У пистолета спилен крохотный выступ с идентификационной частью, взамен торчит из щели кончик карты, недавно их называли симками, временная привязка к новому хозяину.

Королева смотрела непонимающе, а я метнулся к компьютеру, положил пистолет рядом, комп с ним сразу свяжется по беспроводной связи, а мне нужно успеть найти хакерскую прогу по смене владельца…

Пистолеты с идентификацией по задумке должны были навсегда слушаться только одного–единствен- ного хозяина, узнавая его по прикосновению к рукояти, но на любую защиту рано или поздно находятся отмычки.

Правда, в этом случае мало что дает, так как, отняв на улице у полицейского пистолет, все равно не сможешь из него тут же стрелять, нужно бежать домой, там скачать нужную прогу и как можно быстрее перепрограммировать оружие на себя, пожертвовав симкой из мобильника.

Хотя, конечно, даже в этом случае чаще всего весь труд насмарку. Об утере пистолета станет известно очень быстро, все номера на учете, как и владельцы именного оружия, сигнал о появившемся новом тут же вызовет тревогу на пульте дежурного, военизированный отряд моментально ринется на поиски.

Но час–два у меня есть, а бандиты наверняка уже отворили ворота и въезжают на участок, выходят из машины, по–хозяйски направляются к дому…

Пистолет в ладони легкий, компактный. После того как перешли на безгильзовые пули, и в обойму помещается вдвое больше, и упрощен до предела за счет отказа от экстрактора и прочих устарелостей. Пистолет с красиво вылетающими вверх или в сторону стреляными гильзами сейчас выглядел бы, как пистолет времен Пушкина, когда заряжали с дула.

Она внимательно смотрела, как я осторожно вытащил обойму.

— Сможешь?

— Только семнадцать раз, — ответил я и показал ей блестящие пули. — Вот оно, что создает убивающую молнию.

Они кивнула.

— Это хорошо. Семнадцать молний — это хорошая защита.

— Если не промахиваться, — ответил я нервно.

— Не промахивайся, — ответила она. — Ты же мужчина.

— Промахиваются даже женщины, — сообщил я, — когда не того козла выбирают. А мы так и вообще про- махуны, вон столько разводов…

— Тихо, — шепнула она. — Говоришь много. Кто–то идет!

— Кто–то, — пробормотал я. — Лучше бы кто–то… Эх, что за…

Она оглянулась на мой горестный вскрик.

— Что случилось?

— Прога, — прошептал я. — Отвязала, но ко мне привязать не может, не признает, дура, мою симку… Что же делать, что делать?

Она спросила резко:

— А что тебе мешает?

Я посмотрел на нее дикими глазами, на пистолет, снова на королеву.

— Ваше величество, вы великая женщина! В самом деле, какая мне сейчас разница?.. Лишь бы стрелял…

Профи не болтают с жертвами, стреляют сразу и уходят, не оставляя следов. А если какой–то идиот, держа профессионала на мушке, начнет задавать ему вопросы, а еще хуже — обвинять во вторжении или преступных намерениях, у профи очень весомые шансы переболтать и завладеть пистолетом.

Бандит не стрелял лишь потому, что ждал чифа, а то, что я безоружен, его бы не остановило.

Я проверил, чтоб не на предохранителе, у профи это на автомате, а новички попадаются, палец поместил на пусковую скобу, ствол надо горизонтально, а стрелять сразу, да–да, стрелять сразу…

— Нам нужно перехватить их до того, — сказал я, — как увидят труп.

— А спрятать…

— Вы все забрызгали кровью, — огрызнулся я. — И на полу целое море!.. Просто профессиональный удар! Вам бы в гольфе призы брать… Быстрее за мной, ваше величество. Вы что, прибыли сюда с обозом мебели?

Осторожно ступая, она медленно двигалась за мной.

— Поздно, — сказал я.

Она быстро взглянула на меня, самое время напомнить ей о ее нерасторопности, что теперь обойдется нам слишком дорого, но я промолчал, чуть ли не впервые в жизни проявив великодушие.

— Они у формера? — шепнула она.

— Формер в котельной, — напомнил я, — но эти гады прямо по дороге к нему. Подойти можно только через гостиную, но если они не контролируют обе двери, то я — Аня Межелайтис!

— Тогда как?

— Думаю, — сказал я сердито. — Вам хорошо, ваше величество, а у меня не инстинкты, думать надо, а это трудно, вам не понять сугубо мужских проблем…

— А что…

— Тихо, — оборвал я. — Сюда уже прет их чиф. Осторожный, сволочь!

Она умолкла на полуслове, даже не напомнила, что она королева, а я черт–те что, обязан разговаривать с придыханием и поклонами.

Я посмотрел из–за выступа стены, а в холл, а затем в гостиную вошли с парадного входа двое, уверенные и настороженные. Одного узнал сразу, Выдиратель, тот бычара, что вел со мной переговоры, а с ним мужчина с лысым черепом, любой мгновенно признает чифа: уверенность от него идет волнами и пригибает даже мебель.

Быстро осмотрелись, Выдиратель сказал услужливо:

— Сейчас он их приведет…

Я чувствовал страх и отчаяние, у них каждый шаг выверен, ни единой ошибочки, а королева шепнула у меня над ухом:

— Стой здесь, я пойду одна…

Я охнул:

— Что? Ни в коем…

Она покачала головой и, не отвечая, пошла прямо через короткий коридор и вошла в ту комнату, блистающая и с чарующей улыбкой на устах.

— Что вас так интересует? — спросила она с изумлением. — Эти камешки на моем платье?.. В них какая–то особая магия? Почему они вам так нужны?

Они застыли перед нею с пистолетами, направленными ей в живот. Чиф проговорил напряженным голосом:

— Вы что, хотите поторговаться?.. Ваше платье стоит не просто состояние… за эти камни можно купить эскадру… Но, как я понимаю, это не все? Где еще?

Она улыбнулась шире, медленно обошла их, заставляя тем самым поворачиваться к ней лицом, так что оказались спинами к двери, протянула руку к полке с книгами.

— Вот здесь…

Выдиратель сказал резко:

— Не двигайся!.. Я сам достану.

Чиф сказал с одобрением:

— Молодец. А то вдруг у нее там пистолет…

Выдиратель отодвинул королеву, сам протянул руку

и начал шарить за книгами, а чиф убрал пистолет и, вытащив нож, прижал лезвие к боку королевы.

— Эти мы и так заберем, — сообщил он, — но это не главное. Ты, красотка, скажешь нам, откуда у тебя такие алмазы. Если начнешь упираться, сперва всю изрежу, выколю глаза…

Выдиратель сказал, не оборачиваясь:

— Да что там Вакул возится?