– Благодарю, о, эм-м, Древорезчица. – Хороша, блин, импровизация… Она приветливо улыбнулась аудитории. – Спасибо вам всем, что пришли сюда этим утром в такую скверную погоду. – А вот это уже не импровизация, поскольку «Внеполосный-II» дал совершенно определенный прогноз на утренний шторм. – Мы, люди, обитаем в мире Когтей немногим меньше десяти лет. Стаи спасли нас и стали для многих из нас лучшими друзьями. Но мы все, как люди, так и стаи, обязаны помнить о том, при каких обстоятельствах мы сюда прибыли, частью какой трагедии стало наше знакомство. – Она подобающим случаю, исполненным драматизма жестом обвела небеса по ту сторону хрустального купола. – Зло, закинувшее людей в мир Когтей, все еще таится в ближнем межзвездном пространстве, хотя его силы значительно подорваны.

Равна выдала аудитории последние на данный момент оценки положения Флота Погибели, выполненные «Внеполосным-II»: в трех десятках световых лет. Она не посмела даже заикнуться о дальнейших сдвигах Зон; настоящий сдвиг будет означать конец игры, да и нет у нее никаких оснований утверждать его возможность, кроме давнего странного глюка зонографической аппаратуры «Внеполосного-II». Собственно, история немногим отличалась от рассказов, которые она повторяла Детям снова и снова, день за днем, сразу после их пробуждения от холодного сна. Невил, однако, указал, что многие ребята утратили ощущение целостной картины происходящего. Не мешало бы им еще раз напомнить об ужасе за кулисами, чтобы необходимость дальнейших жертв стала более очевидной.

– Всего через двадцать лет, – продолжала Равна, – первый свет от Флота Погибели коснется мира Когтей. Будет ли он сам по себе опасен для нас? Наверное, нет, хотя у меня есть определенные сомнения… Но за следующие десятилетия возможно прибытие маленьких снарядов, сперва миллиграммового веса. Нам на головы упадет все, что прислужники Погибели сумеют разогнать до околосветовых скоростей. Даже такие гостинцы от них при достаточно высоком уровне технологии врагов могут нанести миру Когтей серьезный ущерб.

А это уже расплывчатая экстраполяция по данным оружейных архивов «Внеполосного-II», построенная с учетом последних сведений о Погибели и самых что ни на есть экзотических системах оружия, какие можно стачать из подручных материалов в Медленной Зоне.

– В чем мы можем быть уверены, так это в том, что Погибель все еще желает нас уничтожить, что уже в следующем столетии, почти наверняка в течение следующей тысячи лет она способна убить всех обитателей этого мира. Если только мы не… – она сделала в точности такую драматическую паузу, какую и отрабатывала на репетициях, и окинула собравшихся решительным взором, – если только мы, люди и стаи, совместно не поднимем этот мир до наивысшей доступной в Медленной Зоне технологии. Это наша надежда. Вероятно, больше нам надеяться не на что. Такова наша цель, и она стоит тяжких жертв.

Пока Равна говорила, ее внимание не отрывалось от аудитории. Иногда она улучала минутку вежливо кивнуть в сторону соправительницы. Равна не пользовалась никакими утилитами анализа, но речь отрепетировала так хорошо, что успевала отмечать реакцию слушателей. Ее глаза поочередно останавливались на тех, чье внимание было бы для нее ценнее всего.

Невил, вероятно, не лучший тестовый субъект, но удобный; он кивал в точно рассчитанные моменты, делая вид, что слышит речь Равны впервые, хотя за последние дни прослушал ее от начала до конца не один десяток раз.

А другие? Эйвин Верринг и Эльспа Латтербю слушали вроде бы внимательно, но нет-нет да качали головами, глядя друг на дружку. Владельцы белошвейной лавки, Бен и Венда Ларсндот, сидели в задних рядах, вместе с детишками, и на первых порах прислушивались к речи, но потом большую часть времени тратили на то, чтобы утихомирить детей. Равне показалось, что они действуют так, будто ее слова им уже знакомы. «Ну и что в этом удивительного, я им много десятков раз что-то подобное говорила за эти годы». Кое-кто откровенно передразнивал ее – прежде всего Ганнон Ёркенруд и его присные.

Все шло более или менее по плану. Невил с Равной предусмотрели такой разброс реакций, когда вычитывали и редактировали речь, к тому же она оказалась достаточно сметливой, чтобы вносить в выступление определенные поправки, пропуская вполне очевидные моменты и стараясь привлечь всеобщее внимание к сути выступления. Но нет, эта мысль даже заставила ее сбиться с ритма, она чуть было не сбежала с трибуны. «Единственная надежда на успех – придерживаться заранее расписанной схемы». Эти слова были неласковы, но она понимала, что в них заключен несомненный смысл.

– Итак, каково же величайшее самопожертвование, чего требует от нас цель всеобщего выживания? Эту жертву каждый из вас приносит ежедневно, и решение это нелегко, хотя я и постараюсь представить убедительные доказательства непрактичности альтернатив. Мы придаем относительно низкий приоритет биомедицинским исследованиям. – Вот теперь аудитория оживилась и даже стаи вздернули морды. Начать с плохих новостей, подвести к хорошим. Она так долго к этому подбиралась… как бы не оступиться на полпути. По крайней мере, осталось совсем немного до идей учреждения комитета неотложной медпомощи и переделки гибернаторов. – К настоящему моменту мы умеем лечить только несложные травмы. Мы действуем только на основные эпигенетические триггеры. В конечном счете все это изменится. Но что нам делать со старением, пока не будет достигнут прорыв? Наши предки мирились с таким положением вещей тысячелетиями… – Ей не суждено было дойти до слова но.

– Мы не твои гребаные предки! – заревел Джефри Ольсндот. Он сидел в гуще толпы, и до этой минуты Равна его не замечала; теперь же он в бешенстве вскочил на ноги. Джефри? Амди сгрудился вокруг него, вытягивая морды в жесте, который Равна бессильна была расшифровать.

Джефри орал во все горло:

– Как смеешь ты повелевать нам, сидя тут в безопасности и задирая нос? Мы отказываемся умирать за тебя, Равна! Мы… – Он продолжал кричать и жестикулировать, но его голос стал неслышен благодаря интеллектуальной акустике «Внеполосного-II».

Тогда вскочили Ганнон Ёркенруд и его дружок:

– Мы не станем за тебя умирать, расфуфыренная королева! Мы не станем умирать за… – Их голоса истаяли следом за воплями Джефри.

Тами Ансндот и некоторые другие тоже кричали и тоже безмолвно. Равна позаботилась о настройке акустики, но контроль над ней был запрятан глубоко в общеуправляющей автоматике Зала.

«Я не хотела затыкать им рты!» Она сфокусировалась на окошке со словами речи. Осталось еще так много абзацев! На миг Равну охватили ужас и бессилие. Затем в первом ряду поднялся Невил. Благодарение Силам. Они с Невилом так и планировали дать ему слово, но попозже, когда наступило бы время вопросов и ответов. Но придется, видимо, сделать это сейчас, иначе кошмар, которым обернулась ее речь, никогда не закончится.

Она помахала ему рукой, призывая на кафедру. Невил вскарабкался на сцену, но места за кафедрой не занял. В зале Джефри и остальные не стали садиться, но по крайней мере заткнулись. Зато вместо криков толпу охватил угрожающий шепоток. Невил повернулся к ним и поднял руки ладонями вперед. Как по мановению волшебной палочки, все протестующие уселись на скамьи.