За воротами словно рой шевелился – плотный, черный. Послушные Огерту мертвяки пытались оттеснить от ворот все прочую нежить.

Некроманты боролись за власть над мертвыми.

Полыхала крыша.

А трактирщик Окен, ласково что-то приговаривая, выводил из стойла корову.

Обожженные, окутанные клубами дыма, они вырвались на свежий воздух и врезались в толпу мертвяков.

Четверка воинов на бегу орудовала мечами.

Всхрапывающий жеребец раскидывал мертвецов грудью, топтал их подкованными копытами.

Словно по ухабам прыгала по телам старая телега.

А за телегой, жалобно мыча, семенила привязанная корова…

Бой длился считанные мгновения. Вырвавшиеся из окружения люди растворились в ночи.

А оставшиеся без добычи мертвяки еще долго сражались друг с другом.

Бились, пока не затих на дне скрипучей телеги Огерт-некромант…

– Ушли, – выдохнул Гиз и отложил меч. – И даже никого не потеряли.

– Я потерял дом, – с тоской сказал Окен, оглянувшись на далекое зарево пожара.

– Зато нашел сыновей, – сказала ему Нелти.

– А еще у тебя осталась корова, – добавил Гиз.

Старый трактирщик посмотрел на своих новых друзей, улыбнулся неуверенно, потом тяжело вздохнул и отчего-то заплакал.

Тревожно и сумбурно шелестели длинные жесткие листья, похожие на наконечники стрел, дрожали, серебрились бархатистой изнанкой. Куст погремника распустил по ветру тонкие ветки, увенчанные невызревшими еще семенными коробочками.

– Как и было договорено, – Гиз спрыгнул с остановившейся телеги. – До Гиморта мы добрались вместе. Дальше наши пути разойдутся…

Впереди виделся город – бревенчатая крепостная стена, три каменные башни, железная решетка ворот, крыши, трубы.

– Выполняйте поручение Короля, – Гиз повернулся к сыновьям трактирщика. – Собирайте ополченцев.

– Вы разве не заедете в город? – спросил Окен.

– Мы спешим, – сказал Гиз.

– Благодарим вас за все… – Трактирщик опустил голову. Его сыновья не шевельнулись. Они не собирались благодарить за помощь друзей некроманта. А его самого – тем более.

– Вы заберете телегу? – выдержав паузу, сердито спросил Мок, младший сын трактирщика.

– Да, – Гиз посмотрел на лежащего в повозке Огерта. Ночь прошла, и новый день заканчивался, а некромант, потерявший сознание после схватки с мертвяками, так и не очнулся. Он был холоден словно труп, осунувшееся бледное лицо его походило на маску. Огерта можно было принять за мертвого, но изредка он вздрагивал, начинал бормотать что-то неразборчивое, пугающее. И губы его сразу покрывались инеем.

С Огертом что-то происходило.

Но он был жив…

– Эта телега отца, – сказал Нат, старший сын трактирщика.

– Вы что, сами ее потащите? – Гизу давно уже надоело спорить с этой неблагодарной троицей.

– А это не твое дело, охотник, – нахмурился Фис, средний сын трактирщика. – Выпрягай жеребца.

– Перестаньте! – прикрикнул на сыновей Окен. – Они нам жизнь спасли, а вы…

– Если бы не они, может, и не надо было бы никого спасать, – пробормотал Мок, не собираясь вылезать из телеги.

Гиз взялся за меч, вытащил его из ножен. Сыновья трактирщика сразу же напряглись, похватали оружие, валяющееся в соломе под ногами. Охотник усмехнулся, срезал с пояса тяжелый кошель – один из тех, что снял с некромантов, убитых в придорожной харчевне.

– Вот деньги, – Гиз бросил кошель в телегу. – Хватит на новую карету. Да и лошадей можно будет купить.

– Какие деньги?! – возмутился было Окен, но сыновья зашипели на него, а Гиз поднял руку и возвысил голос:

– Не столько тебе даю, старик, сколько твоим сыновьям. Пусть купят лошадей, мечи хорошие и доспехи. Им в бой идти. Им с мертвяками драться, если не струсят. Им эти деньги больше всего нужны.

Нат подобрал кошель, взвесил в руке, подкинул высоко, поймал. Посмотрел искоса на Гиза, прищурился, кивнул:

– Хорошо говоришь, охотник. Складно. Только как тебе верить, если брат у тебя – некромант?

Гиз тряхнул головой, с лязгом вогнал клинок в ножны:

– А ты отказался бы от своих братьев, если б завтра узнал, что в них черный дар проснулся? Предал бы их? Убил бы сразу? Или что? Или как?..

Нат, промолчав, убрал кошель за пазуху, спрыгнул с телеги, помог слезть отцу. Фис и Мок, соскочив на землю, встали рядом с отцом и братом, поправили кольчуги, нахлобучили шлемы, затянули ремни.

– Ну, прощай, охотник… – сказал Окен, отвязав корову. – Прощай и ты, собирательница… – Он поклонился сидящей в телеге Нелти. Она, словно увидев его поклон, тоже склонила голову:

– Спасибо за еду, трактирщик. Жаль, что яичницы твоей я не попробовала.

– А чего ее пробовать? – отмахнулся Окен. – Блюдо простое.

– И в самое простое блюдо можно душу вложить, – улыбнулась Нелти.

Гиз занял место трактирщика, взялся за вожжи, сказал громко, но ни к кому конкретно не обращаясь:

– В трудное время не врагов надо искать, а друзей.

Телега тронулась.

Оставшиеся на обочине люди какое-то время смотрели ей вслед, а потом, дружно одинаково вздохнув, быстрым шагом направились к близкому городу.

Ночью было так холодно, что пар шел изо рта.

– Чувствуешь что-нибудь необычное, сестра? – спросил Гиз, подвигаясь вплотную к костру.

– Да, – ответила Нелти, поглаживая Усь и глядя в небо. – Мне кажется, я вижу звезды.

– На небе тучи.

– А за тучами звезды…

Рядом пасся распряженный жеребец. Ишак Огерта дремал, прислонившись к телеге, чуя привычный запах хозяина. Поблизости бродила Усь, выслеживала мышей и пичуг, порой возвращалась, входила в освещенный костром круг, поглядывала на хозяйку. Время от времени издалека доносился вой одинокого степного волка, и тогда проснувшийся ишак вздергивал голову, а жеребец, всхрапывая, рыл копытом землю. Потрескивал хворост в костре, где-то охала птица-нетопырь, шелестел листвой, ронял желуди старый дуб, под которым устроились на короткий ночлег путники.

– Чем мы можем помочь Стражу? – задумчиво проговорил Гиз.

– Тебя что-то тревожит?

– Зачем он позвал нас? Кладбище хорошо защищено. Армия Короля охраняет все подступы. Что сможем сделать мы, когда будут воевать целые армии? Что потребует от нас Страж?