– Да, гос-с-с-подин, – прошептал ближайший призрак и почтительно поклонился ведьме. – Прош-ш-шу за мной…

Как только Чернороза скрылась из вида, Иней призвал к себе Орку.

Тот явился, встревоженный и возмущенный.

– Учитель, это же она! Та ведьма, которую приказал отыскать Властелин Зимы!

– Тише, не шуми, – старик сердито погрозил оборотню узловатым пальцем. Желтый ноготь взмыл вверх и тускло блеснул, поймав тонкий, как ниточка, луч, что пробился сквозь отверстие в ледяной броне.

– Но, учитель…

– Она попросила помощи, значит, не может провернуть то, что планировала собственными силами. И это хорошо. Теперь нам не нужно ее ловить.

Спокойствие Инея постепенно передалось Орке, но червь сомнений все еще точил его мысли:

– Стоит ли вот так свободно пускать ее на нашу территорию?

Старик лишь усмехнулся:

– Кто сказал тебе, что в замке Зимы она вольна и свободна? Мы будем следить за ней. Это я тебе поручаю. Ведьму можно пустить к себе в дом, но никогда не стоит доверять ей полностью…

Когда косатка черно-белой тенью выскользнул из зала, Иней довольно кивнул сам себе головой и степенной, неспешной походкой приблизился к окну. У бледного горизонта висело белесое, холодное солнце, а напротив него – над далеким берегом – застыл бледный диск восходящей полуденной луны.

– Ну что ж, попробуй обвести меня вокруг пальца, Чернороза. Только знай, здесь моя власть, и не тебе с ней тягаться…

***

– Может, войдешь?

Голос безразличный и одновременно надменный. Хрипловатый. Какой-то надтреснутый.

Она сидела на ледяном постаменте, укрытом несколькими слоями шкур, и медленно перебирала седые пряди. Длинные волосы каскадом падали на грудь, красиво вздымающуюся над натянувшими кожу ребрами и впалым животом.

Орка никогда не видел – и даже предположить не мог! – что старость может быть так очаровательна. Он всегда думал, что ведьма, на которую идет охота, – уродливая старуха. В любом случае она никак не та, что сидит сейчас перед ним в светлой комнате с гирляндами из блестящих сосулек под потолком.

– Зачем? – оборотень встряхнулся, желая избавиться от непонятного наваждения.

– Я что, такая страшная? – Чернороза игриво усмехнулась.

Улыбка проложила тонкие заломы на ее щеках, не изуродовав при этом, а, напротив, сделав еще обаятельнее…

И оборотень не знал, что сказать, понимая, что в комнате творится что-то запретное и опасное…

Будучи не в силах этому противостоять.

Каждый новый взгляд на ведьму становился все дольше.

Хотелось разглядеть ее как следует, убедиться, что такое чудо – глубокая старуха, способная поспорить красотой с юной прелестницей, – существует на свете. Ее ноги были бесконечно длинны. И пальцы. И волосы. Глаза золотились, отражая игры ледяных бликов…

И тут Орка понял – все это колдовство! Лишающее разума. Запутывающее. Но и то, что противостоять этому колдовству не способен, – он понял тоже…

– Нет.

– Тогда заходи. Поговорим.

Узкая ладонь призывно ударила по шкуре.

Он покорно подошел, сел.

– Что еще? Зачем я тебе нужен?

Тонкие, четко очерченные губы доброжелательно растянулись.

– Я хотела бы поговорить с тобой, Орка. Ты ведь Орка? Я не ошиблась? – Она усмехнулась, заметив очередной непонимающий взгляд. – Послушай-ка, тебя что, моя внешность смущает? Не обращай внимания. Просто люблю хорошо выглядеть и при этом ненавижу лгать. Я могла бы превратиться в молоденькую красавицу, но… нет. Хочу быть собой и в себе, – ведьма взмахнула рукой перед своим лицом, – даже в плане внешности я честна, а вот твой учитель… он меня постоянно в чем-то подозревает. Тебе не кажется это несправедливым?

Орка понимал, что попал в западню…

… но и сделать что-то, поменять уже не мог. Нужно было немедленно уйти, доложить обо всем Инею, но тело и язык не слушались. Оборотень будто завяз в киселе. Как в ночном кошмаре, когда не можешь ни двинуться, ни закричать…

Оставалось только внимать.

Самое страшное – ему хотелось этого на каком-то животном, ином уровне. И все же он нашел в себе силы возразить.

– Я не смею оспаривать и подвергать сомнениям слова и действия учителя.

– Какая преданность. Я поражена, – ведьма с уважением склонила голову. – А ты уверен, что верность твоя оценена по достоинству?

– Конечно, уверен! – привычно отчеканил Орка, а сам почему-то усомнился.

Повисла небольшая пауза, финалом которой стала очередная очаровательная улыбка ведьмы и ее невинная похвала.

– Это замечательно, – и коварный вопрос, озвученный с нарочитой непринужденностью. – Наверное, учитель тебе все доверяет? Даже самое ценное и важное?

– Само собой, – самодовольно ответил оборотень, – даже самые трудные задания.

– Наверняка он от тебя никаких секретов не скрывает? – ведьма подводила к важному и теперь скользила по тончайшему льду. – Скажи, а тобой только Иней командует или… – она нарочно запнулась, изображая неуверенность, – кто-то еще?

Чернороза специально произнесла эту до боли обидную фразу. «Тобой… командует» – бросила амбициозному Орке, как яд в бокал. Это неприятное словосочетание стало козырем в игре. Главной картой, что била самого «короля». Инея.

– Иней здесь не самый главный, – недовольно отозвался Орка.

– Точно, я и забыла, – рассмеялась ведьма. – Ну, конечно, здесь ведь Властелин Зимы правит. Он, наверное, невероятно могущественен… Я никогда не видела его вживую. Расскажи мне о нем?

Сначала Орка пытался отвертеться от неудобного вопроса, стараясь придумать отговорку. Но мастером лжи он не был, поэтому, сказал, как есть.

– Я его тоже никогда не видел.

– Никогда не видел? Как такое возможно? – на лице Чернорозы отобразилось неподдельное удивление, и оборотню пришлось объясняться.

– Учеников не допускают в главные покои. Властелин Зимы желает говорить только с учителем. Мы недостойны его снисхождения.

– Все понятно, – ведьма сокрушенно покачала головой. – Бедный мальчик! Старый пройдоха Иней просто обманывает тебя…

– Не нужно так говорить, – поспешно прервал ее Орка, – учитель знает лучше. Если нам нельзя говорить с зимним владыкой, значит, так действительно нужно…

Он спорил скорее по привычке, нежели потому, что все еще искренне так считал. Яд сомнений быстро просочился в душу молодого оборотня. Держаться за надоевшую и насквозь прогнившую правду учителя не было смысла. Орка никогда не любил Инея и помнил жестокие наказания. Шрамы на теле, как письмена, хранили память о каждом ударе беспощадного старика. И каждый раз, морщась от боли, Орка, помнится, обещал себе, что однажды наберется сил и отомстит. Расквитается с Инеем за все!