паре покинули ее, в паре были проданы Ханну, и только аукцион «Кристи» разорвал этот многовековой союз, так что одна из икон-близнецов оказалась в Техасе в Музее Менил, а другая – в Калифорнии в Музее Тимкен.

Во время последней стадии трансформации новоприобретенные углы были расписаны в продолжение живописи центральной части иконы и состарены искусственным кракелюром, чтобы более органично соответствовать старой живописи центральной части иконы, где кракелюр был результатом естественного старения. Кроме того, чтобы новая живопись на углах «вписалась» в старую икону, многие места центральной части были поновлены. Вмешательство особенно заметно на лицах изображенных фигур, многие из которых были подправлены для удлинения лицевых пропорций. Ученые Музея Менил посчитали, что изменения, внесенные реставратором на этой стадии трансформации иконы, не являлись сознательной фальсификацией, так как изменения не были закамуфлированы, они легко различимы даже невооруженным взглядом. По мнению экспертов, это была «честная» реставрация, проведенная в согласии с методами и пониманием целей иконной реставрации того времени.

Лабораторное исследование и изучение стиля «Успения» позволило ученым Музея Менил сделать предположение, что старая «авторская» живопись центральной части иконы относится ко времени конца XVI – начала XVII века. Таким образом, они омолодили икону, оспорив более раннюю датировку началом XVI века, с которой «Успение» покинуло Третьяковскую галерею в 1936 году. В Музее Тимкен ученые, изучавшие парное «Успению» «Вознесение», также пришли к выводу, что «материалы и техника, использованные при создании иконы, совместимы с теми, что применялись в России в XVI и XVII веках».

Заочная дискуссия между Владимиром Тетерятниковым и экспертами музеев Менил и Тимкен может пролить свет на то, какими критериями руководствовались сотрудники Третьяковской галереи, отбирая в 1930‐е годы иконы для «Антиквариата». В момент отбора галерея имела по крайней мере три композиционно и стилистически похожие иконы «Успение» и три композиционно и стилистически близкие иконы «Вознесение». Если сравнить проданные «Успение» и «Вознесение» с теми схожими, которые остались в Третьяковской галерее, становится понятно, что, выбирая иконы на продажу, сотрудники галереи руководствовались принципом «меньшего зла». Из группы трех близких икон «Вознесение» они оставили в галерее более ранние и ценные иконы начала – первой половины XV века, а отдали более позднюю и художественно менее ценную, к тому же стилистически и композиционно похожую на них икону. Этот принцип соблюден и при выборе «Успения» на продажу. Галерея сохранила более ранние иконы этого сюжета из Гостинопольского монастыря и новгородской школы, отдав более позднюю и, видимо, по мнению экспертов ГТГ, менее ценную из собрания Остроухова.

Можно с большой степенью вероятности предположить, что среди тысяч икон, поступивших в галерею в 1930‐е годы, были и другие «Успения» и «Вознесения», менее ценные, чем проданные остроуховские. Однако сотрудники галереи выбрали для «Антиквариата» не безвестные иконы, а иконы из прославленного собрания Остроухова. Проданные «Успение» и «Вознесение» не относились к числу шедевров остроуховской коллекции, однако Остроухов, который при выборе икон для себя руководствовался прежде всего их художественной выразительностью, в свое время купил и сохранял в коллекции эти иконы. Значит, не считал их посредственными.

Все это позволяет сказать, что в случае с проданными иконами «Успение» и «Вознесение» из бывшего собрания Остроухова сотрудники галереи искали компромисс между интересами музея и запросами «Антиквариата». Они не отдали на продажу шедевры, но и торговцы не взяли бы бросовый товар. Не стоит забывать, что на службе у «Антиквариата» были ведущие эксперты того времени. Партийцы – руководители «Антиквариата», ни один из которых не саботировал указания партии и правительства, должны были выполнять напряженный валютный план, поэтому требовали добротный товар, будь то картины старых западноевропейских мастеров или русские иконы.

Не стоит забывать и того, что Третьяковская галерея являлась советским государственным учреждением и не могла игнорировать приказы сверху. Отвечая на требования правительства и «Антиквариата», сотрудники галереи выбрали не бросовые иконы, а наименее ценные из тех художественно значимых и схожих икон «Успение» и «Вознесение», которые находились в тот момент в их распоряжении. Отдать менее значимое из хороших и даже первоклассных икон и отдать плохое или фальшивки – не одно и то же.

Логика отбора «Успения» и «Вознесения» напоминает те критерии, которыми руководствовался сам Остроухов, отдавая в марте 1928 года три иконы из своей коллекции на продажу в Госторг, о чем было рассказано в начале книги. Остроухов решил отдать «Сретение», «Покров Пресвятой Богородицы» и «Воскресение Христово» – все три иконы XVII века, московского письма – «как более слабые варьянты имеющихся в Музее икон того же типа и времени». При этом он не считал эти иконы фальшивками или бросовыми, напротив, в акте выдачи он назвал их «старинными». Остроухов, как и сотрудники Третьяковской галереи, в отношениях с торговцами руководствовался принципом меньшего зла, отдавая не плохое, а менее значимое из хорошего.

Хотя выражение «и волки сыты, и овцы целы» может показаться малоподходящим для оценки ситуации с выбором произведений искусства, оно точно описывает принцип, которым сотрудники Третьяковской галереи руководствовались, отдавая «Успение», «Вознесение» и многие другие иконы на продажу в «Антиквариат».

РАССКАЗ ТРЕТИЙ. ТАИНСТВЕННЫЙ СИНДИКАТ

Отказная икона. Встреча с патриархом. Полмиллиона долларов. «Некий господин Винокуров». Иконы для храма Христа Спасителя. «Мы были рады продать». В Патриаршем музее

История иконы «Ветхозаветная Троица» – поистине детективная. Откуда и как икона попала в «Антиквариат» – неизвестно, но в 1935–1936 годах торговая контора продала ее Ханну (Ил. 16). На аукционе «Кристи» в 1980 году икона ушла с молотка за 50 тысяч долларов как работа Центральной России XV века. По воспоминаниям Ричарда Темпла, эта икона была одной из тех, за которые амстердамский покупатель Майкл ван Рейн отказался платить. После аукциона по просьбе «Кристи» галерея Темпла занималась продажей этой иконы. Ее купила арт-дилер Хайди Бетц. В то время она владела антикварной галереей Von Doren в Сан-Франциско в Калифорнии. Бетц формировала коллекцию американского бизнесмена Чарлза Панкова, но эту икону она купила для себя.

Позже, в ноябре 1998 года, Бетц дала интервью журналистке телеканала BBC Джералдин Норман, в котором рассказала о судьбе этой иконы. В архиве Бетц сохранилась запись этого интервью. По словам Бетц, в начале 1998 года ее знакомая, видимо из русских эмигрантов, Татьяна Витте (Vytte), ездила в Москву, где встретилась с патриархом Русской православной церкви Алексием II. В разговоре патриарх упомянул о том, что они собирают коллекцию икон для заново выстроенного храма Христа Спасителя в Москве. При этом он посетовал, что цены, запрашиваемые продавцами, очень высоки. В частности, патриарх назвал две иконы, одной из которых оказалась икона «Ветхозаветная Троица»,