Вашингтоном, Сталин мог дать общее указание оказать посланнику Белого дома содействие, но вряд ли он требовал отбирать для Дэвиса иконы из музейных коллекций. Если бы такое распоряжение существовало, то собрание Дэвиса было бы совершенно иным. В архивных документах Дэвиса, где обсуждается покупка произведений искусства, упоминаются лишь работники НКИД – нарком Литвинов и секретарь протокола Барков. В ранних документах мелькает также фамилия Steiger, которого Дэвис считал «человеком для связи с Кремлем через голову Литвинова». Возможно, речь идет о Борисе Сергеевиче Штейгере, который официально являлся уполномоченным коллегии Наркомпроса РСФСР по внешним связям, а неофициально, видимо, сотрудничал с НКВД. Штейгер был завсегдатаем дипломатических раутов. Ольга Бубнова, жена начальника Штейгера по Наркомпросу, якобы называла его «наше домашнее ОГПУ». Однако всего через три месяца после приезда Дэвисов в Москву, в апреле 1937 года, Штейгер был арестован и вскоре расстрелян.

А требовалось ли личное вмешательство Сталина или разрешение Кремля на покупку тех икон, которые оказались в коллекции Дэвиса? Знакомство с историей его икон позволяет сказать, что это вряд ли было необходимо. В коллекции Дэвиса, например, оказались шесть икон из Третьяковской галереи (прилож. 3). Инвентарные книги ГТГ свидетельствуют о том, что все они были переданы из галереи в «Антиквариат» задолго до того, как Дэвис приехал в СССР. Так, иконы «Св. Георгий, епископ Митиленский» и «Илья Пророк» по акту № 232 выданы из ГТГ в «Антиквариат» 25 декабря 1934 года; иконы праздничного чина «Крещение», «Сошествие Св. Духа», «Распятие», «Покров Богоматери» по акту № 216 покинули Третьяковскую галерею в конце ноября 1935 года. Дэвис же приехал на работу в Москву в январе 1937 года. Следовательно, к тому моменту, когда американский посланник решил собирать коллекцию, все эти иконы уже несколько лет находились в продаже в антикварном магазине в Москве.

Инвентарные номера и этикетки торговых организаций – Торгсина, Мосторга и «Антиквариата», которые сохранились на обратной стороне многих икон Дэвиса, также свидетельствуют о том, что иконы уже были в продаже, когда американский посол заинтересовался «русскими примитивами». Более того, ко времени приезда Дэвиса в Москву Торгсин уже год как закрыли, его запасы перешли «Антиквариату». Торгсиновские этикетки на обороте икон Дэвиса указывают на то, что этот товар в Торгсине так и не нашел спроса. Подтверждением тому являются и перечеркнутые цены на обороте некоторых икон Дэвиса. Иконы проходили уценку. Все эти факты указывают на то, что Дэвис мог купить эти иконы без разрешения Кремля и тем более без вмешательства Сталина. Литвинову или другому посреднику «для связи с Кремлем» было достаточно связаться с Наркомторгом. Даже если распоряжение Сталина о содействии Дэвису в составлении коллекции существовало, то оно было исполнено на складах торговых организаций, а не в музейных хранилищах СССР.

Архив и дневник Дэвиса также опровергают легенду о том, что советское руководство открыло для него музейные хранилища. Все покупки, которые Дэвис описывает в дневнике, сделаны в комиссионных и антикварных магазинах. Американский историк Роберт Уильямс, который является источником распространения этой легенды, считает, что до осени 1937 года Дэвис покупал в комиссионных магазинах и мастерских художников, а затем (октябрь – ноябрь) советское правительство «из‐за опустения комиссионок» стало открывать для него хранилища. Однако к осени 1937 года иконная коллекция уже была собрана. А главное – Уильямс и его последователи не приводят веских доказательств своей легенды. Они, как правило, ссылаются на два случая. Это поездка советского переводчика Дэвиса, Филиппа Бендера, в Ленинград в октябре 1937 года для осмотра «предметов, которые отложило советское правительство». В списке предполагаемых покупок – посуда, «картина Греза», предметы Фаберже. Но Бендер привез из Ленинграда только шесть тарелок из сервиза ордена Св. Владимира. Остальное советские торговцы отказались продать. Другой случай – прощальный подарок от советского руководства в знак уважения к «первой американской посланнице» в Страну Советов. Но и в этом случае Дэвисы не получили доступ в хранилище. Одну из трех пар «прекрасных ваз» предоставили на выбор госпоже Дэвис в Шереметьевском дворце-музее. Эти вазы по сей день находятся в ее поместье-музее Хиллвуд в Вашингтоне.

Судя по всему, коллекцию икон для Дэвиса подобрали в магазине «Антиквариата» в Москве из того, что имелось в продаже. Не следует забывать, что 1937 год стал не только временем создания иконной коллекции Дэвиса, но и последним годом работы «Антиквариата», который к тому моменту уже не был самостоятельным объединением, а входил на правах конторы в общество «Международная книга». Есть все основания полагать, что коллекцию Дэвиса создавали за счет ликвидации остатков запасов «Антиквариата».

Дэвис оказался отчасти прав, утверждая, что экспертизу произведений искусства проводили ведущие музейные специалисты и реставраторы, в том числе и работники Третьяковской галереи, но в данном случае экспертиза не была проведена специально для него, а состоялась при выдаче икон из галереи задолго до приезда Дэвиса в СССР. Кто конкретно из «экспертов» предоставил информацию для составления первых машинописных каталогов собрания Дэвиса, неизвестно, но многое в этих каталогах вызывает сомнение, в том числе легенда происхождения некоторых икон из ГТГ и Киево-Печерской лавры, путаница с разрушенными Чудовым и Вознесенским монастырями, находившимися по соседству в Кремле. Говоря об экспертах, подбиравших для него иконы, Дэвис не назвал ни одного имени. Это свидетельствует о том, что сам он с ними не встречался и при отборе не присутствовал, иначе, по заведенному им порядку, не преминул бы описать эти встречи в дневнике. Возможно, что информацию для первых машинописных каталогов, составленных в Москве, поставляли не искусствоведы, а торговые работники антикварного магазина на основе товарных этикеток, имевшихся на иконах.

История не предоставила Дэвису право первого выбора. Он получил то, что осталось в «Антиквариате» после покупок Ханна в 1935 и 1936 годах. Так, икона «Св. Георгий, епископ Митиленский», которую продали Дэвису, была выдана из ГТГ на продажу в составе деисусного чина, состоявшего из 10 икон (прилож. 3). К моменту покупки Дэвиса в магазине «Антивариата» осталось только три иконы, семь других уже находились в собрании Ханна за океаном. Упоминавшиеся ранее четыре иконы праздничного чина были выданы из ГТГ в составе группы 12 икон. Ко времени покупки Дэвиса восемь икон этого чина, видимо, уже были проданы.

Тот факт, что Дэвису составили коллекцию из оставшегося товара «Антиквариата», а не из музейных собраний, сам по себе не значит, что ему продали малоценные работы. В распоряжении «Антиквариата» оказались прекрасные произведения искусства, многие из которых не были проданы и со временем возвратились в советские музеи, достойно пополнив их собрания. Материалы архивов и исследовательская работа,