– Мятежники, – буркнул центурион. – Поджечь гадов, и дело с концом.

Портий покачал головой. Ему не хотелось уничтожать нищенское поселение; вдобавок, судя по всему, бывший прокуратор Дециан установил чрезмерный, попросту грабительский налог, требуя отдавать в казну больше половины скота и две трети всего урожая ячменя.

– Налог будет пересмотрен, – пообещал Портий. – А сейчас заберем у них десять коров и одну телегу зерна.

– Слишком легко отделаются, – недовольно заметил центурион.

Портий обернулся к вождю и объяснил:

– Сейчас мы заберем часть вашего долга. Впоследствии налог уменьшат, но платить его вы обязаны вовремя.

Портий велел центуриону вывести из загона десяток коров, и легионеры отправились выполнять приказ.

Жители перекрыли им дорогу, а старый вождь по глупости не стал их останавливать. Легионеры принялись расталкивать людей щитами. Вдруг, откуда ни возьмись, выскочила старуха с копьем и метнула его в легионера. Копье вонзилось римлянину в шею, хлынула кровь, и солдат бездыханным упал на землю.

– К оружию! – выкрикнул центурион. – Зададим им жару!

Легионеры выстроились боевым порядком.

– Стоять! – приказал Портий.

Центурион, не обращая на него внимания, велел солдатам наступать и напомнил ошеломленному Портию:

– Таков приказ наместника.

Юноша беспомощно глядел, как римляне слаженно убивают перепуганных жителей селения.

Спустя час все было кончено. На месте поселка дымилось пепелище. Вождя убили, святилище разрушили, забрали десять телег зерна и пятьдесят коров.

– Споро управились, – ухмыльнулся центурион. – Ну, куда теперь путь держим, Гай Портий?

Юноша угрюмо молчал.

По возвращении в Камулодун он лично вручил наместнику рапорт, в котором упоминалась лишь попытка местных жителей оказать сопротивление, которая, как полагается, была подавлена. Портий также отметил, что чрезмерные налоги следует пересмотреть.

– Все правильно, – хмыкнул Светоний, бегло проглядев свиток, потом внимательно посмотрел на Портия и добавил: – А жизнью легионеров рисковать не стоит. Смерть от руки женщины хуже бесчестья. В следующий раз не мешкай, Гай Портий. Провинцию необходимо усмирить.

Однако совет наместника не успокоил Портия. Юноша терзался своим участием в бессмысленной резне, понимая, что жестокие карательные меры не исправят положения дел в провинции. «Местные жители все больше и больше ненавидят римлян, считают нас завоевателями. Наверняка вскоре вспыхнет новый мятеж. Кто знает, спасет ли нас тогда воинское искусство Светония? Может быть, разъяренные островитяне растерзают всех римлян в клочья?»

Горькие мысли не оставляли Портия. Что делать? Подать в отставку и вернуться в Рим? После этого о продвижении по службе придется забыть. Сообщить об ошибках в управлении провинцией Гракху или кому-нибудь из влиятельных сенаторов, предупредить о грозящей катастрофе? Нет, это подло. В конце концов Портий принял неожиданное решение, но, прежде чем действовать, рассказал о своем намерении Марку.

Марк внимательно выслушал подробные объяснения приятеля.

– Я не желаю прослыть предателем или подлецом, но не могу согласиться с происходящим, – заключил Портий. – А если мне еще раз прикажут уничтожить мирных жителей… – Он вздрогнул и понурился. – Я не смогу выполнить приказ.

– Как же быть? – спросил Марк.

– Я пойду к наместнику и все ему объясню.

Марк задумчиво кивнул, хорошо сознавая всю неразумность предложений Портия. Его больше занимало другое: о крутом нраве Светония было известно всем, но стоит ли останавливать глупого юнца, твердо намеренного разрушить свою жизнь? Особенно сейчас, когда сам Марк Марцеллин попал в весьма затруднительное положение: не далее как сегодня утром он получил длинное послание из Рима, от любимой тетушки, и теперь у него возник корыстный интерес к дальнейшей судьбе Портия.

– Твой поступок может привести к неблагоприятным последствиям, – поразмыслив, осторожно заметил Марк.

– Знаю, – кивнул Портий, – однако ничего другого не остается.

Марк всегда питал к юноше дружеские чувства, но сейчас взглянул на Портия с сожалением и пожал плечами – свои интересы дороже.

– Поступай, как считаешь нужным, – произнес он и добавил: – Я восхищаюсь твоей отвагой и честностью.

Портий, успокоенный словами друга, сердечно поблагодарил его и, вернувшись к себе в палатку, начал готовиться к встрече с наместником. Увы, юноша и не подозревал, что выбрал самое неблагоприятное время для непрошеных советов Светонию.

Отчаянное положение дел тревожило не только Портия, но и весьма влиятельных лиц, стоявших у власти. Прокуратор Юлий Классициан, обеспокоенный царящей в провинции разрухой и нищетой, отправил императору Нерону подробный рассказ о карательных экспедициях, сопроводив его просьбой отозвать наместника.

Подобные донесения были обычным делом в Римской империи – огромный бюрократический аппарат функционировал с высокой эффективностью лишь в тех случаях, когда все чиновники, занимавшие высокие официальные посты, бдительно следили друг за другом. Нерон, ознакомившись с обвинениями в адрес своего любимца, пришел в ярость, но сделать ничего не мог. В Британию полагалось направить следственную комиссию по проверке деятельности наместника.

До поры до времени известие о подготовке комиссии держали в тайне, хотя Светония уведомили об этом загодя, как раз в тот день, когда Портий обратился к наместнику с просьбой об аудиенции.

Светоний, взбешенный неприятными вестями, едва не отказал Портию, но в последний момент передумал и согласился его принять. Юноша вошел к наместнику, не догадываясь о том, что сейчас решится его судьба.

– В чем дело? – проворчал Светоний. – Говори скорее!

Портий вздохнул, вытянулся в струнку и начал говорить.

Его тщательно продуманная речь содержала убедительные доводы в пользу отказа от жестокого обращения с местным населением и ряд предложений по умиротворению жителей. Портий весьма гордился своим красноречием, не подозревая, что каждое произнесенное им слово все больше и больше распаляет Светония, который, однако же, умело скрывал свой гнев. Юноша закончил свою речь в полной уверенности, что убедил наместника в своей правоте.

Светоний молчал, невозмутимо глядя на юнца, который осмелился поставить под сомнение действия своего непосредственного начальника. Наместник был вне себя от ярости: мало того что против него выступил прокуратор с нелепыми и позорными обвинения ми, так еще и среди подчиненных объявился предатель. Подумать только, сам Гракх прислал ему этого наглеца и смутьяна! Светоний прекрасно знал, как обходиться с предателями: их надо уничтожать одним ударом, резким и неожиданным. Он задумался, ничем не выдавая своего бешенства. Во-первых, нельзя допустить, чтобы Портий сообщил свои выводы следственной комиссии или начал обсуждать это с приятелями. Во-вторых, его ни в коем случае нельзя отослать в Рим, где он может нажаловаться Гракху. Внезапно наместник сообразил, что именно следует предпринять.