– Примерно так оно и есть, – усмехнулся Жак.

– Кроме недалекости, – сказала Диана. – Более того, кто-то им рассказал, что ты захаживал к Бонапарту, и они поручили мне не отвергать твоих ухаживаний. А при необходимости разделить с тобой постель. Они не верят, что мы с тобой провели столько времени в одной каюте и еще ни разу не… В общем, не любили друг друга.

– Это не любовь, – улыбнулся Жак. – Любовь – это то, что я чувствую к тебе. А «это» подождет до свадьбы. У нас еще все с тобой впереди.

– Но ты же знаешь, что мне… – Диана покраснела и стала теребить край скатерти, – приходилось этим заниматься.

– Знаю. Но все это было в прошлом. Теперь ты моя. И только моя.

Диана не выдержала и страстно впилась своими губами в его. Да, она принадлежит ему – и только ему. И им с большим трудом придется дожидаться брачной ночи, когда они наконец смогут по-настоящему познать друг друга.

* * *

На горизонте появились желтые скалы восточной оконечности острова Оаху. На его южном берегу расположена прекрасная гавань, в западной части которой видны были мачты британской эскадры. Позади гавани, надежно защищенной от морских волн коралловыми рифами, был виден город, именуемый Гонолулу, растянувшийся по равнине неправильными рядами жилых строений. Среди хижин различной формы там и сям возвышались каменные дома, построенные на европейский манер. Хижины скромно прятались в прохладной тени пальм, виллы европейцев, напротив, гордо красовались под палящими лучами солнца, ослепительно сверкая своими белыми оштукатуренными стенами. У самого берега высилась крепость – четырехугольное сооружение с массивными стенами, снабженное множеством пушек. Над крепостью развевался расцвеченный яркими полосами национальный флаг Сандвичевых островов. Позади города красивым амфитеатром располагались плантации таро, сахарного тростника и бананов. Еще выше уходили к облакам крутые дикие горы, густо поросшие большими деревьями.

Адмирал Нахимов поднял к глазам бинокль.

– Так-с, – сказал он Пирогову, – а у британцев все гораздо хуже, чем нам поначалу казалось. Вон, посмотрите, Игорь Сергеевич, корвет, который шел с большим креном, похоже, едва не отправился на дно. Видите, его шлюпками отбуксировали к берегу и посадили на мель. А теперь британцы откачивают из трюмов воду и облегчают корабль. Они на шлюпках свозят на берег грузы и снимают с батарейной палубы пушки-с. А вот фрегат, судя по вымпелу, флагманский, тоже получил изрядную течь. С него тоже снимают грузы, да и крен у корабля значительный. А у того фрегата нет фок-мачты и в рангоуте большой непорядок-с.

– И какой вывод, Павел Степанович, можно сделать из всего увиденного? – спросил Пирогов.

– А вывод следующий, – ответил Нахимов. – В том виде, в каком находится сей момент британская эскадра, она не может на нас напасть. Обороняться она сможет, ведя огонь, стоя на якоре. А вот маневрировать и атаковать наши корабли – никак-с.

– А если они попытаются пойти на абордаж? – поинтересовался Пирогов, разглядывая в бинокль потрепанные штормом британские корабли.

– Этого нельзя исключить, – согласился Нахимов. – Только люди у них измучены штормом, устали-с. Многие из них из-за морской болезни несколько дней не ели, ослабли.

– И потому?.. – спросил Пирогов.

– И потому, Игорь Сергеевич, – Нахимов поправил на голове фуражку, – нам надо побыстрее, пока британцы не пришли в себя и не исправили свои корабли-с, быстро провести ремонт наших, закупить продукты и набрать воды, после чего выйти в море. Пока Господь благоволит к нам, надо воспользоваться его милостью.

– А может быть, британцы все же попытаются напасть на нас? – задумчиво произнес Пирогов. – Они же упрямые, как бараны. И прут напролом, не задумываясь о последствиях.

– Не думаю, Игорь Сергеевич, – покачал головой Нахимов. – У командования английской эскадрой, скорее всего, нет письменного приказа Адмиралтейства о нападении на нас. Если что и есть, то это лишь устное указание. А теперь прикиньте – если нападение имело бы шансы на успех, то они бы атаковали нас прямо сейчас. Пусть потом дипломаты подняли бы шум, тех, кто устроил это нападение, конечно, пожурили бы втайне, но потом втайне же и наградили-с. Ведь, как известно: «победителей не судят». А если британцы потерпят поражение? Тогда из того, кто инициировал нападение, Адмиралтейство сделает козла отпущения. Могут даже, как адмирала Бинга, осудить и расстрелять на палубе военного корабля.

– Павел Степанович, вы абсолютно правы! – воскликнул Пирогов. – Скорее всего, так оно и будет. Так что надо спешить и не забывать о мерах безопасности, о которых мы с вами говорили. Бог его знает, что у британцев на уме… Может быть, у них все же есть этот самый письменный приказ Адмиралтейства?

– Все может быть-с, Игорь Сергеевич, – кивнул Нахимов. – И потому следует поостеречься.

– А что, если послать на британский флагманский корабли офицера, который встретится с командующим эскадры, узнает – не нужна ли наша помощь, а заодно и посмотрит – в каком состоянии английские корабли, и вообще, что там к чему.

– Неплохо придумано, – кивнул Нахимов. – Только вам, Игорь Сергеевич, туда ехать нельзя. Во-первых, насчет вас я получил от императора вполне ясное распоряжение – обеспечить вашу безопасность. А там, бог знает, что взбредет в голову этим британцам. А во-вторых, вы – уж простите меня – плохо знаете парусные корабли-с и порядок несения службы на них.

– Это я понимаю, Павел Степанович. А потому пусть визит британцам нанесет лейтенант Краббе. Он может представиться вашим флаг-офицером и передать командующему эскадрой письмо от вас. В нем вы извинитесь за то, что лично не можете нанести визит вежливости английскому коллеге из-за больших повреждений ваших кораблей, полученных во время шторма. Дескать, ремонт может затянуться на несколько недель, корабли худы, в трюмах вода, в пути начались болезни.

– Да, но британцы могут наблюдать за нашими кораблями с берега-с, – заметил Нахимов. – Тут главное – не переиграть. Впрочем, надеюсь на удачу. Она нам здорово помогает в этом плавании…

Едва «Паллада» бросила якорь, к ней со всех сторон направились лодки гавайцев, набитые связками бананов и корзинами с таро. В лодках повизгивали связанные свиньи местной породы. Гавайцы наперебой стали предлагать нашим морякам купить у них продовольствие. Они расхваливали свой товар, и вскоре вокруг русских кораблей образовался своего рода плавучий базар.

Вскоре на флагманский фрегат эскадры Нахимова прибыли и представители местной власти. Тучный гаваец в красном форменном камзоле, надетом прямо на голое тело, поинтересовался целью прибытия отряда и как долго он намерен оставаться в здешних водах.

Нахимов, прекрасно зная нравы здешних чиновников, пригласил гавайца к себе в каюту. Минут через двадцать они вышли оттуда. Представитель короля был весьма доволен. От него попахивало спиртным, а карман его камзола подозрительно оттопыривался. Заявив еще раз русскому адмиралу, что никаких препятствий для стоянки кораблей царя Николая не будет, он спустился по трапу и отправился в город.