции и в машинном отделении), когда на их судно высадились пираты. Экипаж находился в безопасности, а пираты лишились возможности использовать заложников в качестве живых щитов. Еще более рискованная операция была проведена 16 сентября 2008 года французским спецназом Сommando Hubert в Аденском заливе при спасении двух членов экипажа парусной яхты SY Carré d 'As IV, которых удерживали в заложниках семеро пиратов. Для того чтобы подобраться к судну незаметно, французские десантники спустились на парашютах в море на некотором расстоянии от яхты и украдкой подплыли к ней. Как и было запланировано, пиратов застали врасплох: одного из них застрелили, остальные шесть приняли мудрое решение сдаться. Заложники не пострадали.

Подобные операции не всегда заканчиваются успехом. Девятого апреля 2009 года примерно в 20 морских милях от побережья Сомали операция по возврату захваченной пиратами яхты SY Tanit и освобождению находившихся на борту пяти заложников обернулась смертью двух пиратов и попавшего под перекрестный огонь капитана яхты, Флорана Лемасона{476}. Еще большей неудачей закончилась предпринятая 22 февраля 2011 года попытка ВМС США вернуть яхту SY Quest, которую банда из девятнадцати пиратов удерживала с 18 февраля. Все четверо заложников — граждане США — были убиты. Неизвестно, погибли они во время перестрелки пиратов с приближающейся абордажной группой ВМС США (как утверждали выжившие пираты) или их хладнокровно застрелили — возможно, это была месть за смерть троих сомалийских пиратов, убитых во время инцидента с Maersk Alabama в апреле 2009 года. Согласно отчетам ВМС США, спецназовцы начали действовать лишь после того, как услышали стрельбу на борту яхты, что указывает на вероятность версии убийства из мести{477}. В любом случае план пиратов пошел насмарку задолго до роковой перестрелки: они намеревались вместе с заложниками пересесть на корабль-носитель, стоящий неподалеку, и избавиться от яхты сразу после успешного захвата. Но корабль-носитель при виде приближающихся судов ВМС США сразу испарился, оставив девятнадцать пиратов практически без еды и питьевой воды на крошечной яхте Quest{478}.

Из-за серьезной опасности для жизни заложников некоторые контрмеры отменялись на этапе планирования. Немецкое грузовое судно MV Hansa Stavanger и его экипаж из двадцати пяти человек были захвачены сомалийскими пиратами 3 апреля 2009 года, за пять дней до драматических событий на Maersk Alabamа. Хотя морское подразделение спецотряда немецкой федеральной полиции GSG-9 экстренно прибыло на место происшествия для проведения спасательной операции, в последний момент ее