Ирина пожала плечами – Дим Димыч даже на миг испугался, что произнес это вслух.

– Дмитрий Дмитриевич, а что, наше оборудование установлено на всех нефтедобывающих предприятиях?

– Увы, Ирина Вадимовна, далеко не на всех. Это электроника, штука сложная и весьма недешевая. Чтобы вся нефтедобыча захотела поставить у себя такое, должно произойти настоящее чудо. И мы бы с вами тогда на работу ездили бы в позолоченных автомобилях. Если бы вообще работали.

Девушка лукаво взглянула на собеседника. Глаза ее отчетливо говорили, что уж она-то работала бы в любом случае. Характер такой, не домашний.

– Вы сами увидите, насколько все непросто. Первую партию, пять агрегатов, мы установили полтора года назад. Пока нареканий не было, рекламации не поступали. Вторая партия – это еще семь штук. Вот их мы и запустим вместе с вами. Они тоже должны будут проработать достаточно долго, чтобы заказчики поняли все достоинства работы и смирились с тем, что в их приобретении есть вполне очевидный смысл, а эксплуатация приносит ощутимую выгоду, чтобы на такие агрегаты раскошелиться.

«Но почему все-таки ты вытащил с собой именно меня? Почему не взял ребят-разработчиков, которым тоже не помешала бы неделя-другая наглядных уроков?»

Ирина открыла был рот, чтобы задать этот вопрос, но тут вездеход остановился.

– Смотри, Ир, вот она, королева!

Буровая была огромна. Быть может, так девушке показалось от полного незнания, но сооружение занимало полнеба и жило какой-то своей фантастической жизнью.

– Вот ей мы поклоняемся, ее жизнь пытаемся сделать лучше.

– Здравствуйте, ваше величество, – прошептала Ира, наклонив голову. В этом не было никакой игры – только восхищение инженерным гением, восхищение профессионалами.

Следующие четыре часа пролетели как одно мгновение – Дим Димыч был сразу и везде, Ире приходилось под его диктовку набирать страницу за страницей. «Ира, запиши…», «Ира, в заметки…», «Ира, в примечания…»

Наконец Дим Димыч «нажал кнопочку». Ирина понадеялась, что вот сейчас все и закончится – принтер выплюнет листки акта, их подпишут все начальники, собравшиеся у установки. И можно будет уезжать. Но время все тянулось, Дим Димыч следил за своим детищем с горящими глазами, не отрываясь даже, чтобы моргнуть или перевести дух.

И только через час, налюбовавшись на исправно работающий «шкаф», он позволил себе откинуться на спинку сиденья.

– Вот ведь дрянь, всю душу вымотала! Но я тебя перехитрил, зацени!

Ирина хихикнула.

– Ты чего смеешься, салага?

– Виноват, шеф, больше не повторится, шеф!

– То-то же! И не хихикать в присутствии технических гениев!

Всю обратную дорогу Дим Димыч провел в обнимку с ноутбуком, приводя в порядок Ирины заметки, вернее, то, что сам ей диктовал. Ирина видела, что каждой минутой сегодняшней работы он не просто доволен – он наслаждался.

Конечно, никакие акты среди чиста поля никто не подписывал. Но самое-то главное был не в подписании бумажек, пусть даже триста раз важных. А в том, что оборудование работало и работало именно так, как надо. А ведь это и есть цель жизни настоящего инженера, смысл всех его усилий!

– Ты совершенно права, Ира, совершенно, – серьезно кивнул Дим Димыч уже вечером, когда Ирина поделилась с ним своими мыслями. – Именно это и есть цель всех наших усилий. Заставить работать то, что не работает, сделать так, чтобы от этой работы была вполне конкретная польза. Послужить на благо человечества, как бы высокопарно это ни звучало.

На миг в Ирининой душе шевельнулась зависть: Дим Димыч, по виду такой гусар и позер, на самом-то деле оказался ох как непрост! Он уже нашел в своей работе высокий смысл, избрав для каждого дня жизни подлинную цель, и цель не сиюминутную, высокую.

«Сделать хоть одно мгновение чьей-то жизни лучше… – думала Ирина. – Разве ради этого не стоит жить? Как бы высокопарно это и в самом деле ни звучало…»

Да, бабушка в который уж раз оказалась права – она с первых дней заклинала Ирину не судить о людях по первому впечатлению, раскрыть глаза и слушать. Потому что первое впечатление, как бы легко оно ни складывалось, может оказаться более чем обманчивым: за маской дамского угодника и ходока скрывается настоящий мужчина, нашедший свое предназначение, за мудрыми глазами всезнайки – пустота презрения к людям, а заботливый и чуткий поклонник на поверку оказывается холодным эгоистом, равнодушным ко всему на свете, кроме собственной прекрасной персоны.

Слова Дим Димыча, похоже, растопили в душе Ирины льдинку, которая там появилась после долгих и пустых лет ухаживаний Аристарха. Именно эти слова – о нужности и важности, а вовсе не те сладкие и пустые словеса, которые звучат иногда в темноте спальни.

Ничего удивительного поэтому, что все две недели командировки для Ирины сложились в прекрасный калейдоскоп – дни были отданы работе, трудной, временами и грязной, но очень нужной, а вечера и ночи – мужчине, который оказался настоящим, не пустым, вполне достойным высоких чувств.

Хотя иногда Ира, что тут скрывать, понимала, что этих самых чувств к Дим Димычу еще не испытывает. Тех самых, от которых голова просто перестает работать и которые заставляют вытворять Бог знает что. Что она не влюблена, что только готова влюбиться…

Удивительно, но все чаще Ира вспоминала своего виртуального Ангела – настоящего своего ангела-хранителя вот уже целый год, человека, которому она смогла открыть душу, от которого не скрывала ничего. И с которым готова была поделиться всем, что придет ей в голову… или происходит в жизни.

Девушка ощущала странную раздвоенность – с одной стороны, Дим Димыч, явно завоевывающий ее и своих далеко идущих планов отнюдь не скрывающий, а с другой – Алексей, решимости которого хватило только на одно свидание, к тому же очень и очень странное.

Дим Димыч, который ее вкусами почти не интересуется, а даже, напротив, вовлекает ее где только можно, в свой круг, свою музыку, свои взгляды на мир… И Алексей, которому всегда интересно, что Ирина думает по поводу любимых обоими книг, фильмов, который расспрашивает о каждом дне с настоящим интересом, который помнит всякие мелочи из ее рассказов так, словно они происходили с ним самим.

Дим Димыч, которого куда более интересует ее тело и который этому телу пытается доставить удовольствие, к собственной чести. И Ангел – которого тело не интересует, но который пытается разгадать ее душу.

«Ну и как тут понять, кто же тот самый, единственный? Желанный? Кто тот принц, которому я предназначена судьбой?»

Ирина задавала себе этот вопрос, но опасалась, что Судьба-то вообще могла о ней позабыть, не то что не присматривая ей хоть какого-то принца, пусть самого завалящего, но даже не думая заняться этим.

Димкины слова оказались пророческими. Хотя Алексей и раньше в этом не сомневался. Хотя, конечно, пока о шутках судьбы речь не шла, – пока стало ясно, что теперь на него, потенциального владельца чудовищного состояния, начнется настоящая охота.