включая блистательный Метрополитен – крупнейший и наиболее посещаемый американский музей, —а также ведущий европейский иконный музей в немецком Реклингхаузене. Иконы Ханна были воспроизведены в книгах. Немалую роль в создании репутации коллекции сыграл каталог, который в 1944 году составил Андрей Авинов. За все это время никто ни на Западе, ни в СССР публично не ставил под сомнение происхождение, подлинность и значимость составлявших собрание икон.

В апреле 1980 года коллекция Ханна была продана с молотка в Нью-Йорке. Хозяин коллекции умер, и его наследники, видимо, решили пополнить свое состояние. Аукционный дом «Кристи» выставил на торги 223 предмета из коллекции Ханна, в том числе оклады, церковные утварь и одежду, митры, венчальные короны, кресты, панагии, а также русский фарфор и предметы из серебра европейской работы. Но главное внимание было приковано к произведениям иконной живописи. Собрание Ханна было внушительным – 91 икона. Аукционная распродажа коллекции Ханна с успехом шла два дня – непроданными остались только 14 предметов – и принесла его наследникам более 3 млн долларов, из них 2,8 млн пришлось на продажу икон. Иконы всего за два часа все ушли с молотка. Цены были рекордными.

Однако не успели новые владельцы насладиться и нагордиться своими приобретениями, как разразился скандал. В 1981 году в Нью-Йорке на английском языке вышла книга, в которой иконы Ханна были объявлены фальшивками51. Книга была авторским самиздатом, так как ни одно издательство на Западе не решилось вступить в конфликт и неизбежную судебную тяжбу с домом «Кристи». Автором этой печатной бомбы был Владимир Михайлович Тетерятников. Вопрос о компетентности Тетерятникова как эксперта иконной живописи вызывает споры, но опыт реставратора у него был. С 1964 по 1974 год он являлся научным сотрудником отдела скульптуры и прикладного искусства Всесоюзной центральной научно-исследовательской лаборатории по консервации и реставрации музейных художественных ценностей (ВЦНИЛКР; с 1979 года – ВНИИР, затем ГосНИИР). Считался хорошим реставратором предметов из металла, литых образков и басмы. В 1975 году Тетерятников с семьей покинул СССР по израильской визе, но приехал жить в Нью-Йорк. В эмиграции Тетерятников пытался получить работу по специальности, но без успеха. В поиске средств к существованию он открыл фирму Teteriatnikov Art Expertise, которая располагалась в его квартире. Тетерятников был ярым сторонником «теории» о массовом экспорте фальшивок за рубеж советским правительством. Иконы Ханна он назвал собранием фантомов.

Аукцион «Кристи». Распродажа коллекции Ханна

Последствия скандала были серьезными. Тетерятникову пришлось пережить тяжбу с домом «Кристи». Следует сказать, что подлинность икон не была предметом судебного разбирательства. На аукционе Ханна дом «Кристи» гарантировал достоверность только той информации, которая в каталоге была написана заглавным буквами и жирным шрифтом, а это оказались лишь названия икон. Гарантия «Кристи» не распространялась на атрибуцию икон векам и школам и их провенанс. «Кристи» обвинял Тетерятникова в клевете и нарушении копирайта в использовании материалов аукционного каталога. Хотя Тетерятников говорил друзьям и коллегам, что он выиграл процесс, на самом деле, как показывают документы, сохранившиеся в его архиве, суд закончился компромиссом. Тетерятникову пришлось внести изменения в книгу, а фирма «Кристи» отказалась от обвинений и предоставила Тетерятникову право использовать материалы каталога аукциона. Ни одна из сторон не получила материальной компенсации.

Главным последствием скандала, однако, было то, что рынок русских икон на Западе был обрушен. Иконный отдел «Кристи» в Нью-Йорке закрыли, а сама фирма на время отказалась от аукционов иконописи. Едва взлетев, цены на мировом иконном рынке рухнули. Доверие коллекционеров к антикварам и экспертам было серьезно подорвано, да и сами продавцы стали бояться связываться с товаром, атрибуцию которого, как стали считать, провести очень сложно, если вообще возможно. Кто-то из разочарованных покупателей икон Ханна попытался вернуть их назад «Кристи», но без успеха. Кто-то спрятал подозрительные иконы в темных хранилищах с глаз долой. Кто-то решил не связываться с судами и не плакать о потраченных деньгах, повесил иконы в своем доме и прожил с ними до конца жизни. Другим пришлось изрядно потратиться, чтобы провести экспертизу и восстановить репутацию своих приобретений. Скандал затянулся на годы.

Владимир Тетерятников считал, что практически все иконы из коллекции Ханна, большинство которых до его разоблачений относили к XV–XVI векам, являются новоделом – живописью начала XX века. Он, безусловно, был прав, утверждая, что аукционному дому «Кристи» следовало провести обстоятельную экспертизу икон до того, как объявлять их шедеврами, но в разгар холодной войны советское руководство вряд ли разрешило бы экспертам Третьяковской галереи ехать в Нью-Йорк изучать проданное Сталиным национальное достояние. Однако при оценке выводов Тетерятникова следует принимать во внимание и то, что и он сам был лишен возможности провести серьезный анализ икон Ханна. Он осматривал их вместе с остальной публикой «на глаз» в дни предаукционного показа. По собственному признанию Тетерятникова,

…никаких ультрахимических или экстратехнических, атомных, карбонных и вообще трансцендентальных анализов в моей книге нет. Во-первых, потому, что никто никогда мне ничего не разрешал и не давал исследовать в этих иконах. Все, что я увидел, это то, что мог увидеть рядовой посетитель выставки – то есть я смотрел на глазах публики 10 дней. А все сотрудники Кристи стояли рядом и угрожали – не трожь, не переворачивай, не записывай, не фотографируй. У тебя есть только глаза – это разрешается даром и свободно. Остальное запрещено. И никто никакой информации мне не давал… (Письмо Джону Боулту от 15 декабря 1980.)

Тетерятников посчитал такой осмотр достаточным для вынесения убийственного приговора целой коллекции, а затем и собраниям ведущих музеев мира.

Одним из главных поводов для сомнений в подлинности, по признанию Тетерятникова, стали этикетки и инвентарные номера на обратной стороне икон Ханна. Он пишет:

Как эксперт, я должен признаться, что эти номера дали главную подсказку, которая послужила причиной сомневаться в аутентичности ряда работ, исполненных с необыкновенным мастерством. Только тогда, когда я осознал, что эти номера словно говорят «посмотри, посмотри, здесь что-то есть», я пустил в дело свои знания и интуицию.

На протяжении всей книги Тетерятников вновь и вновь возвращается к «подозрительным» инвентарным номерам и этикеткам. Они казались ему выдуманными, ложными, лишенными смысла и логики. Не найдя внятного объяснения, Тетерятников посчитал, что тот, кто ставил номера на обратной стороне икон, просто хотел посмеяться над западными покупателями, неучами и простофилями. Тетерятников писал:

К тому же эти фальшивые инвентарные номера. Понятно, что можно было придумать любые числа или, при отсутствии воображения, случайно выдергивать номера из таблиц.