потому, что с таким материалом в газету соваться не стоило. Да, сказали бы ему, мы станем всего лишь 1523-й газетой, затронувшей эту проблему.

— Но все это мне выскажут только в одном случае, если статья будет высосана из пальца, как и все остальные… А если с убедительными доказательствами?

Молохов вскочил и забегал по офису.

— Чертов дед, — бубнил он, зарываясь пальцами в прическу. — Надо проверить его. Позвоню Сереге, пусть у себя в полицейских архивах покопается. И насчет этой Илоны тоже… Зараза! Если это правда…

В это время ярко вспыхнули лампы. Молохов мигнул и ошеломленно уставился на стоявшую на пороге уборщицу.

— Опять ты, — внушительно помахивая тряпкой сказала суровая женщина лет семидесяти, знавшая по крайней мере в лицо почти всех сотрудников «Вечернего звона». — Не иначе шило у тебя в одном месте. Другие давно уж дома, а этот все снует здесь.

— Бегу, бегу, — картинно испугавшись замельтешил Дима. — Только не гневайся, о великая гроза пыли и грязи.

Через полчаса он уже сидел дома перед приглушенно ворчащим телевизором и задумчиво разглядывал след удара мокрой и не совсем чистой тряпкой на куртке. Однако мысли его были далеки от этой, не самой большой проблемы. Только что он вспомнил одно обстоятельство, которой, что называется, бросалось в глаза, но сначала ускользнуло от журналистского внимания.

— Дед сказал, что его дело связано с фотографиями, — медленно проговорил Дима. — Я не упоминал в анонсе, где были сделаны снимки убитых, и на опубликованных фотографиях само здание не фигурировало… Между тем, в истории болезни имеется адрес именно той самой клиники.

Легкий зуд прошел по коже. Это был верный признаком того, что новое дело целиком и полностью захватило душу Д. Молоха. Дима передвинулся вместе с креслом к журнальному столику и взялся за телефон.

За мгновение до того, как трубка очутилась у него в руке, телефон коротко звякнул. Дима усмехнулся.

— Вам здорово повезло, — сказал он в микрофон невидимому собеседнику. — Еще немного и вы услышали бы гудки занято.

— Добрый вечер, молодой человек, — сказал все тот же старческий голос. — Я надеюсь, вы уже прочитали то, что нужно было?

Легкий холодок сменил легкий зуд и пробежал по спине Молохова. Внезапно мелькнула еще до конца не оформившаяся мысль, что ситуация становится опасно бесконтрольной.

— Разумеется прочитал, — после небольшой паузы сказал Дима.

— Что вы об этом думаете?

— Но я…

— Скажите, что не верите во все это и мы больше никогда не увидимся. Я попрошу вас только стереть всю информацию с диска.

— Я не говорю, что не верю. Прежде всего мне нужно знать, что вы от меня хотите.

— Ничего, — спокойно сказал старик. — Я просто буду предоставлять вам всю информацию, которую смогу достать сам. Мне не нужны деньги и не нужна слава. Если вы согласны продолжать расследование, то…

— Я согласен, — поспешно сказал Дима, опасаясь, что возникшая внезапно решимость испарится.

— Отлично, — в голосе старика послышалось едва заметное удовлетворение. — Ждите меня. Я приеду через пару часов.

— Подождите! Скажите хотя бы как вас зовут то?

Трубка помолчала.

— Зовите меня Эскулап, — сказал старик. — И вот еще что. Бросьте привычку рассуждать вслух, как делали это в редакции. Я, конечно, проверил, но неизвестно, кто еще кроме меня мог услышать ваш треп.

* * *

Двенадцатым поворотом ФСБ называло место соединения двух маленьких московских улочек, на окраине города. Это были две самых тихих и безлюдных улицы, которые только можно было отыскать в Москве. Скал молча курил, выпуская дым в окно взятого напрокат автомобиля. Он ждал уже полчаса и за все это время, мимо не прошел ни один человек, не проехала ни одна машина. Рядом на сидении лежал коричневый кейс с 20 тысячами зеленых, добытых Сваном при помощи исключительно светлой головы с большим количеством темных мыслей.

Майор посмотрел на часы. До прихода Большого Информатора оставалось несколько минут. Те, кто сталкивался с БИ, говорили, что он никогда не опаздывает, но и раньше не приходит поэтому Скал приготовился еще немного обождать.

С едва слышным шумом открылась дверца. Майор поднял глаза на зеркало заднего вида и успел заметить темно-вишневый лацкан. Из-за спины Скала протянулась рука с зажатым в кулаке аэрозольным баллончиком.

— Так мне будет спокойнее, — произнес бесцветный голос, и приятно пахнущая жидкость с шипением залила зеркало заднего вида. — Также буду вам весьма признателен, если вы не будете оборачиваться.

Майор пожал плечами.

— Хозяин-барин, — равнодушно произнес он, выкидывая сигарету за окно. — Перейдем к делу?

— Задавайте вопросы, — сказал Информатор. — Я отвечу, если смогу.

— Мне нужны готовые на все люди, пригодные для профессиональной защиты и нападения. Спецслужбы исключены.

— Каледин Эдуард, — немедленно отозвался Информатор. — Кличка Тролль. Его личная охрана подготовлена не хуже спецназовцев.

— Знаю Тролля, — кивнул майор. — Вариант идеальный при одном условии. Мне нужна дудка, под которую он будет плясать.

— В Чечне, как и в некоторых других горячих точках были замечены его люди с сосудами для заморозки тканей в полевых условиях. А потом похоронные команды обнаружили несколько трупов российских солдат с профессионально удаленными внутренними органами и без роговиц глаз.

— Отлично, — майор раскрыл кейс и вытащил одну пачку из десяти. Захлопнув крышку он не оборачиваясь протянул ее назад. — Плата стандартная.

Деньги вытащили из его руки.

— Бесплатный совет, Скал, — проговорил Большой Информатор. — Если ты еще в состоянии остановиться, сделай это сейчас.

Хлопнула дверца. Майор быстро обернулся, но увидел лишь удаляющийся силуэт, размытый в окне, покрытом мелкими мутными каплями. Скал побарабанил по рулю в раздумьях.

— Где-то я это уже слышал. Беда в том, что психи не слушают разумных советов, правда, дорогая? — обратился он к ней.

— Конечно, милый, — сказал голос, выходящий словно из нескольких ртов, который майор слышал теперь регулярно где-то