Они оба вздохнули.

— Я не умею ходить на каблуках, — привела последний аргумент Эва, но Навроцкий только хмыкнул.

— Не буду тебя обманывать, Эвочка, но если Арсу взберендится, то и я на них ходить начну. И не пикну даже. Так что придется тебе научиться.

— Борис Альбертович, я хочу знать, что происходит! — в кабинет влетела раскрасневшаяся Снежана и устремила на Навроцкого полыхающий взор. Эву она старательно игнорировала.

— Что такое, Снеж? — устало обернулся тот, хоть на лице у него ясно читалось, что он прекрасно понял, в чем дело.

— Меня нет в списках конкурсанток!

— Ну да, Арсен Павлович не утвердил твою кандидатуру.

— А Казаринову, значит, утвердил?

— Мало того, он лично вписал ее в список. Собственноручно, так сказать, — Навроцкий спокойно выдержал бешеный взгляд девушки и продолжил, понизив голос: — Не вздумай только выяснять у Ямпольского, почему он так решил. Если хочешь остаться в этом городе.

Снежана полыхнула еще раз, теперь уже в адрес Эвы, и стремглав покинула кабинет. Борис Альбертович только усмехнулся ей вслед.

— А вот с этим тебе придется справляться самой, Эвангелинка, они тебя без соли сожрут.

— Пускай попробуют, — улыбнулась она в ответ, — как бы не подавились!

— Что ж, я в тебя верю. Давай, завтра к девяти, будешь учиться шуровать по подиуму.

Эва кивнула и вышла. Она шла по проспекту, мимо неслись машины, а ей казалось, будто за спиной вырастают крылья. Ей был брошен вызов, она его приняла, и дело было совсем не в Париже. Точнее, не только в Париже. Она попробует выиграть этот конкурс не ради одного приза, а чтобы доказать обладателю стальных глаз, что он не ошибся, поставив на Эвангелину. Ведь то, что Ямпольский сделал на нее ставку, было неясно только слепому. Эва вспомнила полыхающий взор Снежаны и ускорила шаг. Ближайшее будущее обещало быть достаточно интересным.

Эва никогда так не волновалась, а сейчас у нее прямо поджилки тряслись. Время от времени она украдкой посматривала в зеркало, но видела там лишь восхитительную и умопомрачительную незнакомку, испуганно выглядывавшую из-под каскада уложенных волос, и каждый раз удивлялась, что она здесь делает.

— Платье у Эвки зашибись, — не скрывая зависти, проговорила Лика, высокая блондинка с искусственным загаром.

— Еще бы! — подхватила Ксюха. — Была б ты в любимчиках у Альбертыча, и у тебя бы такое было.

— Жабы, — фыркнула Кристина и успокаивающе подмигнула Эве, — не обращай внимания, куда этим дояркам такие платья! Это только для для аристократов, да, Эвочка? — добавила уже погромче, чтобы лучше было слышно.

Платье и в самом деле было бомбическим. Цвет ярко-лимонный, лиф отделан блестками, а шелковая ткань юбки, задрапированная у талии, к низу ниспадала волнами. Разрез с одной стороны оголял ногу, но вульгарно это не выглядело, скорее наоборот, и кто бы мог подумать, что из отрезка ткани можно соорудить такое совершенство!

Эва благодарно улыбнулась. Она даже не подозревала, с какой волной зависти и неприкрытой злобы ей придется столкнуться при подготовке к конкурсу. Слух о том, что фотограф Казаринова отобрана на кастинге лично Арсеном Ямпольским, мгновенно облетел агентство, и порадовались за нее только те, кто кастинг не прошел. Остальные даже не считали нужным скрывать свое истинное отношение и ревностно следили едва ли не за каждым ее шагом. Исключение составили Кристинка и еще две девушки, которые были отобраны под занавес и явно для массовки.

Эва поначалу расстроилась, а потом по совету Навроцкого забила на «завистливых баб» и с головой ушла в подготовку. Приходилось учиться тому, что остальные девушки уже давно умели в совершенстве — легко, будто играючи, ступать по подиуму на двадцатисатиметровых шпильках.

Ей казалось, она так и не научилась толком дефилировать, с другой стороны, стояла же, не падала, по прямой ходила сносно, ну и ладно. Сейчас ее пыточные орудия ждали своего часа под столом, а Эва переобулась в балетки, пока до конкурса оставалось некоторое время.

— Эвангелина, тебя просят выйти, — визажист Светочка тронула ее за плечо, Эва обернулась и увидела в дверях мужчину в черном костюме. «Люди в черном» здесь, неужели?.. Сердце вдруг подпрыгнуло и застучало как сумасшедшее.

Она постаралась взять себя в руки, хотя первым желанием было спрятаться под стол туда, где стояли туфли. Ямпольский пришел и просит ее выйти, неужели это правда, что он уже определился с выбором, не зря разнесли новую сплетню?

— Арсен Павлович, вы? — ей даже не пришлось изображать удивление, напротив, приходилось его слегка замаскировывать. Глаза стоящего рядом мужчины сейчас были похожи на расплавленное олово. И оно же растекалось у нее по спине, обжигая лопатки.

— Я пришел пожелать тебе удачи, Эва.

Она стояла как дура и мяла в руках складку платья, ну почему бы не выдать что-то такое умное и заковыристое? Так нет, только и смогла пробубнеть: «Спасибо».

— Я буду болеть за тебя, — снова кривая полуулыбка, и снова захотелось схватить его за руку, дернуть изо всех сил и крикнуть: «Улыбнись! Ну улыбнись же по-настоящему! Разве ты не умеешь?»

К счастью, крикнуть она могла разве что в спину, да и то охранникам, потому что Ямпольский уже был на середине коридора, вышагивая, как обычно, в плотном кольце охраны.

Эва вышла на сцену, залитую светом огромных софитов, и едва не ослепла. С другой стороны, может это к лучшему. Когда не видишь людей, не видишь их лиц, совсем не так страшно. Она немного осмелела и внезапно почувствовала его взгляд. Арсен не сводил с нее глаз, Эва откуда-то знала это абсолютно точно, и как ни странно, именно этот взгляд придавал ей уверенность. Она распрямила плечи, вскинула голову и смело ступила на сцену.

Зато обратно в гримерку еле плелась, единственной мыслью было снять с себя проклятые туфли.

— Ни фига себе! А это кому?

— Казариновой, кому же еще.

Возмущенный возглас заставил Эву поднять глаза, у ее столика стояла корзина настолько роскошных белых роз, что ей даже визитка отправителя не требовалась. Но Эва все же потянула за картонный уголок, торчащий между бутонами. «До встречи в Париже» Она провела пальцами по шелковым лепесткам и сжала визитку в ладони.

***

И все равно ее победа оказалась неожиданной. Эва растерянно хлопала глазами, когда Навроцкий лично надел на нее корону победительницы и продолжала моргать, пока награждали победительниц в других номинациях. А потом она увидела поднимающегося на сцену Ямпольского, который лично вышел поздравить победительниц.

Ее глаза сияли, Ямпольский стоял у верхней ступеньки, Эва повернулась к нему, и вдруг почувствовала, как левый каблук будто исчезает, нога подворачивается, и она начинает падать на спину. Но упасть ей не дал крепкий захват за запястье, а потом она взлетела в воздух, как пушинка, и не успела испугаться, как ее уже подхватили сильные руки.