– Я должен увидеться с Зандером,– беззаботно отозвался Алекс,– он был моим лучшим другом в прошлой жизни. И я его не предавал. Его невеста решила остаться в мире Гора не из-за меня. Идём вниз, ты вся дрожишь.

Алекс подобрал с земли оброненную Эйвис куртку и помог ей одеться. Потом он снял свою куртку и заботливо укутал в неё дрожащую девушку.

– Ты назовёшь мне своё имя? – спросил он. – Хотя это неважно, я могу звать тебя просто любимая. Не возражаешь?

– Я Эйвис,– девушка закусила губу, чтобы не расплакаться. – Алекс, не ходи к нему, пожалуйста. Я и Зандер, мы вместе… были,– добавила она тихо.

Алекс застыл на месте, словно сам оказался пленником ледяной пещеры. С секунду он молча смотрел в глаза Эйвис, а потом виновато улыбнулся.

– Если ты скажешь, я уйду,– твёрдо произнёс он,– только поговорю с Зандером. Я ничего ему не скажу, не бойся.

Эйвис всё-таки не удержалась, её глаза наполнились слезами. Два блестящих ручейка заструились по её щекам.

– Я не хочу, чтобы ты уходил,– прошептала она. – Не уйдёшь?

Алекс приподнял плачущую девушку и губами собрал солёную влагу с её щёк.

– Никогда,– ответил он с улыбкой, от которой Эйвис захотелось подпрыгнуть и взлететь высоко в небо, прочь из этого мрачного ущелья.

Они спускались со склона горы, взявшись за руки, словно первоклашки на первой школьной линейке. Зандер наблюдал за этой идиллией, стоя на крыльце дома, и его лицо с каждой минутой становилось всё мрачней. Когда влюблённая парочка подошла к дому достаточно близко, и Эйвис встретилась глазами со своим любовником, её лицо побледнело до синевы, но глаз она не отвела.

– Эв, ты не оставишь нас одних,– не то попросил, не о приказал Зандер, потом не дожидаясь ответа развернулся и зашёл в дом.

Эйвис и Алекс переглянулись. В глазах девушки был неподдельный испуг. Нет, она боялась не за себя, а за парня, которого знать не знала всего час назад.

– Мы быстро,– Алекс ободряюще улыбнулся и обнял перепуганную девушку, ты даже соскучиться не успеешь. Только в пещеру не залезай. Обещаешь?

Эйвис уныло кивнула и отвернулась, чтобы не видеть, как тот бодро взбегает по ступенькам крыльца. Сердце её рвалось вслед за этим незнакомым, но в одно мгновение ставшим таким родным парнем. Вот только делать этого было никак нельзя. Мужчинам нужно было поговорить наедине. И чем закончится этот разговор, не знал никто. Не то чтобы Зандер когда-то демонстрировал ей какую-то особую жестокость. Да, случалось, он убивал, причём расчётливо и хладнокровно и никогда не рефлексировал на эту тему. Но убивал врагов. У неё самой ведь тоже рука не дрогнет расправиться с каким-нибудь бандитом, если он станет угрозой.

Дело было не в жестокости, разве можно назвать жестоким камнепад, несущийся на тебя с горы? Такова уж природа камнепада – разрушать. Было в этом спокойном и насмешливом венне что-то жуткое и от того ещё более притягательное. Даже не эти его способности по вызову духов. Зандер был просто воплощением опасности, как спящая на солнышке змея, с виду такая безобидная, словно кусок верёвки, но способная в одно мгновение превратиться в молниеносную смерть.

До встречи с ангелом Эйвис искренне считала, что любит своего ура. Она восхищалась его умом, его храбростью и способностью подчинять себе людей одним взглядом. А ещё в нём чувствовался какой-то надлом, то ли из-за его трагической любви, то ли из-за невозможности для венна реализовать свой творческий потенциал. Так или иначе, это придавало ему дополнительную притягательность, осеняя ореолом мученика. Эйвис видела, что Зандер давно смирился со своей судьбой, принял её такой, как есть, но от этого не стал счастливей.

Девушка искренне пыталась вернуть ему утраченное счастье бытия. Она, правда, очень старалась. И Зандер вроде бы действительно начал меняться, Эйвис всё чаще замечала, что он улыбается и даже смеётся. И что теперь? Ещё одно предательство? Лучше бы между ними ничего не было, лучше бы Эйвис продолжала втихомолку сохнуть по невозмутимому венну и не лезла к нему со своими признаниями. Но откуда ей было знать, что однажды в её жизнь ворвётся это наваждение, ломая барьеры и сметая в мусор все рациональные рассуждения.

Алекс, похоже, тоже не был готов к этому урагану, который мы всуе называем любовью. Так и сказал, что такого не может быть. Но это случилось, и то, что родилось, когда они посмотрели друг другу в глаза, уже невозможно просто отбросить и забыть. Наверное, гораздо легче было бы отбросить свою жизнь. Нет, они с Алексом вовсе не раскаивались и готовы отвечать за свои действия. А у Зандера есть полное право предъявить им счёт. Давний и новый счёт за предательство.

В мастерской Анны царил полный разгром. Оказалось, что она совсем разучилась обходиться без зрения. Всего несколько дней блаженного пребывания в мире Творца сделали её совершенно беспомощной в родной и, казалось бы, такой знакомой обстановке. Девушка постоянно натыкалась на мебель, зацепившись за стойку стеллажа, она умудрилась обрушить на пол половину гипсовых статуэток. Теперь под ногами постоянно хрустело, напоминая об утраченном счастье. А вдобавок, вместо привычного образа мужчины, которого она обычно рисовала, ей начала мерещиться какая-то странная дверь в скале.

Поначалу Анна пыталась отделаться от этого навязчивого видения, даже попробовала нарисовать знакомый мужской образ по памяти. Но у неё ничего не вышло. Рука просто не желала подчиняться её воле. Это было какое-то гнусное колдовство. Дурацкая дверь постоянно стояла перед её внутренним взором, не давая отвлечься на что-то более интересное. В конце концов слепая художница сдалась и, достав свежий лист сероватой бумаги, принялась наносить на него картинку, не дававшую ей покоя. И о чудо, стоило последнему штриху занять своё место, как образ двери словно бы растворился.

Анна с облегчением вздохнула и принялась за уборку. Она с остервенением оттирала пол в мастерской, стараясь не думать о том, что она наделала. Обратной дороги всё равно уже не было. Попасть в мир, где она могла видеть, без посторонней помощи было нереально. А помощи было ждать неоткуда. Теперь, спустя буквально пару дней после своего побега из рая, она уже была не в состоянии понять, что же ею тогда двигало. Что заставило её бросить любящего и любимого мужчину, отказаться от возможности видеть и снова погрузиться в вечную ночь?

Как же она жила раньше? Без ярких красок, без солнечного света и без Санни? И ведь совсем не чувствовала себя ущербной. Даже наоборот, питала вдохновение в смутных образах незнакомого мужчины. Наверное, даже была по-своему счастлива. Но всё это в прошлом. Теперь, когда она узнала, как живут остальные люди, ей больше никогда не обрести душевного покоя.

Ну зачем она разрушила свою жизнь? Самое странное, что она сделала это совершенно добровольно, Дэлвиг её совсем не уговаривал. Они просто мило беседовали, этот странный ангел даже не особенно много говорил, в основном слушал. И что в результате? Она сама пришла к решению вернуться домой, отказаться от чудом обретённого счастья. Почему?! И что подумал Санни о своей неблагодарной гостье? Что она променяла его на смутный образ, маячивший перед её внутренним взором? Но это же бред.