* * *

В редакции мою тему окрестили «дама с Рамштайном» и до вечера всех заботило, как идут мои дела.

Неля весь день занималась взрывом газа. Она организовала рейд по старым домам и с фотографом Пашей привезла леденящий душу репортаж о ржавых трубах, неработающих клапанах и газовых баллонах на балконе.

Переодеваясь в лёгкие офисные чешки, она бросила мне:

— Ты всё про эту тёлку тупую пишешь? Психологи комментируют?

— Да не шибко, — отозвался я нехотя.

В каждом таком вопросе был сарказм.

После обеда Алик с Алисой уехали. Мне показалось, Алик был чем-то раздражен. Гриша заперся в кабинете и долго разговаривал с кем-то по телефону, а потом часа три кряду просидел, уткнувшись в свой ноутбук.

Несколько раз я подступался к «даме с Рамштайном», читал её письмо, поискал даже в редакционной базе психолога, который разбирался в подобных девиациях. Но едва я брался за трубку, меня сковывал давно забытый ученический страх. Я боялся забыть вопросы. Я боялся спороть чушь. На листке бумаге я пронумеровал строки под список из шести вопросов, но сами вопросы придумать не смог. В конце концов, мне стало казаться, что трахаться под «Рамштайн» можно вполне ритмично.

Скоро моё внимание переключилось на «Зарю». В медицинском отчете, на который ссылался Савостин, я наткнулся на зловещий термин «соматический мутагенез», который упоминался в числе возможных причин симптомов, характерных для жителей Филино.

Я набрал «соматический мутагенез» в поисковике, и среди десятков медицинских ссылок в глубине поисковика наткнулся на страницу форума, где упоминалось Филино.

На 77-ой странице темы под названием «Чернобыля не было??» под ником Asya19 писала женщина. Её короткие фразы начинались со строчной буквы и заканчивались в основном многоточием. Мысль её рождалась через боль, будто она тащила из своего нутра колючую проволоку.

«после армии отец получил работу в филино… мы там три года прожили. я была маленькой… мать в магазине весь день… отец ходил злой, платили плохо, еле сводили концы… потом отец заболел… у него всё болело… лежал в основном, руки покрылись пятнами… я до сих пор помню этот запах… инвалидность не давали… мать пошла на станцию… в 96 году отец умер. врачи говорили соматический мутагенез… это радиация… там все было в радиации… младшему брату сейчас 25, отказывают суставы, инвалидность не дают, говорят нужно подтверждать проживание на зараженной территории… документов у нас нет… ы 97 мы оттуда уехали».

Под постом Аси развернулась острая полемика. Форумчане ожесточенно спорили о возможности скрыть от населения масштабную радиационной катастрофу, время от времени переходя на личности и обвиняя друг другая в дилетантизме. Одни настаивали, что в год на территории России происходят десятки подобных инцидентов и лишь единицы выносятся в публичное поле. Другие называли это полной чушью, и говорили, что население скорее отравится мышьяком, ртутью или свинцом, чем облучится. Обе стороны утверждали, что знают всё из первых рук.

Саму Асю обвинили в эмоциональности и отсутствии доказательств.

«Если вы не засланный казачок, сочувствую вашему горю, но ставить знак равенства между соматическим мутагенезом и радиацией может человек, совсем далекий от медицины», — писал кто-то.

Женщина отвечала им, что действительно не является врачом, но всё-таки смерть отца помнит хорошо и не сомневается, что причины не в слабом иммунитете, как писали ей знатоки. Наверное, печатая эти строки, она уже рыдала от бессилия. Скоро спорщики вытеснили её на обочину. В последнем сообщении, датированном октябрем 2010 года, Asya19 написала: «Через двор были такие симптомы».

Эта перебранка состоялась семь лет назад, но всё-таки я зарегистрировался на форуме и отправил женщине личное сообщение с просьбой выйти на связь. В её учётке я нашёл лишь город проживания — Калуга.

Не успел я сдать инструкцию про бытовой газ, как Гриша напомнил мне про старый должок: про статью о доходах чиновников, которую повесили на меня ещё в понедельник. Я понял, что Гриша решил меня проучить.

Пересчитывание чужих денег было занятием тошнотворным. Армия чиновников поражала своей численностью. Гриша требовал от меня сопоставления доходов чиновников разного ранга, но чем больше я углублялся в документы, тем более размытой получалась картина. Глава одного муниципалитета имел автомобиль, почти столь же шикарный, как у губернатора области. Его коллега из соседнего города декларировал доход меньше моего и ездил на «Киа». От некоторых деклараций веяло подлогом. Вообще получалось, что половина законотворцев области ездят исключительно на мотоблоках, гидроскутерах и снегоболотоходах.

Периодически звонил редакционный телефон. Настырный голос пытался заказать через меня грузовой фургон, утверждая, что этот номер указан на сайте перевозчика. Возмущенная женщина требовала опубликовать статью о директоре своей компании, который сбывал налево стройматериалы. Пожилой человек требовал вернуть автобусный маршрут в сады, я обещал разобраться, он требовал снова, и я снова обещал, и длилось это минут десять.

Чтобы отвлечься, я полез в соцсети, но и здесь было не лучше.

«Бывшая стала не бывшей. В школе учились с первого класса в месте. Встречались с 9 по 11 классы. Потом она поступила в московский институт. Вернулась через восемь лет. Встретились случайно на дне рожденья и опять завертелось. В браке уже три года #бывшие #небывшие».

В офисе галдели. Кондиционер дул то ледяным, то захлебывался конденсатом. Олег влезал на стремянку, снимал крышку и хмуро теребил какие-то трубки. Кондиционер с энтузиазмом наверстывал упущенное, обильно капая на ковролин, но через полчаса захлебывался снова.

Я постоянно отвлекался то на соцсети, то на сайты с новостями. Написав ещё один никчемный абзац про доходы чиновников и сделав очередную попытку позвонить психологу насчет бабы с «Рамштайном», я захлебнулся, подобно кондиционеру. Я снова полез в соцсети.

Борис выложил селфи с крыши здания, где они с фотографом Пашей снимали закат. Закат у Бориса получился бледно-розовым, зато сам он вышел румяным и загорелым. Неля возмущалась пресс-службистами комитета городского озеленения, которые три дня согласуют какую-то цифру для публикации. Галя описывала ужасный инцидент в маршрутке, водитель которой говорил по телефону и ел мороженое одновременно. Гриша ещё с утра выложил фотографию книги «Первая мировая война». Была хорошо заметна толщина фолианта. Гришин палец между страниц обозначал, что он одолел уже более половины. «Книга, которую нужно прочитать каждому. Совершенно меняет взгляд на сегодняшний день», — отметил он в подписи.

За остаток дня я домучил статью про чиновников, в промежутках читая про «Зарю» и делая вид, что пишу про даму с «Рамштайном».

В конце концов, я стал хомяком в стиральной машине, который не знает, бежать ли ему или замереть, а если всё же бежать, то в какую сторону. Я открывал и закрывал сайты, набирал в адресной строке буквы и стирал их, брался за телефон и сбрасывал вызов.