Но вот я снова пишу. Уже поздний вечер. Шепот вернулся, когда умер отец Дэвида. Прошло полгода, как его похоронили. На прошлой неделе Мириам поставила на могиле надгробие. Я никогда не была с ним знакома. Когда я увидела его в первый раз, он лежал в гробу. Мириам позвонили из больницы среди точи. В жизни Кевина Доулинга было много женщин, но ни одна из них не была возле него, когда он умирал. Мириам и Дэвид поехали в Дублин и привезли тело в Маолтран. Теперь он упокоился, если на той стороне нас ждет именно покой. Но на этой стороне я страдаю. В своем завещании он оставил коттедж и землю вокруг него Дэвиду. Теперь у моего мужа появилась идея. В его глазах зажегся огонек, который он разделил с тобой. Он заказал архитектору план. Вы вдвоем часами изучаете его, обсуждаете, как можно расширить подъездную аллею и снести развалины коттеджа, чтобы расчистить место для турбазы. Луг Доулинг должен стать чуть ли не заповедником. В Маолтран потянутся ботаники и лепидоптерологи,[5]туристы и те, кто пытается понять мистическое значение древних гробниц. Я представляю, как археологи проникают в ее могилу. Мой неудавшийся ребенок… Мой секрет будет раскрыт.

Я пыталась найти ее, вспомнить точное место. Ты нашла меня, когда я копала. Я думала, что ты пошла к Люсинде, но ты вернулась домой раньше. У вас была перепалка из-за мальчика. Ты бросила велосипед возле дома и побежала в заросли. Там ты увидела горку свежевырытой земли. Я сказала, что решила пересадить в сад примулы.

– Их вырвут, когда будут валить коттедж, – пояснила я.

Ты была слишком озабочена ссорой с Люсиндой, чтобы удивляться.

Твои глаза горели от возмущения.

– Люсинда – такая корова! – сказала ты и следующие десять минут объясняла почему. Спустя час ты уже болтала с ней по телефону, хихикая и делясь секретами.

Дэвид приехал домой на следующий день. Очень опасно искать прошлое. Он не поверит в неубедительные отговорки о примулах. Виктор Брин – моя единственная надежда. Он не любит конкуренцию и планирует построить новую гостиницу на окраине деревни. В этом конгломерате участвуют четыре человека. Все они члены Торговой палаты, все дружат с Мэтти – членом местного совета. Дела здесь делаются вот как: кивок, подмигивание, и коричневый пакет незаметно переходит из рук в руки.

– У вас подъезд очень узкий, это создает угрозу безопасности транспорта, – говорит Виктор, когда я рассказываю ему о планах Дэвида и спрашиваю, сможет ли он в таких условиях получить разрешение на строительство. – Скажи ему, чтобы не строил воздушные замки. Пускай не тратит зря деньги.

Сегодня вечером на мюзикле он похлопал Дэвида по плечу и пожелал удачи в его начинаниях.

– Хитрый ублюдок, – сказал Дэвид. – Он сделает все, чтобы испортить мои планы.

Ему не нравится то, что я работаю на Виктора. Они вместе ходили в школу и хорошо знают друг друга. Дэвид советует тебе не общаться с Дэнни Брином. Он говорит, что яблоко от яблони недалеко падает и что он не хочет видеть его у себя дома.

Но ему не стоит беспокоиться, потому что все стремятся попасть в дом Дэнни. Там вы собираетесь вокруг плавательного бассейна, за карточным столом, в домашнем кинотеатре.

Боль немного притупилась, когда я начала писать. В доме ни звука, если не считать шепота. Такой тихий-тихий.

«Осторожно… осторожно… ступай осмотрительно…»

Слепой жеребец поблескивает на подставке. Я заканчиваю писать. Я нашла отличный тайник, который никогда не найдут, если только я не решу иначе. Если придет время… но этого не случится… но если все-таки… тогда ты узнаешь правду.

До тех пор только глаза слепца видят, что я пишу.

Джой едет на велосипеде по подъездной аллее прочь от дома. Вдали она видит холмы Буррена, напоминающие очертания огромного серого зверя, лежащего на земле. Она кричит отцу, который идет по лугу с другой стороны живой изгороди. Он поднимает руки над головой и начинает размахивать ими, словно сигнализируя о бедствии. Может, так и есть. Она сопротивляется желанию остановиться и подойти к нему. Люсинда ждала ее у себя еще час назад, а туда ехать не меньше двадцати минут. Жить на отшибе очень неудобно. Ей нужно либо просить родителей подбросить ее, либо ехать на велосипеде.

– Увидимся позже! – кричит она отцу.

– Будь осторожна! – кричит он в ответ. – Смотри, чтобы Пятнышко за тобой не увязался.

Пятнышко, тяжело дыша, бежит за ней. Он остановится в конце подъездной аллеи и будет ждать там ее возвращения. Удивительная собака, которая знает, что Джой сделает, еще до того, как она об этом подумает. Отец медленно прохаживается по лугу, опустив голову и сцепив руки за спиной. Она едет быстрее. Ей больно видеть его расстроенным, но он такой с тех пор, как не смог реализовать свои планы.

Старый дом почти не виден под листьями. Какой от него прок? Уже прошло так много лет с тех пор, как ее предки жили там, что он превратился в руину. Джой притормаживает, чтобы Пятнышко смог догнать ее. Он обгоняет ее и мчится за кроликом, который выскочил из живой изгороди. Кролик спешит по зеленой траве к центру дорожки. Глупый кролик! Ему следовало бы бежать в кусты и спрятаться. Она окликает Пятнышко. Пес весело машет хвостом и поводит ушами, но не останавливается и бежит к дороге. Кролик выбегает на улицу, где машины едут слишком быстро. Родители всегда предупреждают ее, что здесь надо останавливаться, смотреть по сторонам и прислушиваться. Джой зовет, но ее крик тонет в скрежете тормозов. Она понимает, что должно произойти, за мгновение до того, как слышит глухой удар и громкий визг. Потом наступает тишина.

Она бросает велосипед и бежит к дороге. Машина заехала на обочину, водительская дверца распахнута. Какой-то мужчина наклоняется над Пятнышком. Его спина согнута, слов он молится. Джой прислоняется к машине, закрыв лицо руками. Отец бежит через луг и обнимает ее, почти отрывает земли и прижимает к груди. Сердце его стучит, как барабан – Я думал…

Он громко сглатывает и крепче прижимает ее к себе. Он поддерживает ее, чтобы она не упала на землю. Или это она удерживает его, потому что он так сильно дрожит, что может вот-вот упасть?

– Я думал, что это ты…

– Это Пятнышко. – Она громко всхлипывает. – Он умер. Я знаю, что он умер.

Мужчина оглядывается на них через плечо и машет рукой, чтобы они подошли.

– Это ваша собака? – спрашивает он таким тихим голосом, что Джой его еле слышит.

Все еще всхлипывая, она кивает и наклоняется. Тело собаки вздрагивает, словно ее бьет током. Глаза Пятнышка напоминают ей о Слепом жеребце. У него такой же мутный взгляд. Мужчина нежно треплет Пятнышко по холке, чтобы заставить собаку не двигаться, а другой рукой ощупывает его в поисках повреждений. Когда он прикасается к одной из задних лап, Пятнышко дергается, издает протяжный вой и резко поднимает голову. Его тело содрогается, а потом снова замирает под нежными поглаживаниями мужчины.