Когда Стиви преодолела половину пути до стола, дверь кафетерия распахнулась, и в нее вошла группка представителей персонала школы, включая «Зовите меня Чарльз», Дженни Куинн и Ларри. А еще школьную медсестру, советников, Пикс и нескольких преподавателей. Своим приходом они расчистили немного пространства и обеспечили Стиви прикрытие, достаточное для того, чтобы сесть рядом с Джанелль и начать запихивать в рот дыню.

Чарльз, одетый сегодня в темно-серые брюки и черную рубашку, взгромоздился на стул. Дженни Куинн встала рядом и обвела спокойным взглядом комнату. Она тоже вырядилась почти во все черное: траурные брюки, невысокие ботинки и просторный толстый кардиган из серой шерсти, доходящий ей до колен. Она была потрясна, волшебна и выглядела так, будто явилась прямо из шоу на темы скандинавского нуара, которые так любила Стиви. Волосы Дженни стянула в идеальный пучок, сидевший на макушке ее головы наподобие пончика. На лице отражалась решимость, взгляд рыскал взад-вперед по комнате будто сканер. Она явно что-то искала, но Стиви понятия не имела, что именно.

— Слушайте все, — сказал Чарльз, подняв руки. — Могу я попросить у вас минутку тишины?

Кафетерий успокоился — в мгновение ока или около того. Стиви повернулась, послушать, что он скажет. И почувствовала, как ей в затылок уперся взгляд Дэвида.

— Думаю, большинство из вас уже знают, что нас постигла страшная утрата. Минувшей ночью была обнаружена Элемент Уокер. Мне ненавистно произносить это слово, но она умерла.

Тишина, словно выкачавшая из помещения весь воздух, говорила о том, что студенты действительно об этом знали. Но знать — это одно, а вот услышать — совсем другое.

— Хочу рассказать вам о том, что мы выяснили и что будет дальше, — продолжал Чарльз. — По всей видимости, это был несчастный случай: Элли оказалась в ловушке и задохнулась в тоннеле, о котором мы ничего не знали, но который незамедлительно внимательно исследуем, а потом закроем. Эта проблема коснулась одного из коттеджей, «Минервы», поэтому мы подумаем, где разместить его обитателей…

Он несколько сменил позу и сунул руки в карманы. Все свое внимание Дженни теперь сосредоточила на столе «Минервы».

— …Последние несколько недель принесли нам много горестей и печалей. Вам нужно… Вы просто обязаны знать, что главное для нас — ваша безопасность, здоровье и эмоциональное благополучие. Мы здесь ради вас. И поэтому намерены…

— Психологи, — едва слышно прошептал Нейт, — психологи, психологи и еще раз психологи…

Джанелль потянулась к Нейту, взяла его за руку, он замолчал.

— …задействовать все доступные ресурсы. Некоторым из вас захочется на время съездить домой. При необходимости мы это устроим. Вы когда угодно можете подойти к любому из нас и поговорить.

Чарльз продолжал разглагольствовать о дальнейших действиях и чувствах. Стиви сунула в рот еще одну дольку дыни и принялась медленно жевать. Мозг пришел к выводу, что деваться некуда, и решил направить ее стопы в анатомический класс. Префикс «рас-», он же «раз-», означает «отделять». Сколько же с него начинается слов! Раскрыть. Развалиться. Расстояние.

Все это в полной мере относилось к ее жизни.

Чарльз слез со стула, в кафетерии вновь воцарился порядок, и он опять тихо загудел — все бросились обсуждать услышанное.

— Значит, школу типа закроют, да? — спросил наконец Нейт.

— Мы надеемся, что нет.

Эти слова произнесла Дженни Куинн, подойдя к их столу. Стиви неоднократно видела доктора Куинн, несколько раз подслушивала, но общаться с ней напрямую ей еще не приходилось. Та была одним из самых замечательных преподавателей Эллингэмской академии. Входила в множество комитетов и была членом такого количества институтов, что сосчитать их не хватило бы пальцев на ногах и руках вместе взятых. Ее обхаживала не одна фабрика мыслей. Ее не хватало Гарварду, который только и ждал от нее звонка. После Чарльза в школе она была вторым человеком, что казалось невероятным, но только если забыть, что он принадлежал к сильному полу. Патриархат даже в Эллингэмской академии поднимал свою косматую голову. Кроме того, она стала первой, кого Стиви видела неизменно одетой по моде. Ее вещи были не просто классные — в таких выходили на подиумы.

— Натаниэль, — сказала она, — я хотела спросить, как у тебя дела.

Нейт судорожно сглотнул.

— Э-э-э… хорошо.

Дженни все переводила взгляд с лица на лицо. Посмотрела на Нейта, мазнула глазами по Джанелль и Ви, немного задержалась, перехватив взор Стиви, а потом перешла к Дэвиду. Долго и в упор его изучала, затем замкнула круг и вновь вернулась к Нейту.

— Если у тебя из-за этого возникнут проблемы с книгой… — сказала она, — приходи, поговорим.

После чего еще раз оглядела стол. С какой целью Дженни Куинн к ним ни подошла, заключалась она отнюдь не в том, чтобы посмотреть, как Нейт справляется с миром драконов и чувств. У нее на уме было что-то другое — что именно, она предпочла ни с кем не делиться, но точно связанное с Дэвидом, который теперь упорно смотрел в тарелку и ковырял еду.

— У меня вопрос, — сказала Джанелль. — Мне нужно какое-то занятие. Я должна что-то делать. Что нам можно придумать?

Черты лица Дженни приняли вид, который можно было бы назвать одобрительным.

— Мне кажется, что мощный положительный сигнал со стороны студентов может сыграть очень важную роль, — ответила она. — Если сюда заявится пресса, а в этом можно не сомневаться, то наши учащиеся должны стать неотъемлемой частью этого сигнала. Эллингэмская академия — образовательное учреждение, мы существуем уже много лет и просуществуем, будем надеяться, еще долго. По факту школу, вероятно, ждет расширение, возможно, даже вдвое. Поэтому, может, вы организуете студентов? Сделайте так, чтобы вас услышали. Чтобы выработать подобный посыл, можете сотрудничать со мной и с нашей командой по связям с общественностью.

— Это я могу, — сказала Джанелль, — это я точно могу.

— Вне всяких сомнений, — добавила Ви, — я участвовала в самых разных кампаниях и имею опыт работы с посылами, предназначенными обществу.

— Отлично, — сказала Дженни.

И пошла к выходу. Джанелль и Ви тут же склонились друг к другу и принялись обсуждать новое дело. Дэвид взял свой поднос, направился к двери, сунул его в мойку и вышел.

— Ну, — тихо спросил Нейт, повернувшись к Стиви, — может, ты все же расскажешь мне, что происходит?

— Нет, погоди, — сказал Нейт, расхаживая взад-вперед, — значит, Дэвид Истман — сын Эдварда Кинга?

— Только не говори никому, — попросила Стиви.

Она сидела на кипе матов для занятий йогой в сумраке дождливого полдня. Нейт принадлежал к категории тех, кто не может просто сидеть и смотреть на тебя, если разговор слишком затянулся, поэтому ходил туда-сюда по комнате, приподнимался, ухватившись за горизонтальную перекладину для занятий йогой, проводил пальцем по стыку зеркал на стене, в общем, делал что угодно, лишь бы только не оставаться на одном месте.