Модернизм почитал за великую добродетель тот факт, что он не исключал насильственно изгоев из коллектива. Он, со свойственной ему слащавостью, довольствовался констатацией их несуществования в форме вымыслов, убеждений, иррациональных утверждений, нелепостей, выдумок, идеологий, мифов. В этом мы видим проявление его извращенной натуры: он считал себя добродетельным, поскольку не был знаком с врагами, а исключенных он презирал настолько, что, как ему казалось, они не существовали вовсе! Обвинение в иррациональности позволяло без суда и следствия отправлять в небытие различные существа и считать, что этот произвол справедливее, чем выверенная процедура, принятая в правовом государстве. Требуется немалая смелость, чтобы сделать выбор в пользу подобной процедуры, основанной на природе вещей и на вещах, относящихся к природе, по сравнению с процедурой куда более прозрачной, последовательной, определенной и позволяющей исключать те или иные существа, которые на данный момент оказываются несовместимыми с общим миром.

Второй способ, или способ, который использует нижняя палата, имеет огромное преимущество благодаря своему гражданскому характеру: если она создает врагов, то не пытается их унизить, не просто удаляя из коллектива, а лишая их права на существование (172). Она всего лишь говорит им: «В тех сценариях, которые мы до сих пор опробовали, вам не находится места в общем мире – выходите, теперь вы стали нашими врагами». Но она не бросает им с высоты своего морального превосходства: «Вы не существуете, вы навсегда потеряли какие бы то ни было онтологические права, мы больше не будем принимать вас в расчет при построении космоса». То есть именно то, что модернизм, кичащийся своей добродетелью, заявлял им без всяких угрызений совести. Исключая, нижняя палата боится совершить ошибку, так как ей известно, что враги, которые ей угрожают, завтра могут стать ее союзниками.

Поскольку ей известно, что верхняя палата в дальнейшем может пересмотреть ее решение, нижняя палата может взять на себя привлечение к ответственности, обобщив и обеспечив устойчивость различных обязательств и причинных связей. Мы вечно говорим о законах природы, мы постоянно иронизируем над юридической метафорой, которая неподобающим образом объединяет безразличную природу с людьми и правовыми нормами Града. Но вместе с нижней палатой политической экологии законы природы наконец обретают свой Парламент, эту общественную ассамблею, которая голосует за них, производит их регистрацию, учреждает их. Да, после определенных рассуждений существа будут надежно связаны посредством действующих причинных связей, а зоны ответственности будут четко установлены. Прион действительно несет ответственность за коровье бешенство; министр здравоохранения – за смерть погибших после переливания крови; Бог не имеет никакого отношения к землетрясению в Лиссабоне; законы притяжения объясняют все, что нужно знать о падении тяжелых тел в пустоте; государство остается собственником побережья; слоны помогают коровам, которых пасут масаи, попасть к их пастбищу… Таким образом, мы наделяем определенными свойствами пропозиции, которые в конце концов обретают устойчивую субстанцию, атрибутами которой они являются.

Все эти полномочия, установление связей, решения относительно характера соединений в итоге приводят к определению сущностей, которые наконец обретают определенные черты. Существа теперь наделены безусловными свойствами. Разделение между ними отныне совершается по праву, а не по факту. Если потребуется, можно даже позволить себе роскошь различать людей и вещи, существа, наделенные даром речи, и немые предметы, тех, кто заслуживает защиты, и тех, чьим повелителем и хозяином мы можем стать, область социального и область природы. Да, все то, что до сих пор было под запретом, становится возможным, так как теперь мы знаем, что те или иные решения, вполне подлежащие пересмотру на следующем этапе, являются кульминацией прозрачной процедуры, которая в том случае, если нижняя палата хорошо сделала свою работу, была осуществлена с соблюдением процессуальных норм. Мы можем прийти, не боясь их перепутать, к субъектам и объектам, при условии, что они будут не отправной точкой анализа, а его предварительным итогом. У реальности теперь есть свое представительство.

На этот раз кортеж вернулся в город, иностранцы ассимилированы, враги отброшены к границам, городские ворота захлопнулись перед ротозеями. Члены городского управления могут спокойно выпускать ополченцев из эпистемологической полиции: они примут участие в принятии решения о квалификации рационального и иррационального, больше не будет благословлений или проклятий, сколь поверхностных, столь и безобидных. Подобно тому как нижняя палата не могла выполнять свою работу без помощи верхней, она сможет снова заступить на свою вахту только при условии, что нижняя добросовестно выполняет свои обязанности. Если она без всякого повода отсеяла одни пропозиции и безосновательно включила другие, верхней палате потребуются невероятные усилия, чтобы обнаружить опасность, которую могут представлять собой изгои. Мы действительно сделали их невидимыми и незначительными. Они полностью утеряны. Рискованные соединения• стали объектами вне зоны риска. Иначе мы потеряли бы шанс на то, чтобы стать цивилизованными.

Опустилась ночь, процесс окончен, Град построен, в него вселился коллектив: у политической экологии теперь появились свои учреждения. Чтобы закончить эту главу, дадим краткое описание четырех видов исследований, формирующих новые компетенции, которые мы обещали использовать (таблица 4.2).

Старая Конституция при всех ее благих намерениях не могла толком соответствовать ни одной из своих функций, так как она создавала непреодолимые сложности для их осуществления. Она рассчитывала максимально точно передать внешнюю реальность, но вместе с тем мешала озадаченности развернуться в полной мере, навязывая преждевременное различие фактов и ценностей, поэтому претенденты на существование не находили в ней своего места. Как озадачить коллектив, если нам заранее известно устройство Вселенной? Мы, разумеется, хотели бы принять в расчет различные мнения, чтобы соответствовать требованию консультации, совершенно не осознавая, какую огромную работу необходимо проделать, чтобы искусственно создать оппонентов. Как мы можем утверждать, что консультировались по этой проблеме с теми, кому мы не дали возможности переформулировать вопрос?

Таблица 4.2. Перечень исследований, необходимых для функционирования двух палат коллектива

Обращаясь к плюралистической демократии, хотели избежать тоталитаризма в единственной и наспех описанной вселенной, которая при этом не оставляла времени для развертывания различных миров и не предлагала общему миру средств для объединения. Почему плюрализмом называется лицемерное уважение к убеждениям, которым мы отказываем в реальности? Ведь все хотели найти свой оптимум, при этом цинично и корыстно обесценивая тщательную работу по подбору комбинаций и поиску компромисса, которая больше не соответствовала требованию публичности. Как прийти к соглашению, если угроза высшей трансценденции заранее дискредитирует все эти сомнительные комбинации? Что касается требования закрытия дискуссии, то ему Старый порядок мог соответствовать разве что тайком, так как он предпочитал не противопоставлять истину всем тем реальным, материальным, институциональным инструментам, которые позволяли бы ее устанавливать, распространять и расширять сферу ее влияния. Невосприимчивость по отношению к внешней среде, которая должна была управлять политикой; снисходительность по отношению к тем, с кем мы должны были проводить консультации; цинизм по отношению к тем, кто хотел бы нарушить компромисс и получить сочетания, еще более далекие от правового государства; наконец, лицемерие, которое состоит в том, что мы запрещаем реализму заявить о своих правах: завидный перечень добродетелей для тех, кто любит приписывать другим коллективам иррациональность, читать им мораль и давать наставления…