— Я ничего не знаю о флоте. Я знаю, что мир людей падет. И сказало мне об этом дерево на заброшенной станции. Дерево, которое видит будущее.

— Иггдрасиль? Вселенское древо?

Безумие юноши внезапно сделалось для нее ясным и очевидным. И она вдруг поняла, что он все-таки дикарь и, вероятнее всего, убийца, пусть даже такой притягательный. Ей захотелось немедленно уйти — подальше от него и страшных слов.

Но она осталась. Покойная мать наставляла в любых обстоятельствах быть терпеливой и вежливой. «Даже когда твой воздушный катер объят пламенем и стремительно мчится к земле, — говорила она, — даже тогда нужно быть вежливой с соседом по креслу». И Серафима предприняла еще одну попытку, чтобы поговорить с опасным пленником.

— Что еще тебе поведала Иггдрасиль? — спросила девушка, ощущая себя доктором в клинике для душевнобольных.

— Что бог Десигнатор мертв.

Ее пронзило, словно электрическим разрядом.

Юноша не гадал, не предполагал. Он говорил убежденно, словно собственными глазами видел ихор, тайно хранимый от всех…

— Бог покинул людей, а потому у нас нет защиты перед чернью. Иггдрасиль сказала, что в этой войне людям не суждено победить. И род человеческий окажется на грани гибели.

Она больше не могла здесь оставаться. Доктор из нее не получился.

— Извини… Даймон. Я вспомнила, что должна немедленно идти. Мне нужно…

— Подожди… — взмолился он. — Послушай! Со мной был меч по имени Могильщик. Его забрали паладины, но, мне кажется, он им не нужен. Ты можешь найти мой меч? И сохранить его у себя до времени.

— Не могу этого обещать.

Сухо попрощавшись, она ушла. Незамеченной вернулась в свои покои и долго не могла уснуть. На этот раз она думала не об ихоре и, к своему стыду, не о судьбах человеческих.

Из головы не выходило неправильное лицо безумного юноши.

Корневой штаб,

Искусственный спутник Геи Златобашенной

Майкл Траян спешил к причалу. Он двигался по коридору широким шагом, периодически поглядывая в иллюминаторы на свой служебный шаттл. Странно, что еще не подошло боевое охранение. Согласно последнему предписанию, исходящему от администрации президента, запрещалось передвижение высших должностных лиц Союза без охраны. Но сопровождение отсутствовало, и подобная задержка уменьшала полуторачасовую паузу в бессменной рабочей неделе, которую он взял, чтобы появиться на десятилетии сына. Он рассчитывал повидать Максима, вручить ему подарок — управляемую модель боевого звездолета, съесть кусочек торта, выпить по бокалу шампанского с женой и переброситься с ней парой слов ни о чем. Или просто послушать ее голос, любую болтовню об учениках или гербариях.

Больше месяца он не мог выбраться домой, работа накрыла, подобно гигантскому валу. После сегодняшних событий в Бутылочном Горлышке он полагал, что в ближайшее время найти еще один интервал в своем графике, чтобы появиться на Гее, будет весьма сложно. Поэтому он так тщательно выкраивал «окно».

Рядом с шаттлом покачивался напоминающий сонную рыбину пассажирский транспорт, который два раза в сутки ходил на Гею. Он должен был отчалить еще двадцать минут назад, но впервые с незапамятных времен расписание было нарушено. Сменный персонал, который должен был на нем улететь, столпился возле седьмого причала.

— Рейс отменен, — услышал Траян чьи-то слова, когда проходил мимо. — Никто домой не отправится.

— А что случилось? Что случилось? — заволновался народ.

— Говорят, какой-то приказ.

Траяна встретил офицер охраны, который должен был находиться не здесь, а на судне сопровождения.

— Я сожалею, — сообщил он, — но все рейсы с искусственной луны задерживаются до особого распоряжения.

— В связи с чем? Я не слышал ни о каком приказе.

— Он поступил полчаса назад.

— От кого?

Офицер выразительно указал глазами на потолок. Траян почувствовал внезапный укол мигрени и схватился за висок.

Случилось нечто неординарное, если Гонорий отдал такой приказ. Но что могло случиться? Последние часы замначальника провел в координационном центре, и никто лучше него не мог знать, что армады орков застыли перед границей, более не провоцируя союзные войска. Нелепо из-за этого отменять рейсы на Гею, нелепо нарушать режим сменности персонала.

Уважительно склонив голову, офицер охраны покинул его. Траян ответил рассеянным кивком и включил передатчик, вмонтированный в браслет. Что бы ни произошло, домой он уже не попадет. Нужно сообщить об этом жене, чтобы не ждала и не волновалась. А Максима поздравить хотя бы по связи.

Виртуальное меню передатчика оказалось недоступным. По всей видимости, не работал центральный контроллер, который управлял антеннами и отвечал за связь искусственной луны с внешним миром.

Нужно признаться, что Траян слегка растерялся. Он впервые очутился в такой ситуации, которую иначе как полной блокадой назвать невозможно.

… Секретаря на своем месте не оказалось, дверь в кабинет была приоткрыта. Траян вошел неслышно и застал начальника штаба развалившимся в кресле.

Весь лоск Гонория, который он в избытке источал еще несколько часов назад, пропал. Лицо выглядело нездоровым. Верхняя пуговица кителя расстегнута, воротничок рубашки неряшливо выправлен. На рабочем столе беспорядочный ворох полупрозрачных файлов, которые венчала на три четверти опустошенная бутылка дюрассийской водки.

Маслянистые глазки лениво посмотрели в сторону вошедшего помощника.

— Закрой дверь, — произнес Гонорий.

— Где ваш секретарь? И вообще, что происходит в штабе?

Гонорий облизнул губы, и Траян с немалым стыдом отметил, что начальник штаба находится в непотребно скотском состоянии — унизительном и недостойном высшего офицера Союза.

— Не пререкайся, — отозвался он. — Я пока еще твой начальник. А и в самом деле, где мой секретарь? Ах да, я ж его отослал в…

— Что происходит? — жестко спросил Траян. Гонорий потянулся к бутылке и плеснул из нее в заляпанный стакан.

— Что происходит? — переспросил он. — Мы в состоянии войны. Чернь стоит у границ Бутылочного Горлышка. Ты разве не в курсе?

— Мне об этом прекрасно известно, — с раздражением ответил заместитель. — Но при чем тут отмена полетов? Почему никто не может покинуть луну? Что происходит?

— Все офицеры должны оставаться на базе. Это приказ. Все военные объекты переведены на особый режим функ… функционирования. Мы в состоянии войны!

— Какой войны! — Траян не выдержал и повысил голос — Война еще не началась! А между тем радисты доложили мне, что блокирована связь с Первым и Вторым флотом. Осмелюсь напомнить, Гонорий, что Корневой штаб является мозгом и координатором всех войсковых действий. А кого мы будем координировать, когда у нас нет никакой связи с внешним миром! Почему блокирована связь?! И что, наконец, за бедлам вы устроили в своем кабинете?