на то, что написанные им программы спокойно взламывали самые совершенные из существующих на сегодняшний день системы защиты. Просто о существовании Свана не знали даже хакеры. Вернее, они знали, что такой человек существует, но найти его не могли. Следы своего пребывания в чужих машинах Семен заметал не менее искусно, чем проникал в них.

Скал записал в свою книжечку адрес Свана после того, как во время одной из операций проводимых ФСБ через сталкеров был убит некий субъект, наставивший на федералов газовый пистолет. Хотел, наверное, пошутить. Агенты шутки не оценили и влепили парню несколько пуль в различные жизненно важные органы. Майор успел задать любителю газового оружия несколько вопросов в «скорой» по дороге в больницу. Перед смертью тот рассказал Скалину о Сване.

— Я нашел его, — вылив на плечо небольшую лужицу крови изо рта проговорил умирающий. — Я… один его… нашел.

После этого Евгений записал адрес и отвернулся в сторону, когда хакер не хотевший умирать, не поведав хоть кому-нибудь о своем триумфе, улыбнулся в последний раз.

Вскоре после этого Скалин свел знакомство со Сваном, выслушал его рассказ о собственных подвигах, и ушел восвояси. Сдавать Семена Рощина он не стал в обмен на предложение профессиональных услуг когда-нибудь в будущем. Тем более, что Сван, по собственному признанию, никогда не гадил в России. И не по каким-то моральным соображениям.

— Не люблю слишком легкую работу, — сказал он тогда.

И добавил:

— За мной должок. Чем смогу, помогу.

Стоя перед дверью с цифрами 236, майор после 12 звонка подумал, что настала пора разозлиться. Тем не менее Скал злиться не стал, а просто залез в карман и вытащил оттуда набор отмычек. Присев перед дверью, он вытащил из связки именно тот ключ, который не подошел к замку. Потребовалось еще две попытки, чтобы дверь открылась.

Несмотря на день за окном, в квартире Свана было темно. Длинный коридор заканчивался светлым прямоугольником.

«Помнится, это дверь на балкон. А хакер мой разлюбезный обретается…»

На полпути к комнате Свана на полу стояло ведро. Скал споткнулся и тут же ему в нос ударил кислый запах гниющих отходов. Майор брезгливо приподнял ногу и пихнул носком ботинка невидимую в темноте дверь.

Компьютер со снятой крышкой издавал характерный шум. Сван сидел в кресле, протянув в пространство обе руки с еле шевелящимися пальцами, на каждом из которых сидело металлическое кольцо с многочисленными тонкими проводками, идущими от каждого обода к электронным внутренностям машины. На голове хакера красовался темно-красный обтекаемый шлем с непроницаемым узким забралом, закрывающий лицо до носа. Обветренные полуоткрытые губы Свана медленно, в такт пальцам шевелились, пропуская затрудненное дыхание.

Майор перешагнул через валяющиеся на полу груды дисков и взглянул на тускло светящийся монитор. «Если не хотите убить SVAN, пожалуйста, не сдирайте с меня шлем. Хотите поговорить, надевайте перчатки, второй шлем и добро пожаловать в мой мир».

Скал выругался. Сван не шевельнулся, продолжая вяло двигать пальцами. Майор нерешительно повертел в руках болтающиеся на проводках кольца. Делать было нечего. Скал нацепил на каждый палец по кольцу, затем поднял лежащий неподалеку шлем и после некоторого колебания просунул в него голову.

* * *

Молохов вяло дожевывал последний кусок отбивной, глядя в тарелку с остатками майонеза. В кафе, которое утоляло голод в основном журналистов и банковских служащих стояла блаженная тишина, сразу же после обеда заставлявшая вспомнить пресловутый закон Архимеда, призывающий немедленно после сытного обеда поспать. Как раз тогда, когда желание залечь на диван и закрыть глаза на пару часов достигло своего апогея, Дима услышал звук отодвигаемого стула и увидел, как кто-то сел напротив, не спрашивая разрешения.

Этим невежей оказался мужчина лет 60, с копной упрямых пепельно-серых волос, то и дело падающих на глаза, потускневшие от долгого смотрения на наш грешный мир. На нем было одето довольно-таки поношенное черное пальто с барашковым воротником.

«Офигенно модное. Лет 30 назад.»

Внезапно Дима понял, кто это.

— Вы мне звонили, — не задавая вопрос сказал Молохов. Старик утвердительно кивнул, а Дима продолжил:

— Если не возражаете, то давайте переговорим здесь. Очень не хочется куда-то тащиться.

— Мне все равно, — мотнул головой старик. Голос его уже не дрожал так как по телефону. — Честно говоря, я пришел извиниться. Знаете, — смущенно продолжил он, — возраст у меня такой…

В это время Дима ощутил, как в его ладонь под столом ткнулось что-то твердое.

— …как говорится седина в бороду, бес в ребро. Пошутить решил.

Внезапно Молохову захотелось рассмеяться.

«Как в шпионов играем. Что за черт…»

Тем не менее он взял плоский квадратный предмет и запихнул во внутренний карман пиджака.

— Так значит, — разочарованно протянул он, — вы ничего не знаете об этом деле?

— Честно говоря, — сокрушенно покачал головой старик, — ничего. Вы уж извините меня. Так нехорошо получилось…

Дима раздраженно махнул рукой и не очень вежливо развернувшись к собеседнику спиной зашагал к лифту. Старик наклонил голову и еле заметно ухмыльнулся.

Молохов, несмотря на, как ему казалось, смехотворность таких предосторожностей, все же ощущал полудетский восторг. Тайна! Детектив! Конспирация! Дима почти вбежал в редакцию и увидел, что обстановка для изучения таинственного послания от не менее таинственного старикана как никогда более удачная. Мама по-прежнему увлеченно нажимал на кнопки, а остальные сотрудники разошлись в поисках пропитания. Молохов прошел к компьютеру, так как еще в кафе опознал на ощупь в полученном предмете обычный съемный диск.

Староватая редакционная машина выводила на экран информацию довольно долго. Дима с нетерпением покусывал ногти, размышляя о том, что же он сейчас увидит.

Может быть надпись: «Купился, дурак!». И еще три «ха-ха» в конце.

Вместо этого на мониторе появился ворох микроскопических значков, означающих, что шрифт установлен микроскопического размера. Немилосердно щелкая клавишей мышки, Молохов выбрал нормальный размер и завороженно уставился на заголовок довольно-таки объемного текста.

«История болезни Ленс Илоны Владимировны»