Обратно Мерион пробирался гораздо быстрее — судя по всему, толпа поредела. Елена дожидалась его, стоя у экипажа.

— Тина, что с тобой?! — воскликнула она.

— Мы пройдем здесь пешком, синьора Верано, — вмешался герцог. — Через минуту вы сможете поухаживать за синьорой Тинотти. Так будет быстрее, чем если мы начнем пробиваться сквозь толпу в экипаже. Кабриолет может вызвать их раздражение.

Уилсон настоял на том, чтобы остаться при кабриолете. В этом был смысл, и Мериону оставалось лишь надеяться, что и мальчик, и экипаж будут целы, когда он вернется.

С Тиной на руках герцог быстро зашагал к самому краю площади, и Елена старалась не отставать от него.

— Тина ранена? — спросила она.

— Нет-нет, с ней все в порядке. Но она вся дрожит. — Остановившись, Мерион сказал итальянке: — Синьора, позвольте синьоре Верано убедиться, что вы не пострадали.

Тина подняла на Елену заплаканные глаза и снова заговорила по-итальянски:

— Ах, signora, mi displace tonto[11]…

— Тина, говори, пожалуйста, по-английски.

— Это все из-за Мии. Я не знаю, где она. Когда Миа увидела, что собирается толпа, она крикнула, что возьмет с собой кого-нибудь из слуг и посмотрит, что происходит. И они не вернулись. Мы с Тинотти выбежали их искать, но не нашли. Потом я потеряла и Тинотти. Я испугалась, что меня затопчут, и взобралась на эту уродливую статую, чтобы дождаться, когда люди разойдутся.

Елена взглянула на герцога.

— Ваша светлость, я не могу уйти, пока не узнаю, что Миа в безопасности. Я должна ее найти.

— Нет-нет! — Мерион решительно покачал головой. — Сейчас мы пойдем к вам домой и узнаем, не вернулась ли мисс Кастеллано. Я уверен, что Тинотти нашел ее. Но в любую минуту он может отправиться на поиски жены.

В словах Мерион был смысл, но, по-видимому, женщины не смогли его уловить и принялись о чем-то спорить по-итальянски. К счастью, герцог шел очень быстро, и вскоре они уже увидели парадную дверь дома. А через несколько секунд им навстречу бросился Тинотти.

— Миа дома! Она в безопасности! — кричал секретарь. Герцог передал свою ношу синьору Тинотти, потом повернулся к Елене.

— Я провожу вас до дома. — Он протянул ей руку.

Елена отступила на шаг и тихо сказала:

— Опираясь на вашу руку, милорд, я в большей опасности, чем одна среди толпы. Прощайте, ваша светлость. Я благодарна вам за спасение Тины. И испытываю огромное облегчение, расставаясь с вами.

Вид у Елены был довольно решительный, однако она не сделала попытки высвободить руку, когда герцог завладел ею. Усталость пришла на смену гневу, и она не в силах была сопротивляться, ей даже спорить не хотелось. Но это была не физическая усталость — Елена была измучена событиями этого ужасного дня, а безответственное поведение ее воспитанницы оказалось последней каплей.

Едва лишь они вошли в дом, Елена поспешила к девушке.

— Миа, ты же знаешь, что я запретила тебе сегодня покидать дом. О чем ты думала?!

Девушка нахмурилась и пробурчала:

— Я не обязана выполнять твои приказания. Я сама знаю, что делаю. Пойми, Елена, я уже взрослая женщина, поэтому не буду тебе подчиняться, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Тихо вздохнув, Елена сказала:

— Иди в свою комнату, Миа.

— И не подумаю, — с вызовом заявила девушка. — Я буду ждать тебя в Голубой гостиной.

Елена повернулась к герцогу.

— Благодарю за помощь, ваша светлость. — Она снова вздохнула. — Но если вы думаете, сэр, что ваша помощь что-то изменила в наших отношениях, то вы очень ошибаетесь.

Мерион заглянул ей в глаза и понял, что даже усталость не могла погасить ее гнев.

— Милорд, ведь я не нищая, — продолжала Елена. — Я вдова, у меня есть положение в обществе, а также воспитанница, жизнь которой я должна устроить. И имейте виду, я не передумаю, то есть ни за что не соглашусь принять ваше предложение. Если вы будете мне угрожать, если попытаетесь внести меня в «черный список» среди светских людей, то знайте: я в любой момент могу вернуться в Италию.

— Синьора, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Ну почему вы столь плохого мнения обо мне?

— Потому что вы обладаете властью. Потому что вы герцог. А герцоги обычно поступают именно так.

— Поверьте, Елена, я никогда не стану клеветать на вас. Более того, могу поклясться, что никто никогда не услышит от меня плохого слова о вас.

Она коротко кивнула:

— Благодарю вас, милорд.

— Благодарности не требуется. — Он шагнул к двери и открыл ее.

— И еще кое-что, ваша светлость…

Елена вышла вместе с герцогом и остановилась у входа в дом.

— Милорд, я уверена, что ваш брат был прав, когда выражал недовольство правительством и парламентом. Полагаю, палата лордов должна найти способ изменить ситуацию к лучшему. Люди хотят мира и покоя. — С этими словами Елена вошла в дом и закрыла за собой дверь. Мерион со вздохом пожал плечами. Он прекрасно понимал, что Елена сейчас гневалась на всех и на все из-за их ссоры. И все же она была права, когда говорила о том, что необходимы перемены к лучшему, что люди устали ждать перемен. Мерион почувствовал это особенно остро во время своего недолгого пребывания в толпе. И теперь он твердо решил, что ни за что не отступит и продолжит свою войну с парламентом.

Герцог прошел по Бедфорд-плейс и повернул на Рассел-сквер, к своему экипажу. Навстречу ему шел человек с сумкой за плечами и с пачкой газетных листков в руке.

— «Рипабликэн», сэр?

Мерион кивнул и вручил ему несколько монет.

— У вас есть какие-нибудь листовки из типографии Карлайла?

— Да, есть. Но только мятые, сэр. — Разносчик газет порылся в своей сумке и выудил с самого дна оставшиеся там листовки.

Мерион взял их и протянул разносчику еще одну монету. Тот расплылся в улыбке:

— Благодарю, милорд.

Приблизившись к своему кабриолету, Мерион увидел Уилсона, сидевшего на месте кучера и с горделивым видом поучавшего группу зевак, окруживших экипаж.

— Мой хозяин купил его прошлой зимой во Франции, — говорил мальчишка. — Правда, этот кабриолет не первый в Англии, но зато самый лучший. Такого больше нигде нет.

Заметив герцога, Уилсон радостно улыбнулся и спрыгнул на землю.

— Все в порядке, ваша светлость.

— Вот и хорошо, — кивнул Мерион, занимая место на козлах.

Уилсон тут же занял свое место на запятках, и Мерион, натянув вожжи, направил лошадь в сторону Мейфэра по почти опустевшим улицам. Он старался не думать о Елене, но из этого ничего не получалось — герцог то и дело вспоминал об этой женщине. Вероятно, она и в самом деле считала, что могла бы обрести счастье в повторном браке. Более того, ей почему-то казалось, что он, герцог Мерион, вполне подходящий для нее муж.