горячее желание увидеть Лю Ян, убедиться в том, что она жива, пересиливало все доводы разума. Конечно, его могут поймать в ставке, и тогда придётся покончить с собой. Люди сочтут, что он сошёл с ума, только это лучше позорной казни.

Хорошо, что можно было пересаживаться с одной заводной лошади на другую. Гийюй достиг ставки поздним вечером. Его беспрепятственно пропустили часовые, видимо, не знали о его преступлении и об изгнании. Он и рассчитывал на то, что шаньюй сохранит тайну.

Пробравшись к своей юрте, Гийюй тихо разбудил доверенного слугу, велел собрать припасов в дорогу, узнал, что шаньюй уехал на охоту и вернется только завтра. Гийюй переоделся в простую тёмную одежду, сунул за пазуху кошель с золотом и серебром, и, вооружившись, вышел в ночь, наказав слуге держать лошадей наготове.

Он приблизился к жилищу Лю Ян. Хорошо, что собак здесь не было: их убрали, чтобы они не беспокоили своим лаем госпожу. У юрты стояли четыре охранника, поодаль горел костёр.

Прячась в тени соседней юрты, Гийюй сжимал в руке один из метательных ножей и прикидывал, как подобраться к страже.

Вдруг за спиной прошелестел тихий женский голос:

— Ты хочешь увидеть принцессу?

Обернувшись, Гийюй схватил за плечо незаметно подобравшуюся к нему женщину и прошипел:

— Кто ты? Что тебе нужно от меня?

Незнакомка спокойно ответила:

— Зови меня Суру. Я помогу тебе.

Гийюй повернул женщину так, что её лицо оказалось в лунном свете, и узнал её — это оказалась одна из служанок яньчжи, невысокого роста хорошенькая худышка с родинкой над левой бровью. Она присутствовала при его разговоре с Алтынай, а потом и с Айго. Тут наверняка какой-то подвох.

— Почему я должен верить тебе? — спросил он.

— Потому что один ты не прорвёшься к принцессе. Я помогу сделать это тихо, иначе тебя быстро поймают. Просто подожди здесь.

Что-то было в её голосе, что заставило поверить ей. Гийюй отпустил служанку, и та скользнула в тень. Миг спустя она появилась перед стражниками, взмахнула рукой, и те застыли на месте. Повернувшись, женщина знаком пригласила следовать за собой. Гийюй осторожно прошёл мимо стражников, замерших с ошарашенными лицами, и проскользнул в юрту вслед за служанкой.

Лю Ян лежала на постели с закрытыми глазами. Кроме неё в юрте никого не было.

— Почему её бросили одну? — спросил Гийюй вслух.

— Я должна была оставаться с ней. Остальные служанки спят в другой юрте.

Приблизившись, Гийюй тихо позвал Ласточку по имени — девушка не отреагировала. Её сон оказался настолько крепок, что даже прикосновение к руке не разбудило её.

Служанка Суру подошла и тихо произнесла:

— Лиса покинула её и ушла. Давай, я займусь принцессой, иначе ты её не дозовёшься.

Изумлённый Гийюй повернулся к ней и спросил:

— Ты знаешь про лису?!

Сверкнув в улыбке очень белыми зубами, Суру ответила:

— Конечно, ведь я сама — лиса.

Гийюй аж отшатнулся и сжал рукоять кинжала. Сморщив нос, женщина сказала:

— Да не шарахайся ты. Я уже тебе помогла, если ты не заметил. А теперь пусти меня к принцессе.

Она взяла Лю Ян за руку, поводила ладонью над её лицом и тихо пропела какую-то фразу. Гийюй различил имя «Мэн Ян» и покачал головой. Видимо, этой служанке доверяли многие тайны. Эх, знал бы он об этом раньше…

Все мысли вылетели у него из головы, когда принцесса открыла глаза и спросила:

— Кто здесь? Господин Гийюй, что ты здесь делаешь?

— Лю Ян, ты жива! Я так рад!

Суру заметила:

— Погодите радоваться. Госпожа Шенне скоро вернётся, и тогда я не дам за ваши жизни сухой коровьей лепёшки.

Обернувшись к ней, Гийюй спросил:

— Шенне — это твоя госпожа, возлюбленная шаньюя?

— Верно.

— Я убил её.

— А вот и нет. Ты ткнул её ножом, но не смог прикончить. Она жива, восстанавливает силы и к утру доберётся сюда. Вам надо бежать.

— Откуда ты это знаешь?

— Она сама мне недавно сообщила. Мы, лисы, можем переговариваться мысленно на расстоянии.

Удивлённая Лю Ян спросила:

— Почему надо бежать? Кто такая Шенне?

Гийюй объяснил:

— Шенне — лиса-оборотень, в которую Модэ влюблён без памяти. С согласия шаньюя лиса хочет занять твоё тело, а тогда твоя душа погибнет. Надо бежать, если не хочешь такой участи. Я увезу тебя на родину.

— А где шаньюй?

— Он на охоте, вернётся завтра. Нам надо успеть уехать подальше от ставки.

— Если я убегу, Маодунь оскорбится и начнётся война, — робко напомнила Лю Ян.

Вмешалась Суру:

— Сама по себе ты шаньюю не нужна, уж прости. Госпожа Шенне примет твой облик и станет зваться твоим именем. Никто не заметит подмены.

— Ага, — поддакнул Гийюй. — Ты не нужна шаньюю, принцесса. Он готов принести тебя в жертву своей драгоценной лисе.

— Ах так?! — бросила Лю Ян, сверкнув глазами. — Тогда я пойду с тобой.

С помощью Гийюя она встала с постели. Суру озабоченно сказала:

— Госпожа, для бегства тебе нужна удобная и неприметная одежда, а не воздушный шёлк. Хочешь, я дам тебе свою?

— Давай, — согласилась Лю Ян и добавила:

— А ты возьми мою. А ты что, тоже лиса?

— Это правда. Меня зовут Суру. Если дашь мне своё платье, это будет здорово. Я смогу показаться своему любимому в красивом наряде. Он живёт в твоей стране, принцесса, и я хочу одеться, как женщины южан. Отвернись, господин, пока мы переодеваемся.

Гийюй послушно отвернулся, подумал и задал вопрос:

— Суру, ты хочешь убежать к своему возлюбленному? Поедешь с нами?

— Конечно. Я помогу вам добраться до безопасного места, если ты не станешь пырять меня ножом.

— Не стану. Благодарю тебя.

Гийюй замолчал, думая: «Если эта лиса хочет нам помочь, значит, Великое Небо смилостивилось над нами. Я заключу союз с кем угодно, лишь бы спасти Лю Ян».

За его спиной женщины тихо переговаривались: Лю Ян предлагала Суру выбрать любое платье и украшения к нему. Гийюй слышал, как они помогали друг другу переодеться. Когда его терпение начало лопаться, он напомнил:

— Госпожи, не хотелось бы, чтобы нас здесь застали. Нельзя ли поторопиться?

— Мы уже закончили, — отозвалась Суру. — Можешь посмотреть.

Обернувшись, Гийюй увидел Лю Ян в скромном коричневом платье служанки. Рядом с ней стояла лиса в ярко-розовом, вышитом золотыми пионами ханьском наряде, на её руках блестели золотые браслеты, на шее янтарные бусы, а в ушах покачивались жемчужные серьги. Радостно улыбающаяся Суру выставила вперёд носок алого башмачка со словами:

— Смотри, он жемчугом расшит! У меня никогда таких не было.

Бросив взгляд на башмак, Гийюй усомнился:

— А эта обувь выдержит дорогу?